Ладно, вопрос риторический. Судя по всему, в этом мире, ну или как минимум в этом здании, царит абсолютный максимализм и отношение аборигенов ко мне может быть либо полностью положительным, либо настолько же отрицательным, без промежуточных значений.
Вот бы еще уметь с ходу определять, от кого какое ждать... Полцарства за индикацию отношения ко мне каждого встречного у него над головой. Как в симс чтоб.
Ладно, в этот раз голос хотя бы мужской, и это радует — с мужиком-то я уж как-нибудь найду общий язык. Это с девушками я умею только флиртовать и соблазнять, а с мужчинами список возможных вербальных взаимодействий намного шире. Если мужчина не настроен исключительно подраться, то дело почти всегда можно разрулить миром. Сколько раз на всяких заброшках приходилось базарить с отъявленной гопотой или наоборот — общаться с представителями силовых структур, прибывшими по вызовам сознательных граждан — не сосчитать. И почти всегда удавалось из конфликтов что с теми, что с другими выходить при помощи одного лишь хорошо подвешенного языка.
С чего бы сейчас быть по-другому? Мужчины они и в Африке... В смысле, в другом мире, мужчины.
Надеюсь...
Я обернулся.
В дверном проеме стоял молодой парень, младше меня на добрый десяток лет... В смысле, старого меня. Нового меня, моего нового тела он был даже постарше — на вид я бы не дал ему больше двадцати пяти. У парня были коротко остриженные, почти под уставной ежик, темные волосы пропаханные с правой стороны тремя длинными шрамами, начинающимися от правой брови — будто какой-то зверь когтями полоснул. Зло прищуренные серо-голубые глаза сканировали меня, будто рентген в аэропорту, и вкупе с плотно сжатыми кулаками наводили на мысли о том, что общий язык мы не найдем. Он просто не станет меня слушать.
Это плохо. Парень на вид крепкий. Даже несмотря на мешковатую кофту без молнии с длинными рукавами и капюшоном на утяжках, скрывающую фигуру на уровне мешка из-под картошки, складывалось ощущение, что телосложение у него крепкое и атлетическое. Такое же, как у всех, кого я уже видел до этого. Даром, что они все были девчонки, а этот — парень.
— Привет. — как можно более миролюбиво сказал я. — Я тебя не помню, так что давай...
— Ноктус помнишь? — коротко и зло выплюнул парень. — Дейдру помнишь?
— Да, но...
— Достаточно.
И, ни слова больше ни говоря, парень прямо со своего конца стола швырнул в меня стоящую на столешнице кружку! Просто махнул рукой, попутно цепляя пальцами емкость, и точным движением отправляя ее в мою сторону!
Конечно же, я увернулся. И не от такого уворачивался. Я успевал среагировать на вываливающиеся из-под ног на приземлении кирпичи, я умудрялся прямо в полете увернуться от неожиданно и не пойми откуда взявшихся препятствий... Я просто физически не мог не уклониться от какой-то кружки, брошенной с расстояния в пять, если не семь метров! Даже если бы я не хотел этого делать, организм среагировал бы сам, наученный многими десятками похожих случаев!
Как всегда в таких ситуациях, время раздробилось, рассыпалось на множество кусочков, каждый из которых будто растянулся на несколько порядков, вмещая в себя сразу целую последовательность из действия и его последствий. За одно мгновение я умудрился одновременно просмотреть несколько десятков вариантов развития ситуации, в зависимости от того, как я поступлю. Вскину руку в блоке — осколками меня поранит, как пить дать, да еще и трещину в кости получить как нечего делать, кружка тяжелая. Попытаюсь поймать — не факт, что получится, если промахнусь и скользну пальцами, то их и сломать можно. Отойти или отпрыгнуть в сторону — не успею, нет времени даже перенести вес тела...
Я пригнулся, уходя вниз и в сторону, будто боксер — от прямого удара. Кружка с глухим треском раскололась о стену у меня за спиной, по спине чиркнуло осколком...
Но самое плохое — что нападавший, судя по всему, именно такой реакции от меня и ждал. Потому что едва только кружка взлетела в воздух, он рванулся следом за ней. И сейчас он был уже рядом.
Удар прямой ногой прямо с шага! Мощный, проникающий, таким только двери вышибать, а не людей атаковать!
Защититься я не успевал — я все еще был в полу-сгорбленном положении на согнутых ногах.
