— Я знаю о них уже очень давно. Хотя шрамы и зажили на твоей коже, но рубцы в твоем сердце все еще там, причиняя ужасную боль. 

Мои глаза встретили ее. Впервые мы действительно стали близки. 

— Папа знает? — я затаила дыхание, ожидая ответа. 

— Да, — прошептала она. — Оливер рассказал нам после того как это произошло. Он был вне себя. 

Что? 

Моя челюсть чуть не отвалилась, когда я пыталась осмыслить сказанное. Оливер рассказал им все, а затем еще и подбил меня этим на секс с ним? Почему он это сделал? Ведь нет же никакого смысла. 

— Он же поклялся, что не расскажет. Он сказал, что сохранит это в секрете, — я не могла контролировать свой разъяренный голос.  

— Он пообещал, что присмотрит за тобой. Вот почему твой отец установил камеры по всему дому. Это была идея Оливера. Он переживал, что ты снова сделаешь это, а его может просто не оказаться поблизости. 

— Папа… ты… если вы знали, то почему молчали? 

Ее руки принялись разглаживать юбку.

— Оливер сказал, что может помочь тебе. Вот почему возвращаясь, каждый раз в Санта-Барбару он твердил, что ненавидит это место. Он хотел стать ближе к тебе. Конечно же, он не сказал об этом твоему отцу. Но я сразу поняла, что происходит. 

Сжав руку в кулак, я принялась тереть сердце, чтобы немного облегчить боль.

— Что я должна делать Лариса? Помоги мне, пожалуйста. Я люблю Оливера, так сильно, что это причиняет чертовски сильную боль. 

Ее глаза расширились.

— Ох, милая, я никогда не думала, что ты это скажешь. Это уже хоть что-то, — она сделала паузу, наклонила голову в мою сторону, и посмотрела на меня. — Что ты хочешь, Мая? Какой ты видишь свою жизнь? 

Я ответила сразу.

— Быть с Оливером. Где бы он ни был. Кем бы он ни был. Если я с ним, то только тогда появляется смысл. Он не жениться на Бьянке. Это буду я. Я люблю его всем своим сердцем и душой. 

— Вот это девочка моего сына, — она улыбнулась. — Сильные слова. Твоей любви еще предстоит пройти множество испытаний. Это будут люди, которые знают твою историю, и они не будут благословенны к тебе.  Я даже не задумывалась, выходя за твоего отца замуж, что мой сын сможет повторить мою историю. Он всегда, придерживался блондинок, как Бьянка. Я думала ты в безопасности. 

Ее слова всколыхнули меня. Моя голова просто кипела от новой информации. Как говориться, все случайности не были случайностями. Наша реальность очень отличается от внешнего мира. 

— Это не твоя вина, Лариса. Это ничья вина. Ни я, ни Оливер не повторим историю Мишеля. Теперь, когда ты мне все рассказала, я начала понимать тебя лучше. Я знаю причину твоей неуверенности, и не виню тебя в этом. 

— Спасибо тебе, — выдохнула она, ее глаза были затуманены слезами. 

Но она все еще не решила мою проблему с Оливером. Как я смогу его остановить от принятия самой большой ошибки в его жизни? 

— Езжай к Оливеру. Поговори с ним, — ответила она, словно прочитала мои мысли. 

— Поехать в Данию? Я… я не могу. Что если там будет Бьянка? Что если Оливер не примет меня? 

Лариса подняла голову и улыбнулась мне.

— Как сильно ты любишь моего сына, Мая? Он что недостоин, чтобы за него боролись? 

Я кивнула, слезы бежали по моим щекам. Я проглотила ком в горле.

 — Я так сильно его люблю. Я столько противилась этому. Я пыталась оттолкнуть его, но у меня не получилось. Я отдам жизнь за этого мужчину. 

Лариса поднялась на ноги.

— У меня есть кое-какие идеи. Верни его домой, Мая. Его место рядом с нами. Мы ведь наконец-то можем стать нормальной семьей. 

Я быстро моргнула. Лариса, правда, помогает мне? 

Как же быстро все меняется.

Оливер

Хотя я уже и пробыл в Дании три года, но я по-прежнему терпеть не мог холодный декабрь. Калифорния тоже не была теплой, но там хоть не так пробивал холод, как тут. 

