​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Договорились? Для договоренности нужно согласие двух сторон, а моего даже не спросили. С другой стороны, я все еще была жива, а впереди забрезжила слабая надежда. Габриэл наверняка врал, что отпустит меня, но за четырнадцать дней можно что-то придумать! Огреть его канделябром и сбежать, например.

Эта мысль внушила надежду, а когда я поняла, что вода каким-то колдовским образом совершенно не остывает, поспешила вымыться и завернулась в халат. Прихватив с собой в комнату флакон с маслом, я оставила одежду в ванной и вернулась в комнату.

На столике обнаружился поднос с ужином: аппетитные картофельные ньоки, утиная ножка, пузатый чайничек с ромашковым настоем и небольшой апельсиновый кекс. В животе жалобно заурчало, но, едва я дотронулась до чашки, к горлу подступила тошнота.

Я очень хорошо помнила ощущение совершенной беспомощности, вызванной зельем. И совершенно не была уверена, что Габриэл не попробует подмешать мне что-нибудь в еду. Он несомненно учтет свои ошибки, и во второй раз зелье подействует, как нужно. Я бы не смогла съесть ни кусочка, даже если бы захотела. Желудок сжался в паническом спазме.

Подняв поднос, я выставила его за дверь.

— Глупо, — прокомментировал Габриэл и этим разрушил все заверения о том, что не наблюдает. — Я ничего туда не подмешивал.

Я предпочла промолчать.

— Ты не можешь голодать две недели. Будь последовательна, Теана, еще недавно тебя загнала в ванную только угроза лишить тебя еды.

— Я последовательна. Однажды я уже поверила твоей семье. Это оказалось ошибкой.

— Кажется, четырнадцати дней будет мало… — пробормотал Габриэл. — Как знаешь. Ложись спать, Теана. Завтра побеседуем.

Свет в комнате погас, и я с трудом добралась до постели. Только подумав, что после всех событий этого дня я вряд ли усну, закрыла глаза и отключилась.

— Доброе утро, Теана.

Вряд ли доброе утро может начаться с голоса Габриэла. Я так надеялась, на пару секунд просыпаясь ночью, что все это окажется страшным сном. Что я обнаружу себя спящей в воиде, с затекшей шеей и онемевшими от холода руками. Но раз за разом вновь проваливаясь в сон, я видела смутные очертания комнаты и чувствовала мягкость и тепло одеяла.

— Пора просыпаться. Ты проспала завтрак. Должно быть, ты сильно устала.

Устала ли я бегать от его шестерок, прятаться в провинциальной гостинице и на взятом на последние деньги воиде нестись по старой дороге к границе, чтобы попасть под дождь и искать укрытия в заброшенном поместье?

Нет, конечно, я совсем не устала.

— Я так надеялась, что ты исчезнешь.

— Тогда ты здесь погибнешь, потому что дверь заперта.

— И как же я умоюсь и приведу себя в порядок перед обедом?

— Попросишь разрешение, и я открою.

— Ты серьезно?

Зачем-то я посмотрела на потолок. Он был совершенно обычный, очень высокий, со старинной, но отлично сохранившейся лепниной и массивной бронзовой люстрой.

— Теана, я мужчина. Нам нравится чувствовать себя хозяевами положения. И нравится подчинение красивой девушки.

— Не говори за всех. Таких сволочей, как ты, не так уж много. Можно мне умыться, лорд Гримвелл?

— Сволочь бы ответила, что нет. Но да, Теана, можешь идти умыться. Цени хорошее отношение.

Я предпочла промолчать. Спустя столько дней без нормальной еды я чувствовала сильную слабость. А может, магия, которой пропиталось это место, так воздействовала на тело. Приходилось держаться за стенку, чтобы не бояться упасть из-за приступа головокружения.

На этот раз я не стала долго засиживаться в ванной, лишь наспех ополоснулась прохладной водой из ковшика, почистила зубы (с удивлением обнаружив и щетку, и специальный бальзам), а потом долго умывалась ледяной водой, приходя в себя.

Теперь можно было пораскинуть мозгами. Хотя выводы не слишком-то отличались от тех, что я сделала накануне. Я заперта в доме Гримвеллов, против силы Габриэла у меня нет оружия, и остается только делать то, что он велит… до поры до времени.

