Или тот случай, когда Сола в задумчивости поменяла цветовую гамму в своих покоях на привычный в Алайе золотистый с янтарем, как удивилась Дэйя! И не хотела верить, что тсаревна и впрямь сделала это случайно. Вроде бы мелочь, а кудрявая волшебница приняла это как попытку скрыть от нее магические умения гостьи. Но подобные ситуации только заставляли упрямую наследницу крепче сжимать зубы и упорно идти дальше.

Концентрация, концентрация! Раз уж мысли свернули на близнецов, можно было начать и с Дэйда. Для начала вспомнить голос мастера, интонации, с которыми он обращался к собеседнице, тембр и темп. Выражение глаз на красивом лице, некогда обезображенном страшными ожогами, от которых теперь не осталось и следа. Карандаш в умелых руках Соланж порхал по бумаге, резкими росчерками оставляя на листе лаконичный портрет первого почти друга тсаревны в страшном Сумрачном Эйде. Высокий лоб, густые брови, короткие волосы, маленькая родинка под нижней губой и невероятно добрые глаза.

Кто же следующий? Веселая магичка, которая поначалу невзлюбила светлую почти что как Морган, но со временем постепенно сменившая гнев на милость? Тут все просто, заклинание, заданное колдуньей для самостоятельного изучения, все еще ждало своего часа, и чувство вины подсказало недостающие детали облика рейвины. На бумаге остался вихрь кудрей, блеск любопытства в озорных глазищах, остренький подбородок. Листик, запутавшийся в волосах, и такая же, как у брата, родинка под губой дополнили рисунок.

Тсаревна один за другим перебирала знакомых дейминов, с которыми проводила время или просто встречалась в оплоте, заставляла себя искать отличительные черты в каждом смутно запомненном лице. Такие занятия по концентрации развивали усиленную стимуляторами память, внимательность, аналитические способности. С членами правящей семьи было относительно просто, с преподавателями тоже, о вот остальные…

Илана не доверяла опасной гостье, почти никогда не общалась с Соланж и явно запретила Стелле приводить Ярса из дома в общие гостевые покои. Грифель закрасил настороженные зрачки молодой воительницы, залил глазницы тьмой, придав миловидному женскому лицу вид весьма угрожающий. Тсаревна рисовала с закрытыми глазами и пока что не видела результата, полностью отдавшись во власть инстинктов и магии. Портрет завершили несколько росчерков, будто заключивших Илану в раму, как картину или зеркало, пара прядей, выбившихся из-под забрала шлема, смягчали общее тревожное впечатление.

Кто всегда мог помочь добрым словом или просто понимающе помолчать с ней о чем-нибудь? Форс, часть ее души, друг, вторая половина сердца! Как угораздило этого деймина родиться здесь, в Сумрачном Эйде, когда тсаревне иногда казалось, что они с ней — два отражения одного зеркала? Та же боль, та же вина, те же страхи. Они были слишком похожи, чтобы не подружиться, несмотря на разницу в возрасте и происхождении. Карандаш с нежностью вывел на чистом лице контуры знакомого лица, непослушную челку и мягкую улыбку с завитушками. А еще боль, боль и надежду на то, что возможна для них обоих другая жизнь.

На стол аккуратно легли портреты Зигмунда и его прекрасной супруги Стеллы, нескольких руководителей оплотов, с которыми пришлось встретиться, не раскрывая своего инкогнито, на военных советах. Конечно же, незнакомку приняли с недоверием, но это не мешало Соланж смотреть вокруг, слушать и запоминать детали.

Как ни оттягивала девушка момент, но мысли о виновнике очередных сегодняшних испытаний всплыли сами собой. Вечный насмешливый взгляд, упрямо сжатые полные губы, как бы небрежно растрепанные волосы цвета воронова крыла. И ни капли доверия или симпатии, упаси Дракон! Этот деймин доставлял ей больше неприятностей, чем все остальные, вместе взятые, вот уже четвертую луну старался если не добить светлую, то хотя бы раскрыть хоть небольшой заговор с ее участием и злился, когда ему это не удавалось ввиду отсутствия такового. Скрытный, холодный, надменный, он довел бы ее до слез уже не раз, если бы Соланж не сдерживала себя ценой феноменальных усилий. Никто не должен видеть, как она плачет! Особенно этот темный, только не он!

