— Нет. — я покачал головой, уже смелее подтаскивая к себе нож и наматывая световую веревку петлями на левую руку.

— Мы не можем научить тебя обращаться с таким оружием. — вздохнула Кей. — Если меч, сабля и даже, скажем, булава имеют что-то схожее в себе, то роупдарт... Это же даже не нож! Хотя у нас и с ножом нет никого!

Я подтянул нож к себе и взял его за рукоять, любуясь оружием. Теперь в нем не было ничего от маленького кухонного ножика — желтое сияние приняло вид прочного то ли минерала, то ли стекла. Невозможно было определить, где начинаются границы материального тела ножа — пальцы, щупающие его, постоянно посылали в мозг разную информацию, словно клинок ежемоментно менял свои габариты и конфигурацию. То же самое происходило и с веревкой, которая под пальцами меняла свою толщину от волоса до каната. Аура свечения при этом оставалась все той же.

— Хотя, знаешь... — внезапно резко задумалась Кей.

— Нет, не знаю. — признался я. — Если расскажешь — буду знать.

— А у нас все же есть кое-кто, кто сможет научить тебя обращаться с роупдартом. Только если одна проблема...

— И какая же?

— Его попробуй еще найди!

Ага, понятно. Убеленный сединами старец проводит годы в медитации на вершине священной горы, и чтобы попасть к нему в обучение надо сначала найти эту гору. А потом — притащить ему десять ведер воды из родника у подножья этой же горы, а после — сесть медитировать рядом до тех пор, пока сенсей не соизволит прерваться.

Ну, или типа того.

— Короче, тебе нужен Пульс. — задумчиво сначала Кей, глядя на меня. — В принципе, он тебе в любом случае нужен.

— Пульс? — не понял я. — Так у меня вроде есть. Пока еще...

Я покосился на свои порезанные руки, кровь из которых продолжала сочиться.

— Ну началось. — поморщилась Кей. — Пойдем. Тебя теперь заштопать надо.

И, не дожидаясь ответа, блондинка вышла из тренировочного зала.

Поморщившись от боли в порезанных руках, я последовал за ней.

Мы сделали целый круг по коридору, который действительно замыкался в кольцо, как я и предполагал, прежде чем Кей нашла Кону, что и было ее целью. Нашла, перехватила ее, бегущую мимо, и указала глазами на меня. Кона без удивления взяла меня за руки, на ее лице вспыхнули световоды — две вертикальные линии через глаза, изгибающиеся на щеках петлями и уходящие на скулы, — раны защекотало и через несколько секунд боль прошла. А после того как Кона улыбнулась мне и упорхнула вглубь коридора, я смог наконец посмотреть на руки — и ран уже не было. Не было даже шрамов. Даже розоватости на коже не было — раны не просто затянулись, а их там будто никогда и не было.

Судя по всему, это была Вспышка Коны, которой та все предлагала пыхнуть меня в комнате в самом начале.

Пыхнула так пыхнула, ничего не скажешь.

На все это ушло меньше минуты, после чего Кей махнула рукой, приглашая следовать за ней и повела дальшечтобы остановиться возле двери, которая ничем не отличалась от остальных, кроме криво наляпанной жетой треугольной наклейки с черной окантовкой и черной же молнией внутри нее.

Щитовая?

Нет, вряд ли — из щитовой обычно не доносятся такие ритмичные перестукивания барабанов.

Точно не щитовая — в щитовую Кей явно не стала бы так откровенно ломиться.

А она именно ломилась — дернула ручку на себя, потом еще раз, и наконец забарабанила кулаком в дверь.

— Сейчас! — раздалось из-за двери, едва слышно из-за долбящей музыки. — Сейчас!..

Через несколько секунд дверь открылась и из нее в коридор выплеснулся плотный музыкальный поток. Чем-то это напоминало драм’н’бейс, оставшийся там, на моей родной Земле, только без ломаных барабанных перебивок. Басы моментально придавили барабанные перепонки, мерная бочка принялась колотить в череп. Моментально возникло ощущение, что я нахожусь в каком-то ночном клубе с отличным звуком и знаменитым ди-джеем за пультом.