Я стоял возле окна и смотрел на падения снежинок. Внутри у меня было также холодно, а внутренности покрылись корочкой льда. Я прихватил кольцо и договорился об ужине. Я наконец-то смог двигаться дальше. В двадцать пять, мне хотелось своих собственных детей, и я не видел смысла затягивать и дальше с женитьбой. Бьянка прекрасно справлялась с удовлетворением моих потребностей. 

— Кое-кто хочет увидеться с вами, Мистер Кинг, — сказала мой секретарь своим скандинавским акцентом. Она стояла в дверях, ожидая моего ответа с каким-то опасением что ли. — Она не захотела говорить своего имени. 

— У меня нет времени прямо сейчас. Скажи ей, пусть убирается, и придет в какой-нибудь другой день. И да, узнай ее долбаное имя, — сказав это ей, я вернулся к своему компьютеру. Мне нужно работать, у меня и так мало времени. 

Работа была бальзамом для моей души, отвлекала от ненужных мыслей. Чем больше я работал, тем меньше думал о Мае и о том, что я собирался сделать предложение Бьянке. Но если быть честным, то мне было немножко неловко и неспокойно на душе, из-за того, что я решился на такой серьезный шаг. 

Возможно, мне станет лучше, когда я порошу ее руки и сердца, и она ответит согласием. Наверное, это нормально, чувствовать себя таким неуверенным. Но как быть иначе? Тем не менее, я не был взволнован. Думаю, нужно будет притвориться, когда буду произносить этот вопрос. Все-таки это блядь самый важный момент в моей жизни. 

— Боюсь, что не смогу прийти в другой день. Мне нужно увидеть тебя сегодня, Оливер. 

Я тут же повернул голову, когда услышал этот американский акцент. Черт, у меня, что начались галлюцинации? Знаете, в последнее время я просыпаюсь в холодном поту, потому что мне снова начала снится Мая. Ничего не поменялось, она повсюду мне мерещилась. А теперь я слышу, ее чертов голос наяву. 

Мой рот приоткрылся, когда я посмотрел через плечо Миссис Олсен.  Я что, правда, сплю? Мая стояла в кремовом пальто и красном шарфике на шее. Ее черные волосы спадали на ее плечи, а щеки были раскрасневшиеся. На ее губах заиграла улыбка. 

Она была еще красивее, нежели тогда. Видение. 

Я поднялся, мои ноги дрожали. Я в любой момент могу проснуться от этого сна. 

— Мая, — сказал я, едва в состоянии вымолвить что-то еще. Я махнул Миссис Олсен, чтобы оставила нас наедине. Она улыбнулась и закрыла за собой дверь. Она никогда не делала этого, когда в офисе появлялась Бьянка, наоборот Олсен все время прерывала нас ненужными разговорами, и мне иногда хотелось прибить ее за это. 

— Я просто удивлена, что ты еще помнишь мое имя. От тебя не было весточки уже как три года, братец. 

Я нахмурился. Я ненавидел это чертово слово, оно разрушило обе жизни моих родителей и мою собственную. 

— Что ты здесь забыла, Мая? Почему прилетела в Данию? — она снова перевернула весь мой чертов мир, с ног на голову. Просто когда я думал, что все уже было под контролем, появилась она. 

— Разве мне нужны причины? — она подняла бровь, а затем поджала свои губки, Мая всегда так делала, когда злилась. Черт, как же я соскучился по этому. 

— Нет… Я… 

Она  откинула голову назад и залилась смехом.

— У меня есть несколько причин, полагаю. Одна из них — это эксперимент. И думаю, ты поможешь мне с этим. 

— Помочь тебе? Как? —  я с трудом сглотнул. Почему в этом офисе стало так жарко? Мне нужен воздух. 

— Я делаю исследовательскую работу на тему братьев и сестер. И так как ты являешься этой темой, мне бы хотелось взять у тебя интервью. 

Она здесь не ради меня. 

— Оу? Так вот оно что? Вот почему ты здесь? — я не мог сдержать разочарование в своем голосе. 

А что ты ожидал, Оливер? Ты тот самый придурок, который ушел. 

Она размотала шарф на своей шее, повесив его на спинку кресла, затем изящно избавилась от перчаток, а напоследок расстегнула пальто. Я поглощал каждое ее движение, пока она проделывала это. Но было еще что-то — она пленила меня. 

— Нет, намного большее. Намного. Но это может подождать, пока мы не поговорим о наших с тобой жизнях, — женщина, сидящая передо мной, выглядела как Мая, но была совсем другой. Знаете, из нее так и сочилась уверенность, а ведь раньше такого не было. Это было чертовски привлекательно.