— Пожалуйста… — тихо попросила я, склонившись к уху мужчины.

Потом поддалась порыву и осторожно лизнула его шею.

Руки у меня на талии напряглись, сжали сильнее.

— У тебя в комнате безопасно.

— Со мной везде безопасно. Единственный кто может навредить тебе — это я сам, Теана.

— Пока же не навредил.

Ответом мне стал тяжелый вздох, и снова появилось чувство, что до полной откровенности нам еще далеко. Я тут же отругала себя: ну зачем, зачем думать об откровенности сейчас, когда сердце бьется с такой силой, что уже готово выпрыгнуть из груди?

У меня не хватило бы сил снова спорить, но Габриэл, к счастью, поднялся. Плохо помню, как мы дошли до комнаты, сознание будто включилось когда обнаженной спины коснулось прохладное покрывало постели. И дверь с негромким щелчком отрезала нас от реальности со всеми ее монстрами, магами и трагедиями.

— Мы сильно плохо поступили, да?

— Теана, у тебя закрываются глаза. Почему ты не спишь?

Потому что у меня слишком много мыслей, потому что я до сих пор не могу поверить в то, что лежу в постели Габриэла и никуда не собираюсь сбегать. Потому что в теле приятная усталость, а на щеках румянец. Я не готова к тому, что произошло, не готова к тому, что Габриэл хочет и умеет. Но все дело в том, что он не спрашивал, а я не захотела останавливаться.

— Почему мы поступили плохо?

— Генри. Я его жена.

Он долго молчал, я даже подумала, что разговор на этом окончен, потому что о чем здесь можно говорить? Мы поступили плохо. Точка. Я изменила человеку, которого поклялась любить, а Габриэл увел жену у племянника. Если отбросить в сторону историю с колдовством, то все именно так. Но можно ли ее отбросить?

— Развод — дело пары часов, — наконец сказал он. — С моими ресурсами он не отнимет много сил. А Генри совершил ошибку. И, кажется, не собирался за тебя сражаться.

— Наверное, я слишком много об этом думаю.

Со вздохом я повернулась на другой бок. Спина немного ныла, а за окном уже занимался рассвет. Звездноликая, вся ночь пролетела так незаметно!

— Дело не в разводе. Просто… если бы я узнала то, что узнала здесь, чуть раньше, то расставания с Генри ведь не случилось бы. И мне страшно подумать, что…

— Что? — Габриэл усмехнулся. — Что нас бы друг к другу тянуло? И мы мучились, живя в одном доме, а потом непременно бы переспали, предали Генри и оказались отвергнуты обществом? Уехали на необитаемый остров и…

— Да, да, я помню, выращивали бананы и детей. Да, о чем-то таком я и думала.

— А поехали, — вдруг сказал Габриэл.

Я даже подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо и понять, серьезно он это, или продолжает шутить.

— Сбежим куда-нибудь. Возьмем новые имена, придумаем легенду. В Эйнгории с колдовством все проще, там нам, конечно, придется скрываться, но хотя бы можно будет не бояться, что нас казнят, если поймают. Смертная казнь назначается лишь тем, кто практикует кровавые ритуалы.

— Тогда почему ты не перевезешь туда всю семью?

— Это их решение. В Чармерде мы — богатейшая семья, а там будем мигрантами без подданства, к тому же придется отдать больше половины состояния в качестве налога. Дебра и остальные члены семьи не хотят лишаться достатка из-за пары-тройки колдунов.

— Это эгоистично. Вы ведь рискуете и их жизнями тоже!

— Вот поэтому и предлагаю сбежать. Пусть сами разбираются, в конце концов, Генри уже большой мальчик, достойный встать во главе Гримвеллов.

Я скептически хмыкнула — вспомнила, как большой мальчик напился в вечер свадьбы и пришел в комнату едва стоя на ногах.

— Мы не можем.

— Назови минимум три причины, почему.

Вряд ли Габриэл действительно не понимал, почему мы не можем все бросить, сменить имена и уехать на край света. На секунду меня даже захватила эта мысль: я очень живо представила небольшой магический особняк, на заднем дворе которого настоящий тропический пляж, а в башенке уютная крошечная библиотека.

— Хорошо. Три причины, первая из которых: семью не создают с первой встречной девушкой.