Вернувшись в комнату, я нашла поднос с едой. Странное ощущение: часть тебя буквально исходит слюной при виде аппетитно пахнущего супа в горшочке, закрытом хлебной шапкой, а вторая снова зашлась в приступе тревоги. Похоже, Габриэл снова наблюдал.

— Боже, Теана, ты что, предпочитаешь умереть, но не рискнуть поесть в моем доме? Здесь ничего нет. Если я и попробую тебя опоить, то вечером.

— Вот спасибо, — пробурчала я.

— Сядь и пообедай. Иначе я клянусь, приду в комнату и накормлю тебя силой.

Но я и сама понимала, что не смогу отказываться от еды две недели. Хотя и уверенность в том, что Габриэл будет травить меня зельями, стала чуть слабее. Зачем он придумал все это?

Не став размышлять дальше, я опустилась в кресло и осторожно сняла хлебную шапку с горшочка. Внутри оказался наваристый бульон с разделенным на волокна мясом и зеленью. Желудок благодарно заурчал, получив первую ложку еды, и я не смогла больше сдерживаться. К счастью, на подносе не было ничего, кроме супа, иначе ни о каком ужине не шло бы речи: после голодания накидываться на еду — не лучший выход.

— Вот и молодец, — удовлетворенно почти мурлыкнул Габриэл. — На ужин получишь что-нибудь посущественнее.

— Что будет за ужином? Зачем тебе эти встречи? Почему ты вдруг решил не убивать меня и не отправлять в больницу?

— Всему свое время, Теана. Мы успеем поговорить и об этом. Ты любишь паззлы?

— Прости?

— Паззлы, Теана. Тысячи мелких деталей, которые складываются в большую картину. Их собирают девушки из высшего общества, чтобы убить время. Любишь?

— Мое время умирало в попытках заработать себе на жизнь. Не люблю. У меня не хватает терпения.

— Не удивлен. — Габриэл бархатисто рассмеялся. — Но придется освоить, потому что каждая наша с тобой встреча — кусочек мозаики. Ты сумеешь сложить картинку и понять, почему же я тебя не убил. По крайней мере, я надеюсь.

Последняя фраза прозвучала — мне так показалось — со скрытой угрозой. Будто Габриэл намекал, что если не пойму, то убить все же придется.

— К ужину я жду тебя внизу. Твоя одежда в коробке за дверью. Отдохни, почитай что-нибудь. Вечером побеседуем лично.

Когда он умолк, я не удержалась и откусила краешек хлебной шапки бульона, уж очень аппетитно и пышно она выглядела. Мне до дрожи хотелось выглянуть за дверь и посмотреть, что за одежду прислал Габриэл, но, во-первых, я боялась увидеть там нечто непристойное, а во-вторых, не хотелось давать понять, что ему удалось меня запугать и подчинить. Поэтому я старательно делала вид, что мне совершенно безразлично, что он там собирается на меня надеть.

Я долго смотрела в окно, вдыхая соленый морской воздух, и впервые в жизни испугалась того, что магия не вызвала отвращения. Да, обрыв, мокрые камни, тучи брызг, поднятые волнами — все это были детища магии. Но мощь стихии завораживала. Я никогда не бывала на большой воде, и теперь с плохо скрываемым восторгом смотрела вдаль, на линию горизонта, где темное небо сливалось с беспокойной водой.

Затем я отправилась к книжным полкам, и там-то меня ждал огромный сюрприз.

— Это книги о магии! — воскликнула я.

— И что? — не преминул ответить Габриэл.

— Я не стану их читать!

— Твое право, Теана. Занимайся в свободное время чем хочешь.

— Ты можешь найти мне нормальные книги? Художественные?

— Это художественные. Просто написаны они магами для магов. Теана, ты в моем поместье, я — маг, и весь мой род занимался колдовством. Здесь нет других книг, поэтому для развлечения могу предложить… не знаю, ты не пробовала смотреть в окно? Чудесный вид.

— Очень смешно.

Я легла на постель и закрыла глаза.

— Как Генри? — вдруг вырвалось.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Тебя это правда интересует? Ты любишь его?