- Нормально же все было. Что изменилось?

Кусаю губы изнутри. Я весь день думала о том, что рассказала мне Тина. Успела поплакать, потом успокоилась, понимая, что произошло это, скорее всего, давным-давно, еще когда Максим только-только начинал проявлять ко мне интерес. Но внутри снова поселились сомнения.

- Я с Тиной сегодня разговаривала.

- С Тиной? – повернув ко мне голову, сощуривает глаза, - и что же она тебе такое сказала, что ты решила сбежать от меня?

- Она рассказала, как вы бросали жребий, решая, кому я достанусь.

- Бл@ть!

- Ты бросал… - уточняю тихо.

- Макс сука, - усмехается Саша.

Меня не волнует, от кого Тина узнала подробности, потому что тошнит от этого. Представив себе, как это происходило, как они смеялись, споря на меня, чувствую, как становится дурно.

- Это сто лет назад было, Даш…

- Ну, было же…

- Было, - подтверждает глухо, - но я даже забыл об этом… у нас с тобой тогда еще не было ничего…

- Доверие, Саш! Ты же просил его! А сам?!

- Да я после вашего первого и единственного свидания запретил ему к тебе приближаться!

- То есть, то свидание было с твоего благословения, да? – выкрикиваю, чувствуя, как меня захлестывает обида.

- Даша! – пытаясь меня перекричать, тоже повышает голос, - парни ссорились из-за тебя, они собирались осаждать тебя оба одновременно. Поэтому я и предложил подкинуть ту монету. Чтобы проигравший к тебе даже не подкатывал.

- Спасибо!

- Ну, прости ты меня!

Я судорожно вздыхаю. Это не катастрофа, конечно, и трагедии из этого делать не собираюсь, но после вчерашней нашей первой ссоры – вторая выбила из колеи.

- Я домой поеду, я уже маме сказала.

- Не уезжай, Даш… не нужно нам сейчас расставаться.

- Наоборот… надо побыть раздельно… чтобы все обдумать и успокоиться. К тому же, я маму давно не видела.

- Маму? – он хватает обе мои ладони и немного тянет на себя, - зачем тебе ехать? Ты реально хочешь видеться с ней?

- Хочу, Саша! Она мама моя!

- Она тебя использовала! – проговаривает, неверяще глядя мне в глаза.

- Она. Моя. Мама. – повторяю по слогам, - другой у меня нет.

- А как же моя мама? Она тебя любит.

- Саша… ты не понимаешь…

- Не понимаю, - качает головой.

Горло стягивает спазмом, грудь – словно ремнями. Его отношение к моей маме неожиданно ранит сильнее, чем я ожидала. Он никогда не сможет общаться с ней. Он даже не скрывает свое к ней презрение.

- Отпусти меня, - шепчу еле слышно, борясь с подступающими слезами, - я приеду после Нового года и… мы встретимся.

Порывисто прижавшись лицом к моим ладоням, Саша долго молчит. Дышит часто, выдавая его волнение, грудь ходит ходуном.

- Я не одобряю твое решение. Но если ты хочешь поехать – езжай. Я завтра утром отвезу тебя на вокзал.

Целует мои руки, а потом, обхватив затылок, прижимается к моим губам. Поцелуй без подтекста, наполненный отчаянием и горечью.

Саша.

Следующим утром я не успеваю. Приезжаю к общаге к восьми часам, а Дашка, оказывается, в это время уже в автобусе едет. Говорит, забыла предупредить, во сколько рейс. Врет, конечно.

Возвращаюсь домой, отключаю телефон и ложусь спать, потому что ночью нихрена не выспался. Просыпаюсь уже после обеда, убеждаюсь, что от нее ни звонка, ни сообщения, перекусываю и сажусь за подготовку к экзаменам.

Страдания страданиями, а сессию никто не отменял.

Макс вчера утром вернул мне деньги, которые занимал. И про проценты в виде пакости не забыл. Я подумал и решил, что рожу бить ему больше не буду. Тинке тоже слова не скажу. Все, на что они были способны, они уже сделали. А мы с Дашкой это разгребем и пойдем дальше. Вместе.

На следующий день успешно сдаю заключительный экзамен и, затарившись подарками, еду к родителям. Стрельцовой эти два дня не звонил и не писал. Она просила время успокоиться и подумать - она его получила. Но сегодня моя выдержка заканчивается. Терпение не моя сильная сторона, к тому же никак не могу избавится от мысли, что там, у себя дома, она может встретиться с Игорешей.