Но вместо ди-джея из двери высунулась только молодая, как и все остальные тут, девчонка. У нее были антрацитово-черные волосы, стриженные под каре и разного цвета глаза — правый голубой, левый, бровь над которым была проколота черной сережкой — тоже черный, под цвет. Одета она была в черную майку-безрукавку, обтягивающую грудь второго с половиной размера так туго, что соски чуть ли не прорывали тонкую ткань, и оранжевый комбинезон, верхнюю часть которого девушка сняла и завязала рукавами на поясе. За ухом у новой знакомой торчал остро отточенный карандаш, а в левой руке она держала пучок проводов с каким-то механизмом на конце. На той же руке, занимая место от запястья до середины локтя, крепилось неизвестное устройство — что-то вроде широкого браслета с цветным экраном. Фитнес-трекер? Умные часы? Хрен разбери.

— Привет! — сказала она, едва-едва перекрикивая музыку. — Заходите!

— Нет, спасибо! — тоже на пределе своих голосовых связок ответила Кей, умудрившись при этом отчетливо фыркнуть. — Мне мои уши еще дороги! Подбери Лайту Пульс, ему надо связаться с Птичником!

— Без проблем! — ответила девушка, ритмично потряхивая головой под музыку. — Заходи!

И, не дожидаясь ответа, протянула свободную руку, сцапала меня за ладонь и буквально затянула внутрь, захлопнув дверь за моей спиной.

Как только контур стен комнаты замкнулся, звуковые волны навалились на меня с утроенной силой, натурально придавив со всех сторон сразу. Меня будто поместили в фотошоп и немного уменьшили сразу по всем осям — такое возникло ощущение.

Нет, так я долго не продержусь...

Я глубоко вдохнул, набирая в грудь побольше воздуха для того, чтобы докричаться до девушки...

Сука!

Даже тут пахнет миндалем!

До этого я не замечал этого, подавленный музыкой, а теперь опять почуял этот мерзотный запах! У них что тут, миндальная отдушка в систему вентиляции добавляется?!

— Твою мать, почему тут так пахнет?! — не сдержался я.

— А?! — повернулась девушка. — Говори громче, плохо слышно!

— А можно музыку выключить?! Я даже мыслей своих не слышу!

— Что?! А! Само собой!

Она подняла левую руку и пошуршала по дисплею неизвестного гаджета пальцами правой. Через мгновение музыка утихла. Не пропала совсем, а просто снизила громкость до того, что ее было едва-едва слышно.

Ну наконец-то...

Я наконец-то позволил себе перестать сопротивляться попыткам сознания сжаться в черную дыру от этого давящего звукового фона и осмотреться.

Комната, в которой я оказался, была... забавной. По размеру такая же, как и предыдущие, что ожидаемо, а вот по содержанию...

Это напоминало одновременно сборочный цех, лавку старьевщика и логово гика-геймера. Все стены были увешаны какими-то платами, мотками проводов, какими-то механизмами, а кое-где даже целыми дронами вроде того, что я уже видел. Натуральные квадро и гекса-коптеры разной степени целостности, пришпиленные к стене как жуки в коллекции. В одном месте на стене висели полки и шкафчики, из-за неплотно прикрытых дверей которых тоже свисали какие-то провода. Всего этого добра на стенах было так много, что даже невозможно было рассмотреть сами стены.

Под полками стоял огромный, составленный из двух одинаковых, рабочий стол с ящичками. Особенно на столе выделялись целых три монитора, поставленных в рядок, на каждом из которых выполнялась какая-то своя программа. Разумеется, ни мониторы, ни то, что на них было изображено, даже отдаленно не походило ни на что ранее виденное.

Свободное от мониторов пространство стола было усеяно все теми же платами, чипами, серво-моторами, датчиками, проводами, и все это перемешалось в таком упорядоченном хаосе, что, казалось, сейчас самоорганизуется и превратится во что-то разумное без помощи извне.

Хотя помощь явно прилагалась — кроме всего прочего, на столе нашлось место даже паяльнику, мирно дымящему со спиральной подставки.

Коробки со всяким железным и пластиковым хламом стояли даже на полу, причем так плотно, что между ними буквально вилась дорожка, как тропинка в лесу. Чуть оступишься — и обязательно сядешь задницей на парочку торчащих острых железяк.