– И как он очутился здесь? – поинтересовался я, памятуя, что их артефакты открывают только пять дверей.

– Я встретил его у северных ворот обители, – ответил Нордек. – Он сказал, что его сюда переправили. Догадываюсь, кто мог это сделать…

Я нахмурился. Потом взял золотое деревце и сунул в карман.

– Ты надеешься, что их освободят? – спросила Авориэн.

– Нет. Это сможем сделать только мы сами…

– Но…

– Я что-нибудь придумаю. Пусть никто в обители об этом ничего не знает. Мне нужно все обдумать…

С этими словами я поднялся и покинул зал Совета. На лицах колдунов отразилось недовольство, но мне никто ничего не сказал – видимо предложить, что делать, они тоже не могли.

– Тэрсел! – в коридоре меня остановил Гаст и многозначительно на меня посмотрел. – Они могут искать Нэиль. А если Варгох уже здесь?

– Нет, – я покачал головой. – Она защищена. Варгох ее не найдет здесь даже при помощи своего амулета. Я снял с нее связь…

Во взоре Гаста промелькнуло удивление.

– Когда ты успел?

– До совета.

– Мне бы хотелось убедиться, – Гаст все еще тревожился.

– А мне бы побеседовать с ней… – обронил я.

– Тэрсел? – к нам подошла Авориэн. – Что ты намерен делать?

– Сначала нам надо побеседовать с Нэиль.

– Зачем она им?

– Она видела… – Гаст запнулся. – Падение Срединных миров.

Гаст раскрыл портал, и мы все трое переместились к комнате Нэиль. Но Гаст зря опасался – Нэиль никуда не исчезла, в тревоге ожидая новостей.

– Посланник интересовался тобой, – заметил я. – Может, он и не очень поверил, что тебя нет в Закатной обители, но пока удовлетворился этим ответом.

– Он хотел, чтобы вы отдали меня им?

Я кивнул.

– Но из-за чего? – удивилась Авориэн.

– Тебе стоит сказать, – заметил Гаст.

– Нэиль предсказала падение Срединных миров, как и многие предсказательницы до нее. Но она видела, кто это сделает…

Авориэн не сводила с меня глаз.

– Ты? – выдохнула она.

– Он никогда этого не совершит, – произнесла Нэиль. – Было два исхода и тот… никогда не сбудется.

Меня же наполнила мрачная решимость.

– Я бы хотел взглянуть на это…

Нэиль побледнела.

– Тебе нельзя… этого видеть, – прошептала она.

– Почему? Тебе есть еще что скрывать?

– Нет, но…

– Нэя, прости. Но я должен…

– Ты хочешь снять с нее защиту от гипномагии? – Гаст смотрел на меня. – Но что это тебе даст?

– Тэрсел, пожалуйста…

Я снял защиту и осторожно потянулся к ней гипномагией. Сначала я ничего не различал, словно коснулся разума спящего. А потом на меня обрушилась волна видений.

Я почти потерял сознание, ничего не видя вокруг, когда чьи-то руки охватили мое лицо, губы прижались к моим.

– Эви, – прошептал я.

– Тэрсел, очнись же!

Зрение вернулось ко мне, а надо мной склонилось испуганное лицо Авориэн. Она дрожала от страха.

– Я испугалась, что вновь потеряю тебя… – она приникла ко мне. – Я… никогда бы не подумала, что это так страшно…

Спустя миг до меня дошло.

– Ты видела?

– Наверное, твоя гипномагия оказалось слишком сильна… и Гаст тоже…

– Ты убил ее, Тэрсел, – послышался растерянный голос мага.

Он присел подле распростертой на полу безжизненной девушки.

– Нет.

– Там в видении… это убило ее. Она не дышит и ее сердце не бьется… – он обратил ко мне полный отчаяния взгляд.

– С ней все в порядке, – я поднялся, ощущая легкое головокружение, подошел к ним, коснулся виска Нэиль.

И она, судорожно вздохнув, распахнула глаза, все еще хранившие остатки видения. А спустя еще миг взор ее прояснился. Я вновь оградил ее от воздействия гипномагии.

– Очень странно, – заметил я. – Твои видения действительно лучше всякой защиты – я так и не смог прочесть ни одной твоей мысли.

– Ты думал, раз у Игнифероса не вышло, выйдет у тебя? – спросила она тихо.

