Были в степи месторождения и поинтереснее: медь на границе владений Уйсуней и Аргынов, уран недалеко от Коканда, золото, серебро, никель, хром… Но все они требовали гигантских вложений и даже не то, что в добычу и обогащение, а в инфраструктуру. Нужны были дороги хотя бы до Каспийского моря, чтобы наладить массовую продажу ценного сырья. А здесь за год не решить, тысячи километров дорог это даже не канал, это огромные сложные технические, инженерные сооружения, с тоннелями, мостами, пандусами… такое с кондачка не построить, нужны проектные институты, профильные предприятия и специализированная техника.

Но все это можно реализовать. Потренируемся на угле, железе и нефти, подкачаем мышцы и в бой. Вообще план у Чинхва был поступательный. Первый этап — строительство канала. Второй этап — нефтянка, и развитие за счет нее производственной инфраструктуры: дорожники, энергетики, инструментальщики, кабельщики… Третий — уголь, сталь, и дальнейшее усиление промышленного потенциала. И на последнем этапе развитие цветной металлургии, химии, урановой промышленности.

Но нехватка времени немного скомкала три первых этапа и мне приходится развивать их почти одновременно. А это неизбежный рост стоимости, ошибки, накладки, запаздывание одних и слишком быстрый рост других предприятий. Но другого выхода у меня не было, и сейчас я лишь мог минимизировать потери за счет правильного планирования и ресурса тюрков.

Причем взаимовыгодное сотрудничество с Кереями и Юрматами должно послужить сигналом для остальных кланов тюрков к переезду в Степь. Так у нас появится военная и экономическая сила, да и попросту вырастет население, сделав рентабельным строительство дорог, электрических сетей и прочих благ цивилизации. Сейчас предстоял раунд переговоров с главой Кереев и Юрматов, но я уже видел мысли этих людей и могу предсказать их реакцию на предложение, трудностей там быть не должно.

Солончаки — бич и благословение этих земель. Соль и засушливый климат не дают развивать на этих просторах успешное земледелие. Редкие растения могут прижиться в такой агрессивной среде, а уж тем более дать хороший урожай. Но местные издревле занимались добычей соли и неплохо жили. Когда-то этот минерал был ценнейшим продуктом и выменивать соль на мясо, зерно, а то и звонкую монету приезжали со всех концов света.

Но время бежит и соль потеряла свою цену, полки супермаркетов завалены этим продуктом и цена на него так невелика, что говорить о торговле, да еще и из неспокойных степей даже не стоит. Неприхотливый скот, который с трудом находил прокорм в этих безжизненных степях — вот единственное достояние местных родов. Но сейчас мяса, шкур и молока уже совсем мало для того, чтобы жить в ногу со временем и даже самый отсталый мырза понимал, что долго так продолжаться не может.

С севера приходили богатые русские, с превосходным оружием, техникой и удивительными товарами. С востока теснили китайцы, имевшие то же самое что и русские, а тот и лучше, и больше. Куда деваться тюркам, так и не сумевшим стряхнуть с себя вековое проклятье кочевника и завоевателя? Сейчас в мире правят созидатели, те кто что-то изобретают, производят, добывают в конце концов. Надежды догнать или хотя бы стать вровень с технологичными народами у Аргынов уже не осталось, значит потомкам уготована судьба зависеть от сильных соседей.

Но сегодня перед Аргынами замаячила надежда, нет НАДЕЖДА. Сотни направленных взрывов взметнули вверх тысячи тон породы, под которой нашлись громадные залежи каменного угля. Нет, горючий камень тут находили издревле, даже добывали его довольно крупными партиями, ну это если мерить запросами мелкой деревни, а больше отсюда и не вывезти. Но то, что обнаружили геологи…!