Этим я и воспользовался, уронив центр тяжести еще ниже и переходя в длинный кувырок назад и вбок, чтобы не задеть стену за спиной, с выходом на ноги!
Нога поскользнулась на осколке кружки, я снова отшагнул назад, ища опору, и вовремя — парень не сбавляя темпа, прыгнул следом за мной и атаковал снова — размашистым боковым в голову! Колхозный, длинный, душевный, и, сука, очень мощный удар!
Я пригнулся, пропуская его над головой, и тут же бросился вперед! Удар коленом в плечо, подхват под колени — и противник уже летит на пол, сбитый простым проходом в ноги!
Падая, он ухватился за меня и тоже потянул вниз! Кое-как подстраховавшись руками, я снова кувыркнулся по полу, только уже вперед, чтобы не свернуть себе шею, и, встав на ноги, попытался обернуться...
И не успел.
Шею обвили крепкие мускулистые руки, скрытые под длинными рукавами черной кофты, сдавили, перекрывая воздух...
Как он так быстро оказался у меня за спиной?! Я же даже развернуться не успел!
— Слушай сюда. — угрожающе произнес на ухо парень. — Я дважды повторять не буду. Я не Лиза, и пытаться накрошить тебя на салат не буду. Я дам тебе шанс. Я скажу тебе — уходи. Просто уходи. И никогда больше не попадайся мне на глаза. Попадешься — точно убью.
Я ухватился за душащую меня руку и напрягся, выигрывая себе немного воздуха.
— Да что ты... — прохрипел я через помятое горло. — А что я тебе такого сделал? Что-то не припомню!
— Ты еще шутить вздумал? Из-за тебя умерла Дейдра! Моя Дейдра...
Ах, вон оно что... Что ж, в таком случае он действительно имеет право меня ненавидеть. С одной стороны...
С другой стороны — а не пошел бы он нахер?!
— Дейдра умерла, потому что таковы правила. — вспомнил я слова Триллы.
— Правила?! — гневно зарычал парень. — Да что ты знаешь о правилах, тля?!
— Достаточно, чтобы понять, что я невиновен. — выдохнул я, приседая, чтобы понизить центр тяжести. — Ты бы лучше в себе самом виновника поискал!
— Чего?! А я тут при чем?!
— Так это же ты за ней не уследил! Это же ты ее не защитил!
Расчет оказался верен — противник на секунду растерялся от такой наглости и даже захват ослабил.
И тогда я рванулся в сторону, закручивая себя и его, развернулся спиной к стене и оттолкнулся ногами от пола, впечатывая парня в шершавый бетон!
Гулко стукнулась о стену голова, захват ослаб еще больше, но я для верности толкнулся еще раз — уперевшись ногами в лавку, стоящую возле стола — чтобы сильнее получилось!
— Ах ты рангон паршивый!.. — прошипел парень, и дернулся в сторону, чтобы развернуть меня лицом к стене. — Ты еще дергаться будешь!..
Он толкнул меня вперед, на стену...
Зря!
Шаг один, шаг второй — и, совершив полное сальто от стены, и заодно вывернувшись из ослабевшего захвата при помощи рук, я приземлился за спиной противника! Потому что нехера пытаться прижать трейсера к стене, для трейсера стена это чуть ли не основная плоскость перемещения!
Приземлившись практически на лавку, от которой отталкивался, я тут же рванулся вперед, чтобы снова припечатать агрессора мордой об стену...
Но он уже смотрел на меня, повернувшись к стене спиной!
Сука, как?! Как он развернулся так быстро?! Я же выпустил его из виду всего на мгновение, на одну десятую долю секунды! А он не начинал движение и не заканчивал его — он словно просто одним разом стал смотреть в точно противоположную сторону! Смотреть и шагать мне навстречу, поднимая руки, чтобы то ли защититься от меня, то ли наоборот — атаковать.
И тогда я, не успев сделать и шага, прыгнул вперед, выбрасывая обе ноги в едином ударе, и вытягиваясь в воздухе в струнку!
Бам! — ноги впечатались в блок руками, но поди заблокируй такую мощь! Противника отшвырнуло к стене, меня, — в противоход, — назад, прямо на стол! Перекатившись по столешнице, я слетел на лавку, не удержал равновесия, полетел на пол, снова ушел в кувырок и только после этого смог подняться на ноги и сосредоточить внимание на противнике.
