— Хозяева винодельни были магами. Они использовали свой дар во время приготовления вина.

Габриэл усмехнулся, когда я поперхнулась и закашлялась.

— Ты специально?! Издеваешься?! Тебе нравится меня мучить?

— Мучить? Скажи, что тебе не понравилось вино?

— Не скажу. — Я упрямо вздернула нос. — Но это не значит, что я одобряю колдовство. Миранда Харсперин тоже отдавала деньги на благотворительность, но это не делает ее святой. И не заставляет меня отрицать, что ее деньги многим помогли.

— Как и деньги моей семьи. Ты ведь тоже получала стипендию, до меня дошла такая информация. Как-то жестоко ты отплатила тем, кто помогал бедной сиротке.

Я залилась краской и открыла было рот, чтобы сказать, что мой донос был лишь о нем. Но потом подумалось, что во-первых, злить его намеренно не стоит — для этого будет еще много более веских поводов. А во-вторых глупо отрицать, что если бы Габриэла казнили, это никак не отразилось бы на остальной семье.

— Как тебе удалось уйти от ответственности? — спросила я.

Габриэл сосредоточенно разрезал утиную грудку.

— Об этом я обязательно расскажу в одну из наших будущих встреч. А сегодня…

Щедро полив кусочки мяса брусничным соусом, он отправил кусочек в рот и с довольным видом прожевал.

— Утка божественна. Невероятное сочетание мяса и кислого пряного соуса. Вот, попробуй.

Я все же не удержалась от укоризненного взгляда, когда он протянул мне на вилке небольшой кусочек. Протянула руку, чтобы самой взять прибор, но Габриэл настойчиво, хоть и мягко, ее отстранил.

Сегодня играем по его правилам.

И всегда, пока я в его доме.

Звездноликая… это и вправду невероятно вкусно. Настолько, что я с легкой ревностью смотрела, как Габриэл неторопливо накладывает в тарелку салат и пробует сочащиеся соком помидоры с зелеными листьями базилика.

Я уже не пыталась возражать, когда он отправил мне в рот вторую порцию мяса.

— Вот и умница, — губ коснулась торжествующая улыбка, — как твой желудок? После стольких дней голодания нужно быть осторожной.

— С чего ты взял, что я голодала несколько дней?

— Это очевидно. У тебя не могло быть много денег. Ты пыталась убежать по дороге, потратила все деньги на билет. И сняла воид, а значит, вряд ли заказывала ужин в комнатушку гостиницы, где пряталась от моего человека. Салатик?

— Да. Хорошо, я вижу, что в еде нет зелья или яда. Можно я поем сама?

— Нет.

— Почему?!

— Потому что я тоже голоден. Открой ротик.

Хотелось верить, что в хрусте овощей было слышно мое недовольство.

Так, незаметно, мы съели почти всю порцию утки. Мысленно (я бы скорее отрезала себе язык, чем призналась вслух) пришлось согласиться с Габриэлом в том, что желудок тяжело воспринял первый за много дней полноценный ужин. А уж вино — и того хлеще. Я выпила всего полбокала, стараясь делать крошечные глотки и смаковать вкус, а не опьянение, но все равно чувствовала странную сонливость, заторможенность и легкость.

Это совсем не те ощущения, которые следовало испытывать рядом с Габриэлом, но тревога по этому поводу ощущалась весьма смутно.

Когда со стола вдруг по щелчку пальцев Габриэла исчезли тарелки, я вздрогнула.

— И что теперь?

Почему-то казалось, что ужин — только начало игры, что он задумал.

— А теперь я расскажу тебе одну небольшую сказку, угощу десертом и отправлю спать.

Снова щелчок — и на столе появилась тарелка с небольшим тартом, буквально усыпанным угодами, и чашкой ароматного мятно-вишневого чая. Я невольно залюбовалась медленно раскрывающимися чаинками.

— Будь добра, Теана, подожди несколько минут. — Габриэл поднялся. — Я скоро вернусь.