По самым скромным оценкам геологоразведчиков тут миллионы тонн качественного, зрелого угля. Но я-то точно знал, что вовсе не миллионы, а полтора десятка миллиардов тонн, при этом доступных к добыче открытым способом, что сразу снижало себестоимость продукции в разы. Один больной вопрос — логистика. Но ветка железной дороги до российской «Сибирской магистрали» уже запроектирована и согласована соответствующими министерствами северного соседа.

А потом в нескольких километрах от разреза уже начали строить первые пусковые комплексы гигантской электростанции. Проще всего сжигать уголь здесь и транспортировать не менее ценный товар — электроэнергию, которой как раз не хватает за Уралом. Где бурными темпами растет промышленность и дефицит энергобаланса в регионе растет каждый год. Так что, когда мы пришли в Министерство энергетики Российской Империи там за наш проект схватились обеими руками, даже денег предложили, но Чинхва по понятным причинам отказались, «такая корова нужна самому».

Первые вскрышные экскаваторы стали убирать породу, взломанную тоннами взрывчатки, получилась полоса шириной сто метров и длиной около трех километров. Для начала этого было достаточно. На первых порах уголь будут вынимать простые дизельные экскаваторы, закупленные нами вместе с Европейским Заводом, но позже их заменят более совершенные роторные машины, работающие от электричества.

Для этого на заводе в Тенгизе уже подготовлен пакет проектной документации, произведен гибкий кабель. Экономия будет дикая, дешевой электроэнергии вокруг разреза скоро станет больше, чем нужно, а это практически бесплатная работа техники. При этом мы на первых порах брали из земли то, что легче и дешевле всего достать, огромные пласты чистого угля с низкой влажностью и лучшими характеристиками теплоемкости, а модули будущей электростанции готовились именно под специфику этого топлива.

Кереи как я и ожидал не решились бросить Российскую Империю без оглядки назад. Старшее поколение осталось на родине, собирая финансовые и человеческие ресурсы для молодежи, которую и отправили рискнуть на новом месте. У молодых больше энергии, энтузиазма и веры в будущее. При этом клановые специалисты несмотря на возраст проявили не дюжий профессионализм и рьяно взялись за дело. Глаза у ребят горели, перспективы месторождения головокружительные, они только догадывались, а я точно знал, что на этом месте будет самый большой угольный разрез в мире мощностью пятьдесят миллионов тонн угля.

В километрах тридцати от разреза как грибы после дождя росли аккуратные промышленные поселки, которые в будущем станут спальными микрорайонами промышленного городка. Вокруг жилья для рабочих и специалистов высаживались лесополосы, строились парки, скверы, объекты досуга. Я пользовался готовыми планами и цифрами прошлого мира, при этом имел более совершенно технику и материалы, поэтому темпы строительств были просто бешенные.

Ко всему большую часть строений возводили по модульному принципу. Готовые составные части зданий и домов привозились с комбинатов и тут же на месте собирались как конструктор. При отделочные работы уже были сделаны на заводе, это уничтожало индивидуальность проектов, но зато мы в кратчайшие сроки получили добротное жилье для рабочих и их семей.

Молодые Кереи не были стеснены условностями старшего поколения, а потому быстро сошлись с местными кланами и многочленными энтузиастами, которые, не дожидаясь решения кланов или родов по собственному почину бросились в Степь, после того как услышали о возможном наследник Хана Ханов. От таких людей не стоило отказываться, ведь добровольцы чаще всего стоили двух-трех наемных работников.

В итоге население ранее пустынных территорий одномоментно выросло в несколько десятков раз, уже сейчас вокруг угольного месторождения проживало около двадцати тысяч человек, а к концу года ожидали вдвое большего количества. Много техники, много рабочих рук — скорость освоения залежей угля.

Параллельно велось строительство железнодорожной ветки. Тут пока пришлось нанимать подрядчика из Российской Империи. Так дешевле и проще, все-таки мы собирались включиться в сетку железных дорог соседней страны, и кому как не их предпринимателям будет проще построить, а потом и зарегистрировать дорогу в соответствии с внутренними правилами Империи.