— Ты уверена, что у меня первая? Да ты самоуверенная барышня, Теана Гримвелл.

Я не удержалась и царапнула его по животу.

— Ты понимаешь, о чем я. Мы провели вместе две ночи.

— И больше недели свиданий. Не совсем добровольных, но…

— Но это не то, что должно стать фундаментом семьи.

— Хорошо, принимается. Вторая причина?

— Лотнер. Ты не можешь бросить семью ему на растерзание. Генри неопытен, Сибилла полыхает от ненависти и обиды. Они могут пострадать, а Харальд терпеливо ждет, когда ты перестанешь их защищать.

— Возможно, ты права. Нельзя бросать их. Ну а третья причина?

С легкой неохотой я призналась:

— Не придумала. Надеялась, ты согласишься с первыми двумя.

— Ты абсолютно бездарно блефуешь. Надо будет запомнить и не подпускать тебя к азартным играм.

Невольно я задумалась: а что будет, когда отведенные недели истекут? Теперь, когда я знаю чуть больше, чем хотела в самом начале. Вот так просто соберу чемоданы и уеду в Эйнгорию?

— Теана, — позвал Габриэл, — о чем ты думаешь?

— Обо всем сразу. Ты перевернул мои представления о мире.

— А знаешь, что еще я переверну?

— М-м-м?

Одним движением (и когда он только успевал тренироваться и поддерживать форму?) Габриэл поднял меня на постели, усадив к себе на колени, спиной. И медленно, дразнящими, но в то же время уверенными движениями принялся массировать позвоночник.

— Тебя. Чтобы провести остаток ночи с пользой.

Получилось захватить еще и утро, первые тусклые лучи дневного света. Тогда мысли о будущем начисто выветрились из головы. Да и вообще любые мысли, потому что мир замкнулся на Габриэле. Это было неправильно, ночи с ним — последнее, чем стоило наслаждаться. Но впервые за много лет я получала удовольствие даже от того, что меня кто-то касался. Много и чувственно касался каждого сантиметра пылающей кожи.

Возможно, это оказалось слишком для девушки, чей опыт сводился к неловким ласкам в ожидании волшебной жизни после свадьбы. Потому что мне так и не удалось уснуть. Я долго смотрела на Габриэла, любуясь чертами лица, расслабленного во сне. Как и в первую нашу ночь, смотрела на него, стараясь даже не дышать, чтобы не потревожить. Только сейчас не собиралась сбегать.

Когда солнце окрасило небо в розовые оттенки, я осторожно высвободилась из объятий и подошла к столу, где в пузатом графине была чистая вода. После доброй сотни поцелуев губы пересохли. С наслаждением, глядя в окно, где сад казался просто сказочным, я не спеша потягивала воду. А когда уже поставила было стакан обратно на поднос, заметила небольшую красную папку.

Она была самой обычной, одной из тех, в которых хранятся документы: важные и не очень. Мне бы и в голову не пришло заглянуть в нее, но… я вспомнила украдкой прочитанное собственное имя и рассмотрела на торчащем кусочке “..нн Гримвелл”.

В семье Габриэла не было никого с именем, оканчивающемся на “нн”. Только я?

Не давая себе шанса передумать и разозлиться на саму себя за наглое вторжение в чужие документы, я открыла папку и вчиталась. Поначалу буквы хоть и складывались в знакомые слова, никак не хотели обретать смысл. Я просто не верила в то, что читаю, и уже не думала о приличиях и порядочности. Даже если бы к моему горлу прижали меч, я бы не сумела остановиться.

“Завещание.

Я, Габриэл Джеймс Гримвелл, подданный королевства Чармерд, в случае моей смерти по естественным или насильственным причинам, а также в случае ареста сроком до десяти лет и дольше, настоящим завещаю:

— Шестьдесят процентов состояния, имения Харренс-холл, Дайн-холл, Гримвелл-холл и Ликвуд-холл, фамильные драгоценности, а также обязанности опеки, управления и сохранения семейного достояния моему племяннику, подданному королевства Чармерд, Генри Клайду Гримвеллу.

— Пять процентов состояния, резиденцию в Шеривелле, именные драгоценности принцессы Рианы, а также обязанности по курированию благотворительного фонда “Хайхарт”, моей племяннице Сибилле Николь Гримвелл”.