Припарковавшись у ворот родительского дома, набираю ее. Долгие гудки как раздражающий скрежет по стеклу. В груди начинает ныть. Когда я уже почти уверен в том, что Даша не хочет со мной общаться, она отвечает.

- Саша? Прости, мама рядом была…

Ее тихий голос выталкивает из глубины на поверхность. Хватаю воздух ртом, понимаю, что все это время не дышал.

- Привет… Ты как?

- Все хорошо. У тебя? Сдал экзамен?

- Сдал. Отлично.

- Поздравляю!

Мне кажется, или голос ее повеселел с тех пор, как она уехала. Видимо, чувствует себя намного лучше, чем я.

- Как сама? Чем занимаешься? – интересуюсь, сглотнув горечь.

- Да, ничем особо… Мама решила нынче елку нарядить, вот, ходила в магазин за елочными украшениями и…

- Мне тебя не хватает! – перебиваю на полуслове.

Дашка замолкает. Слышу, как часто дышит в трубку, и в этот момент понимаю, что не смогу ждать ее возвращения. Сорвусь к ней даже ради одного единственного поцелуя.

- Мне тебя тоже.

- Вернешься?

- После Нового Года, Саш…

- Я за тобой приеду, хочешь?..

Она смеется. Я беззвучно - тоже.

- Я сама. На первом же рейсе первого января.

- Я люблю тебя, - говорю, уже точно зная, что никакого первого января я дожидаться не буду.

- И я тебя. Люблю.

Домашние в коллективном шоке. Никто не ожидал увидеть меня раньше вечера 31 декабря. Маришка весит на мне обезьянкой. Кир, тыча в лицо телефоном, пытается показать какой-то ролик. Отец учебой интересуется. Только мама бросает на меня задумчивые взгляды. Она всегда чувствовала меня лучше других.

- Я зеленый чай с манго заварила, - говорит она после ужина, - будешь?

- Буду, - соглашаюсь сразу, отлично понимая намек.

Мама хочет разговора по душам. Я готов, более того, мне самому не терпится услышать ее мнение.

- Ты без Даши приехал…

- Без Даши, - подтверждаю, отламывая кусочек маминого печенья.

- Поссорились?

- Она к матери уехала.

- На Новый год? Ты поэтому такой хмурый?

Я вздыхаю. Встречаюсь глазами с маминым встревоженным взглядом и слабо улыбаюсь.

- Мы действительно немного поругались перед ее отъездом. Сейчас уже все хорошо, но возвращаться раньше первого января она все равно не хочет.

- Обиделась?

- Не знаю… По ней вообще это сложно понять, она никогда не закатывает истерик и не дуется.

- Любишь ее, да? – упав грудью на стол, тихо спрашивает мама.

Быстро слизываю с губ крошки, делаю глоток чая.

- Да.

Мама поднимается со стула, ополаскивает свою кружку, убирает ее в шкаф.

- Знаешь, твой отец два раза забирал меня из деревни.

- Ты от него сбегала?

Повернувшись ко мне, с ностальгией улыбается.

- Первый раз уехала хоронить деда. Он приехал сразу, как только узнал. А второй раз сбежала, да.

- Вернул?

- А ты сомневаешься? Вернул, конечно.

- Я тоже хочу за Дашей поехать. Заберу ее сюда.

- Она не поедет, - заявляет мама уверенно.

- Почему? Ты же поехала…

- Меня там никто не держал, а у Даши там мама…

- Мама? – переспрашиваю, демонстративно скривившись, - у меня язык не поворачивается Полину назвать ее мамой.

- Но, тем, не менее… - пожимает она плечами.

- Я никогда не смогу общаться с этой особой.

Мысль меня эта в последнее время посещает все чаще. Гнетет. Как бы я ни хотел, не смогу перерезать родственную связь Дашки и Полины. Игнорировать сам факт наличия у нее матери тоже невозможно. Прямо тупик.

Я хочу со Стрельцовой долго и счастливо, но не хочу иметь ничего общего с ее мамашей. Понимаю, что так не получится, но выхода из ситуации не вижу.

- Знал бы ты, какие отношения были у меня с твоим дедом по отцу, сильно бы удивился, - проговаривает мама, склонив голову набок, - ты знал, что твой отец был женат до меня?