Он фыркает, не отрываясь от экрана: — Пытаюсь, черт возьми. Парень умный.

— А? Насколько?

— Нашел его только на двух камерах из бесчисленного множества, которые у нас тут повсюду. Парень либо хитрый, либо каким-то образом знает, где находится куча нашего оборудования. Мне не нравится ни один из вариантов. Только что ответил на звонок Бетани и получил немного информации от ее подруги, которая была с ней… правда нифига не помогло, что бесит меня еще больше.

У меня сильнее портится настроение, и я хмурюсь. — И что именно сказала подруга?

— Якобы он учится с нами в университете в выпускном классе, но она знает только его имя, потому что встречалась с ним всего пару раз. Питер. Бетани сказала ей, что она порвала с ним, когда он попытался добиться большего между ними. Видимо, он хотел, чтобы она стала его на все согласной «трофейной женой» и чтобы она бросила школу. Они встречались весной в течение шести недель… — он прервался.

— Но? — говорит Син, подходя ко мне сзади и явно ожидая сюрприза с подвохом, который сейчас нам подкинут. Потому что не может быть все так чертовски просто.

— Но… — Джи вздыхает, — я не могу найти парня в образовательной системе. Нигде.

Я почти уверен, что выражение лица Синклера до жути похоже на моё с отвисшей челюстью. С каких пор Джованни не может найти никакой информации в системе школьных серверов?

— Что ты имеешь в виду Джованни? — требует Син

Я еще не видел у него такого злобного взгляда, когда он сказал сквозь зубы: — Именно то, что сказал, Синклер. Ничего. В списке старшекурсников нет никого по имени Питер. Я даже проверил учеников младших классов. Этот парень — призрак или ходит в нашу школу под чужим именем. Так что не надо на меня наезжать. Если ты хоть на секунду подумаешь головой, а не своим членом, то, возможно, сможешь догадаться, как этот парень здесь оказался. Я думаю, что найти этого парня все равно, что искать иголку в стоге сена.

Обдумываю его слова, а затем меня осеняет, и я стону в ответ. — Че-е-ерт… Артур Блэквелл, Роберт Картер и Лоренцо Мартинелли. Ты думаешь, что в Синдикате творятся дела, о которых мы не знаем? И какого хрена что-то подобное должно происходить здесь, где мы контролируем ситуацию?

— Думаю, ты только что сам ответил на свои вопросы, Дек. Если в этом замешаны наши доноры спермы, то мы в полной жопе. Когда они были старшеклассниками, наши дедушки уже практически отошли от дел. Что мы можем контролировать, кроме школы? — констатирует Син, с чем я не могу не согласиться.

Наши отцы скорее умерли бы, чем позволили кому-то из нас иметь хоть какую-то власть.

Джованни кивает в знак согласия. — В точку. Мы для них лишь циркачи, а они — мастера, пытающиеся сохранить контроль. Так было на протяжении многих лет, и мы все это знаем. Они ненавидят нас, что мы не спрашиваем их «как высоко, господин?», когда требуют, чтобы мы прыгнули. — Он замолкает, очевидно, что-то понял, затем яростно набирает текст на компьютере. — Если что, я готов поспорить, что этот сука «Питер» на самом деле ходит сюда под чужим именем, чтобы следить за нами. Затем он как-то отчитывается перед нашими отцами. В этом есть смысл, если учесть все предыдущие события и ту чушь про брак по расчету, которую они пытались нам подкинуть. Если у них получится нас сломить, тогда они смогут превратить нас в своих солдатиков, которые не задают вопросов, а просто делают то, что им говорят. — Еще одна пауза, пока он набирает текст. — Если это так, мне понадобится все оборудование в моей комнате, чтобы выяснить все, что я могу. Возможно, нам придется немного подыграть, чтобы сбить их с толку, если я узнаю, что это дерьмо — правда. — Он наконец останавливается, явно закончив с нами разговаривать, и вскидывает руку в воздух, чтобы отпустить нас.

Мы с Синклером, наконец, направляемся в спортзал, и по дороге я прикуриваю свой временно забытый косяк, нуждаясь в спокойствии, которое он мне приносит, чтобы не разгромить спортзал, как в прошлый раз, когда был на взводе. Сделав большую затяжку, я передаю косяк Сину, но он ворчит «нет, спасибо», вставляя наушники и включив музыку, а затем обхватывает руками висячую грушу. Я иду на беговую дорожку, нуждаясь в ожоге легких в дополнение к сигарете, чтобы полностью вывести адреналин.