– Я не знаю…

– Тэрсел, – позвала меня Авориэн.

– Чуть позже, – отозвался я. – Мне надо побыть одному и все обдумать.

Я направился в свои комнаты. Предсказания Нэиль давили тяжким грузом, Многое из увиденного ужасало… Такой поворот событий я даже и представить себе не мог и невольно недоумевал, как все это выдерживала Нэиль.

Посреди гостиной я остановился. У меня возникло очень странное ощущение, едва уловимое, будто где-то рядом применили тонкую магию. Под всем остальным магическим воздействием этого раньше не ощущалось. Я, прислушиваясь к окружению, подошел к лестнице, поднялся наверх и зашел в кабинет. И здесь почувствовал магию более отчетливо. Я осторожно коснулся стены над своим письменным столом. По пальцам у меня словно пробежал слабый ток, и я понял, что там что-то замуровано в стене. Я достал кинжал и убрал слой штукатурки. Под ней обнаружились камни, из которых была сложена крепость. Один из них оказался не скреплен цементом. Я осторожно вынул его, и передо мной открылась тайная ниша, а в ней какой-то сверток. Я развернул полоску выделанной кожи, и передо мной предстала книга в серо-черном кожаном переплете. На обложке не имелось названия, зато ее украшал весьма жуткий рисунок. Я всегда восхищался мощью ветра и силой урагана, но черно-серая воронка, изображенная там, заставила меня содрогнуться. Это был связующий рисунок и где-то… Где-то по-прежнему с глухим рокотом – который я едва слышал – вращался смертоносный вихрь, несомненно, огромный, как и те, что довелось видеть на море. Я, завороженный, смотрел в крутившееся темное нутро воронки, и вскоре у меня закружилась голова. Опасной магии, впрочем, от книги не исходило, зато у меня были очень плохие предчувствия насчет неопасности ее содержания. Я осторожно раскрыл книгу, но желтые страницы оказались пусты. Я пролистал ее. И лишь на самой первой странице обнаружилось выведенное черным одно единственное предложение: «Только моя кровь раскроет книгу». Я содрогнулся, мне стало не по себе, а пот капельками проступил на лбу – я не мог не узнать руку Ментепера. Еще раз глянув в зловещую воронку, я задумался. Что могла скрывать книга? Вполне возможно какие-то важные записи, а возможно это всего лишь какая-нибудь ловушка, придуманная изощренным умом Ментепера. Я посмотрел в окно, размышляя, стоит ли рисковать или обойтись без еще одной порции малоприятных секретов. Любознательность когда-то погубила Ментепера, точно также она могла погубить и меня (да и только ли меня?). Наконец, я решился, создав вокруг себя защитный купол, который в случае непредвиденных обстоятельств ни за что бы выпустил бы пробужденную магию за свои переделы. Затем порезал палец над воронкой. Несколько капель крови сорвались в нее. Я заворожено смотрел, как они летят в чрево урагана и как они исчезают, а все тело воронки перечеркивает целая сеть голубых молний. Грохот грома, неожиданно прорвавшегося в комнату, оглушил меня, а рисунок неожиданно изменился. Мне почудилось, что либо это ураган со страшной скоростью несется ко мне, либо я падаю в эту страшную клубящуюся и крутящуюся черноту. У меня перехватило дыхание, и я смог вздохнуть лишь тогда, когда «пролетел» через воронку. Теперь обложка показывала вид на замок, и мне не потребовалось времени, чтобы узнать Цитадель Срединных миров.

– Сукин сын! – выругался я. – Что ты еще придумал?

Я раскрыл книгу, перебрав страницы. Теперь все их покрывали записи и рисунки. Я вернулся к началу.

«Только моя кровь раскроет книгу или кровь, убившего меня…». Я замер, переваривая смысл этой фразы, и дочел до конца. «…Или кровь, убившего меня будет та же, что и у меня, если предсказание старой провидицы сбудется. Это мой дневник, сын. И вероятно ты окажешься достоин, чтобы узнать кое-что…»

Я едва не выронил книгу. Мне показалось, что старик насмехается надо мной. Что он по-прежнему жив, вновь притворившись мертвым, в очередной раз всех обманув. Мне даже словно почудился его скрипучий, злой смех. Волна страха охватила меня.