Надо было сматываться, и я решила пойти тем же путем, что и Сибилла. Берегла магию на крайний случай. Только схватила из горы портретов тот, где был молодой Харальд и еще зачем-то тот, что с отцом. У меня осталось совсем мало памяти о родителях. Нехорошо брать чужое, но желание оказалось сильнее меня. Хотелось верить, что однажды я расспрошу Лотнера о его знакомстве с отцом, но на самом деле изнутри меня жгло противное чувство. Я прекрасно понимала, что оно значит, но упрямо отмахивалась. И целеустремленно шла к святая святых Габриэла Гримвелла, к библиотеке и лаборатории. Чтобы сделать то, чего никогда не делала ради мужчины, в которого не стоило влюбляться.

Лаборатория мне еще не принадлежала, так что и в нее предстояло вломиться. И если с домом Харальда я почти не сомневалась, то сейчас глубоко задумалась. Наверняка на собственности Гримвеллов стоит какая-то магическая защита.

Потом на помощь пришли две логические мысли. Первая: официально это библиотека, и, если бы Гримвеллы выставили магическую защиту, то выдали бы себя. А не магическую я обойду. И вторая: вдруг Габриэл знал, что Генри может повести себя так неожиданно, и оставил для меня лазейку?

Времени было мало, Сибилла назначила встречу с Харальдом на вечер. Всего несколько часов, чтобы найти лабораторию, проникнуть в нее, разыскать инструкцию к ритуалу и попробовать его провести. Звездноликая, что я творю?! В свое время это не получилось у Габриэла, с чего я взяла, что получится у меня?

Но страх, липкий и жалящий страх, что наутро я прочту в газете некролог Габриэла Гримвелла, упрямо гнал вперед. Вскоре я уже стояла перед небольшим непримечательным зданием, на бронзовой табличке рядом с которым было написано, что это усадьба принцессы Фифи, памятник исторического значения, в котором ныне располагается частная библиотека.

На безлюдной тихой улочке никого не было, но я все равно на всякий случай обошла дом дважды, пока не нашла укромное местечко и не спряталась там, надеясь сосредоточиться и вновь призвать непослушную магию.

Я клялась прилежно учиться остаток дней, сделать все, чтобы получить возможность свободно колдовать, заниматься благотворительностью и продолжать дело Габриэла, лишь бы судьба позволила мне сейчас проникнуть в лабораторию. Почти молилась, съежившись возле оградки, в тени пышного кустарника.

Второе перемещение далось куда сложнее первого, земля ушла из-под ног, а к горлу подкатила тошнота. Я потерялась в пространстве, жадно хватила ртом воздух, а потом врезалась в какой-то шкаф. Попадали книги, раздался звон стекла, и я замерла, обратившись в слух. Если кто-то услышит…

Зрение восстанавливалось постепенно, но времени приходить в себя не было. Я метнулась к двери в конце читального зала, пошарила за фальш-полкой и нащупала ключ. Об этом рассказывал Габриэл как-то ночью, когда мы валялись у него. Лабораторию скрывал забавный механизм, я понятия не имела о существовании таких, но уже после ареста Габриэла читала, что среди магов бывают и талантливые технари, а для сокрытия тайн есть множество устройств.

Официально за дверью был книжный склад, где хранились невостребованные и устаревшие издания, периодика, библиографии членов семьи. Ключ от двери висел на видном месте в кабинете, и всякому, кто изъявлял желание провести осмотр склада, демонстрировалось небольшое помещение с рядами стеллажей и грудами книг. Но если взять потайной ключик за фальш-полкой, под чуть выступающим кирпичиком, то за дверью оказывалось вовсе не хранилище.

Я поежилась и сглотнула, увидев освещенные красноватым светом ступеньки, уходящие глубоко вниз. Мне нечего было бояться в лаборатории Габриэла, даже Генри не знал, как туда войти, но я все равно боялась. Магия слишком стремительно ворвалась в мою жизнь. Еще недавно я бы грохнулась в обморок, увидев чадящие красные свечи вдоль коридора, ведущего к алтарю, а сейчас заставляла себя делать шаг за шагом, в направлении к цели.

