Мьюри будет рада меня видеть. Могу даже жениться на ней. А возможно, и на ее маленькой сестренке, не помню ее имени. Почему бы и нет? Брачные отношения не всюду такие, как в какой-нибудь Падьюке[153]. И Стар будет довольна, она с радостью породнится с Джоко таким образом.

Но сначала я хотел бы повидать Стар, во всяком случае — в ближайшее время, чтобы вымести из-под кровати накопившуюся там груду чужих туфель. Однако там я не останусь, формула «когда-нибудь опять» лучше всего устроит Стар. Эта формула — одна из немногих, точно переводимых на жаргон Центра и полностью соответствующих духу языка.

«Когда-нибудь опять», поскольку другие девы или, во всяком случае, их приятные эрзацы есть повсюду, и все они жаждут освобождения. Где-то. А мужчинам только и остается, что делать свою работу — обстоятельство, которое мудрые жены хорошо понимают.

Кто-то хорошо сказал: «От путешествий не устают. Надо пить чашу жизни до капли». Дальняя дорога, тропа, королевский путь, на котором нет уверенности в том, где и когда перекусишь, получишь ли ночлег и с кем его разделишь. Но где-то ждут тебя Елена Троянская и множество ее сестричек, и есть славная работа, которая только и дожидается того, кто ее выполнит.

За месяц можно составить множество стопок из коньячных блюдечек, и я уже начал злиться, вместо того чтобы подремывать. Куда к черту провалился Руфо? Свои записки я довел до этой минуты, держась на одних нервах. Может, Руфо вернулся обратно? Или умер?

А может, его и не было никогда? Может быть, я просто психопат, но что же тогда таскаю я с собой каждый раз, как выхожу из дому? Шпагу? Я боюсь посмотреть, да, боюсь, а теперь мне страшно даже задавать себе этот вопрос. Однажды я встретил старого сержанта, тридцатилетнего мужчину, который был уверен, что владеет алмазным прииском в Африке. Целые дни он проводил, копаясь в бухгалтерских отчетах прииска. Может, и я пребываю в таком же упоительном заблуждении? Может, эти франки — все, что осталось у меня от месячного пособия по инвалидности?

Дано ли человеку дважды воспользоваться предоставленным ему шансом? Всегда ли «дверь в стене» исчезает при втором взгляде на нее[154]? Где садятся на корабль, отплывающий в волшебные страны? Боже мой, как это похоже на объявление в почтовом отделении Бруклина: «Вход отсюда туда запрещен».

Я даю Руфо еще две недели…

От Руфо пришло известие! Газетную вырезку с моим объявлением ему переслали, но у него возникли какие-то осложнения. По телефону он не стал о них распространяться, но я усек, что он связался с какой-то хищной Fraulein[155] и перешел границу почти что sans culottes[156]. Но сегодня он приезжает! Он выразил полное согласие с моей идеей сменить планеты и даже Вселенные и сказал, что придумал кое-что любопытное. Возможно, сопряженное с риском, но зато не скучное. Уверен, что он прав и в том и в другом смысле.

Руфо способен украсть у ближнего сигарету, а уж девчонку и подавно, но с ним не скучно, и он умрет, защищая твою спину.

Завтра мы выйдем на каменистую Дорогу Доблести.

Как там у вас с драконами? Не желаете ли их истребить?

ИОВ,

или

ОСМЕЯНИЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ

_{© В. Ковалевский, Н. Штуцер, перевод}

Яма, доверху наполненная раскаленными углями, имела двадцать пять футов в длину, десять в ширину и, вероятно, около двух в глубину. Огонь в ней поддерживался уже много часов. От пылающих углей шел такой обжигающий жар, который казался совершенно непереносимым даже там, где сидел я, то есть в пятнадцати футах от края ямы, во втором ряду расположившихся на стульях туристов.

Я уступил свое место в первом ряду одной из наших дам, обрадовавшись возможности укрыться от жара за ее весьма пышной фигурой. Я испытывал немалое искушение отодвинуться еще дальше… но мне ужасно хотелось получше рассмотреть тех, кто пойдет по углям. Разве часто на долю человека выпадает случай увидеть чудо собственными глазами?

— Все это грубый обман, — сказал Многоопытный Путешественник, — сами увидите.

— Нет, это не грубый обман, Джеральд, — не согласился с ним Непререкаемый Авторитет По Всему На Свете, — а просто меньшее, чем… было обещано. Конечно, и речи не может быть о всех жителях деревни; вероятно, не примут участия исполнители хулы, и уж, разумеется, не будет никаких ребятишек. Выпустят одно-го-двух парней, у которых кожа на подошвах задубела почище выделанной коровьей шкуры и которых вдобавок накачают опиумом или каким-нибудь другим местным наркотиком; вот они-то, выйдя на арену, и пронесутся по углям в бешеном темпе. Селяне же станут оглушительно вопить, а наш друг-канак[157], что выполняет роль переводчика, настоятельно потребует от нас дать на чай каждому из ходящих по углям сверх того, что мы уже уплатили за луалу[158], танцы и это представление… Конечно, его нельзя назвать грубым обманом, — продолжал он, — ведь в буклете о пешеходных экскурсиях числится «хождение по углям». И мы его получим. На болтовню же насчет целой деревни таких искусников не стоит обращать внимание. Об этом в проспекте ничего не говорится. — Авторитет был чрезвычайно доволен собой.

— Массовый гипноз, — заявил Профессиональный Зануда.

Я хотел было попросить разъяснений насчет массового гипноза, но здесь моим мнением никто не интересовался. Я тут считался мальчишкой — если не по годам, то по стажу пребывания на круизном корабле «Конунг Кнут». Так уж ведется во всех морских круизах — каждый, кто оказался на борту в момент отплытия из порта отправления, считается важнее и старше любого пассажира, присоединившегося к круизу по пути. Такие правила возникли еще во времена древних мидян и персов, и ничто не в состоянии их изменить. Я же прилетел на «Графе фон Цеппелине», а из Папеэте улечу домой на «Адмирале Моффете», так что навсегда обречен быть «мальчишкой» и не смею подавать голос, пока вещают те, кто стоит выше меня.

На круизных кораблях отличная кормежка, но зато уровень общения частенько один из наихудших в мире. Несмотря на это, острова приводили меня в телячий восторг — даже Мистик, Астролог-Любитель, Будуарный Фрейдист и Адепт Нумерологии не могли испортить мое настроение — я просто не вслушивался в их болтовню.

— Они делают это с помощью четвертого измерения, — объявил Мистик, — разве не так, Гвендолин?

— Именно так, милый, — согласилась Нумерологистка. — А вот и они. Ты увидишь, их обязательно будет нечетное число.

— Я так завидую твоим знаниям, милочка!

— Гм… гм… — хмыкнул Скептик.

Туземец, который помогал нашему корабельному руководителю экскурсии, поднял руки и обратил к нам ладони, прося тишины.

— Пожалуйста, выслушайте меня. Mauruuri гоа! Большое спасибо. Сейчас великий жрец и жрица начнут возносить молитвы богам, чтобы пламя не нанесло вреда жителям деревни. Прошу вас помнить, что это религиозная церемония, и притом очень древняя, — пожалуйста, ведите себя так, как будто вы присутствуете при богослужении в собственной церкви. Иначе…