Я надеваю наушники, включаю плейлист и устанавливаю беговую дорожку на девять с половиной. Я испытываю восторг, когда, наконец-то, могу отключиться и ни о чем не думать. Есть только музыка и жжение в мышцах, когда весь следующий час заставляю себя работать, не останавливаясь и не меняя темпа.

* * *

Час спустя мои мысли прояснились, и я абсолютно вымотался, пробежав десять миль в час ночи. Но когда останавливаю беговую дорожку и схожу с нее, взяв бутылку воды и полотенце, чтобы вытереть пот, стекающий по телу, вспоминаю, что нужно заглянуть в телефон, и выругался. Там шесть сообщений от Джованни.

— Ё моё..

Я издаю стон и сажусь на скамейку, потому что знаю, что меня ждет.

Джи: «Есть новости от дока. Ты идешь?»

Джи: «Деклан?»

Джи:«…..»

Джи: «Ты крысеныш. Я, сука, сказал тебе отвечать на эсэмэски. Дай угадаю. Беговая дорожка? Пофиг. Не отвечай».

Джи: «Идиоты. Вы два дебила. Док сказал, что раны на ее голове не так серьезны, как мы думали. Алкоголь и наркотики слишком разжижили кровь, поэтому все выглядело хуже. Их заклеили. Взяли кровь, чтобы выяснить, что за загадочный препарат ей подсыпали. У нее серьезное сотрясение мозга. Она будет чувствовать себя дерьмово в течение недели, но полностью поправится».

Слава богу!

Джи: «Она спит в моей комнате, я забрал ее, так как вы, дебилы, не отвечали ни на одно чертово сообщение. Счастливо оставаться сосунки!»

Вот ублюдок.

Я: «Твою мать, мужик. Дай мне принять душ, и я приду».

Джи: «О-о-о. Ты умеешь пользоваться телефоном? Интересно».

Я посылаю ему семь смайликов со средним пальцем.

Я: «Увидимся через пятнадцать минут, членосос».

Джи: «Ты бы хотел, чтобы я отсосал твой член прямо сейчас. Двери не заперты. Только тихо».

Я не удосуживаюсь ответить, сую телефон в карман и проношусь мимо Синклера. Он все еще был в таком же состоянии, как и я, пока не увидел, что я выбегаю из спортзала по направлению к своей комнате.

Раздеваюсь донага в своей комнате, включаю душ и вижу, что член твердый, как камень. В основном от сообщения Джи, но теперь, стоя под душем, я думаю о Бетани.

К черту. Джио здесь нет, чтобы избавить от стояка, так что я могу пофантазировать, как киска Би принимает мой толстый, длинный, проколотый член.

Я с Джованни — бисексуалы. Но как только мы осознали свою сексуальную ориентацию, договорились держать это между нами, и трахаемся время от времени. Используем презервативы не только друг с другом, но и с любой из сучек, которых мы трахаем, пока не возьмем на себя обязательства. Нам не нужна вся эта мерзкая венерическая хрень.

Когда беру член и медленно начинаю поглаживать его от основания до головки, то задеваю пирсинг «Принца Альберта» и издаю стон. Откидываю голову на стену душевой кабины и упираюсь спиной в нее, чтобы устоять на ногах. Я полностью погружаюсь в фантазию, когда сильнее сдавливаю член и начинаю поглаживать быстрее.

Вот Бетани думает, что ведет себя тихо, и пытается незаметно снять с себя одежду, перед тем как войти ко мне.

— Малышка Би, я знаю, что ты там. Так что снимай свою одежду и тащи сюда свою сладкую попку.

— Черт возьми, Деклан, откуда ты всегда знаешь?

Я ухмыляюсь. — Я всегда знаю, когда ты рядом, солнышко.

Когда она открывает дверь, пар вырывается наружу, и прежде чем успевает отреагировать, я хватаю ее за руку и притягиваю в свои объятия. — Ты всегда так хорошо пахнешь, детка.

Она задорно смеется. — Фу. Я только что закончила тренировку. Я грязная.

От ее слов член становится тверже и пульсирует, заставляя Бетани прерывисто вздохнуть. Я наклоняюсь к ее уху и шепчу: — Ты никогда не бываешь грязной, солнышко. То, что ты такая сексуальная, потная и возбужденная, заводит меня до чертиков. Мне хочется вогнать член в твою сладкую тугую киску и трахать тебя, пока ты не будешь выкрикивать мое имя снова и снова, детка. Затем я покусываю мочку ее уха и медленно спускаюсь по шее, покусывая, посасывая и целуя, пока не попадаю в то самое сладостное место между ее плечом и шеей.