Разве мне хватит решимости провести ритуал, если я даже спуститься боюсь в эту лабораторию?!

Надо идти. Путь к алтарю не такой уж и страшный. В лаборатории не оказалось жутких тварей, трупов, костей под ногами и потеков крови. Я тщательно проверила дверь, чтобы никто не вломился в разгар ритуала, а затем дрожащими руками извлекла из кармана пальто сложенный вчетверо листок. Надеюсь, безжалостно порванная книга простит меня, разгуливать с томиком колдовских обрядов было бы безумием, а ритуал был мне необходим!

Обычно я долго настраивалась на все важные дела, но в этот раз действовала быстро. Расставила по углам алтаря свечи, разделась и опустилась на колени. От пола веяло холодом, но дрожала я, конечно, от волнения. Не знаю, что пугало больше: то, что ритуал не сработает или что магия отзовется, а я не сумею с ней справиться. Я слышала много жутких историй, как маги в муках погибали, превращались в кровожадных монстров, беря на себя слишком много власти. Правда, то были истории от учителей, воспитателей и законников, приходивших в приют, так что сколько в них было правды, я не знала.

— Да пусть все катится в бездну, — пробормотала я. — У тебя все равно никого нет. Ни семьи, ни дома. Сдохнешь и сдохнешь, могла тысячу раз до этого.

Слегка разозлившись, я взяла в руку серебряный кинжал. Зная, что решаться надо одним мигом, с шумом выдохнула и полоснула себе по ладони. Алая кровь брызнула на темный камень алтаря, несколько капелек подобрались к краю и стекли мне на колени.

Боль была адская. Говорят, больнее всего резать пальцы и ладони… что ж, сейчас я с этим была всецело согласна.

Нараспев читала заклинание. Не так красиво и плавно, как получалось у Габриэла в тот вечер, когда я застукала его за ритуалом. Рвано, тихо, почти без интонации, ибо хитрые переплетения слов было трудно рассмотреть в полумраке. В груди гулко билось сердце.

Свечи мерцали.

На стенах мне чудились зловещие тени.

«Я не делаю ничего плохого, мама. Клянусь! Я лишь хочу вытащить Габриэла… ведь это не плохо, да? Спасать любимого человека — не плохо? Я только разбужу силы Харальда, чтобы он понял, чтобы помог нам…».

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Я могла сколько угодно убеждать себя, что и впрямь верю, будто Лотнер за пару часов пройдет путь, на который мне потребовалось несколько недель. Но, конечно, я будила его магию совсем не для этого, хоть и ненавидела сама себя.

В книге не было детального описания ритуала, и я не знала, что должно произойти, но, едва последние звуки заклятья стихли, лаборатория погрузилась во мрак. Погасли все свечи разом, воцарилась зловещая тишина, которую нарушало лишь мое поверхностное дыхание.

Мощным порывом ветра меня отбросило к стене. Острые камни впились в спину, а потом я упала на пол, чувствуя, как через тело проходит обжигающе горячий ветер, как остается в груди и вновь разжигает угольки, которые причиняли невыносимую боль, когда это делал Габриэл в Фирвуде.

Уже когда силы покидали, я отчетливо поняла, что почувствовала боль не случайно. И Сибилла догадалась до того, что я предпочла не заметить. Между отцом и Харальдом Лотнером действительно было связующее звено, и его не нужно было искать.

Этим звеном была я. Я — общий элемент в двух уравнениях.

К счастью, при мне были часы. Или к несчастью? Придя в себя я первым делом посмотрела на циферблат и почувствовала, как ледяная волна ужаса захлестывает с головой. Встреча Сибиллы и Харальда уже началась! Я опоздала!

Судорожно одеваясь, я даже не успела ужаснуться зловещего света, падающего на алтарь и собственного вида. Почти зажившие после спонтанного перемещения ссадины сменились новыми: я крепко приложилась о стену. А еще внутри поселилось противное ощущение, нечто среднее между голодом и тошнотой. Похоже, именно так выглядит до дна вычерпанная магия.

Но думать об этом не было времени. Я или безнадежно провалилась, и тогда Габриэлу конец, или все получилось, и тогда я до конца жизни буду винить себя за то, что натворила.