Когда Найт сообщил девушке, что отныне воинской подготовкой, физическим воспитанием и некоторыми видами магии с ней будет заниматься Морган, тсаревна не поверила своим ушам. С момента прибытия в оплот Арвахо и того памятного разговора с Айвином, во время которого эрл заслонил ее собой от магии тсаря, он практически ни разу не появлялся в столице. Исключением было происшествие с разбитым зеркалом, когда девушка оказалась на волосок от гибели, но это было только между ними. Морган продолжал избегать ее, словно брезговал общением с подобным существом.

Рей упоминал, что его брат занимался каким-то важным проектом то в одном оплоте, то в другом, собирал сведения о происходящем в Алайе и вообще был жутко занят, а потом, видимо, что-то случилось между ними. Найта никогда еще не видели таким сердитым. Слуги даже шептались о том, что рей запер родственника в одной из узких башен на самой верхушке крепости, блокировавших любую магию. Правда это была или нет, но их обоих правитель позвал присоединиться к нему за завтраком и объявил о своем решении.

Морган не ответил, но его молчанием можно было заморозить все население Сумрачного Эйда в один миг.

— Ваше величество, вы уверены, что это так уж необходимо? — смутилась Сола, не считая нужным скрывать свои эмоции перед Найтом. — Рейвин и другие мастера воинского дела вполне компетентны в своем ремесле, чтобы обучить меня самому необходимому. Великого воина из меня все равно не выйдет, к чему нам отвлекать его светлость эрла от других дел?

Найт благосклонно улыбнулся Соланж, принимая ее дипломатические маневры, затем суровый и непреклонный блеск в его глазах вернулся. У рея и наследной тсаревны Алайи редко получалось встречаться в неформальной обстановке, но она успела довольно неплохо изучить этого мужчину, и теперь поняла, что он не пойдет на попятный, какие бы доводы ему ни приводили.

— С появлением среди ваших преподавателей моего кузена, мы сможем отменить некоторые дисциплины, которыми в совершенстве владеет Морган. Так же он обладает бесценным опытом по выживанию в любых условиях, это ведь напрямую связано с работой разведчика. Я считаю, да и остальной совет по вашей подготовке со мной согласился, что совместные упражнения пойдут на пользу вас обоим. Маги, которые обеспечивали вам обучение в снах, смогут приступить к своим непосредственным обязанностям и заняться этими разбойными нападениями в приграничье, пока ваш отец продолжает отрицать свое участие в их организации. Прошу вас, Сола, так действительно нужно.

Согласиться и тем самым сделать гадость его светлости? Хорошо бы. Только вот не обойдется ли это слишком дорого самой тсаревне?

Медленно, нехотя темный и светлая посмотрели друг другу в глаза. Словно молния ударила между ними, оба вспомнили о последней встрече наедине и еще больше скисли от приказа правителя.

Вторые сутки пребывания в Сумрачном Эйде подходили к концу, когда тсаревне удалось, наконец, остаться в своих покоях одной. После абсолютно неожиданного вызова Кирана из Алайи, наследницу не покидала навязчивая мысль о том, что она после стольких лет разлуки, наконец, увидела младшего брата. Значит, он не забыл ее и все эти годы надеялся, что она жива!

При первой же возможности Соланж невзначай расспросила Дэйю о том, как же ее отец вышел на связь, если всем известно, что между Сумрачным Эйдом и Алайей не работают зеркала. Кудрявая волшебница прочла небольшую лекцию о свойствах крови правителей и рисках, которым подвергали себя все смельчаки, вздумавшие организовать разговор на таком огромном расстоянии. И, конечно же, едва девушка осталась одна, она помчалась к небольшому волшебному зеркалу на столе, чтобы снова увидеть единственное родное в этом мире лицо, не желавшее ей смерти.

Тсаревна кое-как с четвертой попытки восстановила заклинание, пример которого показывала Дэйя, чтобы объяснить любопытной чужачке принцип работы связи между их странами, проколола кожу на запястьях, торопливо нарисовала на стекле тринадцать рун. Все мысли Соланж были только о брате. Как он вырос, стал совсем взрослым! И глаза у него мамины, такие родные!