Мне ничего другого и не оставалось. К десерту не дали приборов, а крема и ягод было столько, что есть это руками все равно бы не вышло. Нет смысла скрывать: я очень хотела попробовать десерт! До безумия. Но не стала опускаться до банальной неряшливости, а вот чашку все же взяла и сделала небольшой глоток.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​И в ней вполне могло оказаться зелье. Ничто не помешало бы Габриэлу подмешать его туда, а затем уйти, зная, что я не удержусь. Но я устала подозревать его во всех грехах и каждую секунду бояться нового удара. Вино расслабило меня, усыпило бдительность и растворило в себе страх. Даже если в чае и есть зелье — плевать. Я ужасно устала. И хочу хоть немного тепла, но все, что есть — это обжигающе горячая чашка чая.

— Теана-Теана, — протянул Габриэл, когда вернулся и застал меня за чаепитием. — Ты как подросток, который все время бунтует.

— Я хотела пить, — равнодушно ответила я. — И не обязана спрашивать дозволения.

Габриэл на это лишь усмехнулся. Достал в буквальном смысле из воздуха длинную десертную ложку и протянул мне.

— Ого. Вот это доверие, я могу поесть сама?

— Теперь твоя очередь, Теана.

Я застыла с чашкой в руках. Пальцы покраснели от жара, но я не могла пошевелиться и просто огромными глазами смотрела на Габриэла. Ему пришлось буквально силой отобрать у меня чашку, иначе появились бы волдыри.

— Я… что?

— У нас один на двоих десерт и одна ложка. Я угостил тебя горячим, а десертом угостишь меня ты.

— Ты издеваешься?

— Я? — у Габриэла был такой невинный вид, который бывал у нашкодивших детей в саду, где я работала. — Меня не было почти десять минут. А если ты подмешала что-то в десерт?

— Откуда?! Я же заперта у тебя в доме! Ты забрал все мои вещи!

— Ни ты, ни я, не уйдем отсюда, пока не съедим этот замечательный свежайший тарт с сырным кремом и свежими ягодами. Поверь, повар вложил в него всю свою влюбленность в… м-м-м… кулинарию и магию. И он смертельно обидится, если мы оставим хоть крошку. Поэтому лучше сделай, что я прошу. Попробуй тарт, а затем дай попробовать мне.

Я стиснула зубы, в очередной раз подавив желание наброситься на Габриэла с кулаками или зубами вцепиться ему прямо в шею. Никогда не замечала за собой таких порывов.

— О чем ты сейчас подумала? — вдруг спросил он.

— Какая разница?

— У тебя глаза красиво сверкнули. О чем?

Смутившись, я осторожно отломила кусочек десерта.

— О том, что на работе ни один ребенок, даже самый капризный, даже тот, который стащил всю мою зарплату и изрисовал купюры яркими карандашами, не выводил меня из себя так, как это делаешь ты.

— И что случилось с зарплатой? Тебе ее заменили?

— Нет. — Я пожала плечами. — Месяц сидела без денег.

— На месте родителей я компенсировал бы ущерб, нанесенный ребенком.

Тема оказалась неприятной и, чтобы Габриэл наконец заткнулся, я сунула ему под нос огромный кусок пирожного. Клянусь, он был просто ужасно большим, и чтобы взять его, Габриэлу пришлось сообразить, с какой стороны подступиться.

— Не все могут просто взять и вытащить из кармана месячное жалованье гувернантки. Не все люди богаты, лорд Гримвелл.

— А я-то думал, — фыркнул он, прожевав наконец кусок. — Что ж, тарт неплох, верно? Ну же, Теана, скажи хоть пару добрых слов повару, ему будет приятно.

— Все было вкусно. Передай, что он придал этому месту чуточку уюта. В отличие от тебя.

Габриэл от души рассмеялся, хотя я, вроде бы, не сказала ничего смешного.

— Обязательно передам. Ему будет приятно. Итак, Теана, хочешь расскажу тебе одну легенду?

— Что за легенда?

— Угости меня, пожалуйста, чаем.

Спрашивать, издевается ли он, было бесполезно, поэтому я просто взяла чуть остывшую чашку и поднесла к губам Габриэла. Соблазн наклонить чашку чуть сильнее, чем требовалось, был огромным! Я почти наяву увидела, как горячая жидкость разливается по серой рубашке, оставляя безобразные мокрые пятна.

Но не сделала этого. Постаралась убедить себя в том, что не из-за любопытства, но на самом деле я очень хотела услышать, что за легенду решил рассказать Габриэл.

И еще в том, чтобы сидеть так близко к нему и есть десерт с одной ложки было что-то…