— Очень смело с твоей стороны, — сказала я.

— Да, — согласился Лукас, но вид у него при этом был немного виноватый. — На такие поступки можно решиться только в молодости. Сегодня бы я так не поступил, ни за что. Но тогда я решил, что если бы это было действительно опасно, то мудрый я из будущего вмешался бы в ход событий. Понимаешь, о чём я?

— Какой такой «мудрый ты из будущего»? — улыбнувшись, спросила я.

— Ну как же, — повысил голос Лукас, но тут же спохватился и продолжил торопливым шёпотом: — Ведь и в 1992 году я буду прекрасно помнить, на какую затею мы с Люси и Полом решились в 1948-ом, и если бы всё провалилось, я из будущего мог бы предупредить молодого легкомысленного себя из прошлого… так я думал тогда.

— Та-а-ак, — протянула я и взяла ещё одну булочку — так сказать, пищу для ума. — Но ты этого не сделал?

Лукас покачал головой.

— Да, какой же я идиот. Поэтому мы день ото дня вели себя всё более легкомысленно. Когда Люси по литературе задали читать «Гамлета», я послал их в 1602 год. Три дня подряд они могли своими глазами видеть премьеру «Гамлета», представленную самой «Труппой лорда Чемберлена»[23] в театре «Глобус».

— В Саутварке?[24]

Лукас кивнул.

— Да. Это стоило нам немалых усилий. Им пришлось перебираться с Лондонского моста на другой берег Темзы, там найти, где же ставят «Гамлета», постараться как можно больше увидеть и запомнить, а потом что есть духу мчаться обратно, чтобы вовремя прыгнуть в 1948-ой. Два дня всё шло хорошо, но на третий день на Лондонском мосту случилась несчастье, Люси и Пол стали свидетелями одного ужасного происшествия. Поэтому они не успели попасть на другой берег вовремя, и очутились в Саутварке 1948-го, в холодной воде Темзы, а я тем временем с ума сходил от волнения, — кажется, на Лукаса нахлынули воспоминания, потому что он стал бледным как мел. — Они добрались до Темпла чуть ли не в последнюю минуту, промокшие до нитки, в костюмах семнадцатого века. Я узнал обо всём этом только когда они снова прибыли к нам на элапсацию.

У меня уже голова шла кругом от всех этих дат и чисел.

— А что за происшествие на мосту, дедушка?

Лукас пододвинул свой стул ещё немного ближе ко мне. Его глаза за стёклами очков совсем потемнели, вид у него был очень серьёзный.

— В этом-то всё дело! Люси и Пол видели, как граф Сен-Жермен кого-то застрелил.

— Граф Сен-Жермен?

— До этого Люси и Пол встречались с графом всего дважды. Но они были совершенно уверены, что там, на мосту, был именно он. После инициации, первого прыжка, их, как и всех остальных, представили графу в 1784 году. Этот год выбрал сам граф, он хотел знакомиться с путешественниками, которые родятся после него, уже в зрелом возрасте. Думаю, тебя ему тоже представили где-то в это же время, — он запнулся, — то есть, представят. То есть… не важно. В общем, Люси и Пол вместе с хранителями и хронографом отправились на север Германии, где граф коротал последние годы своей жизни. Я сам их сопровождал тогда. То есть, буду сопровождать. Это моя обязанность как Магистра ложи — ты только представь!

Я наморщила лоб.

— Может, мы…?

— Ах, кажется, я слишком увлёкся, прости. Но у меня в голове не укладывается, что события ещё не произошли, а при этом они уже давным-давно произошли. На чём мы остановились?

— Как мог граф совершить убийство в 1602 году… о, поняла! Он убил кого-то во время путешествия во времени!

— Именно так. Тогда он был совсем молодым. Удивительнейшее совпадение, что Люси и Пол оказались в том же самом месте в тот же самый момент. Если, конечно, в этом отношении вообще применимо такое понятие как «совпадение». Сам граф пишет в одном из своих многочисленных трудов: Глупцы, что верят в совпаденья, не постигли величья Рока.

— Но кого он убил? И зачем?

Лукас снова огляделся по сторонам.

— Этого, моя дорогая внученька, мы тоже сначала не знали. Прошло ещё несколько недель, прежде чем мы догадались, что к чему. Его жертвой стал Ланселот де Виллер, первый путешественник во времени. Янтарь!

— Он убил своего предшественника? Но зачем ему это понадобилось?

— Ланселот де Виллер был бельгийским бароном, в 1602 году он вместе с семьёй переехал в Англию. В хрониках и тайных записях графа Сен-Жермена, которые он оставил хранителям, указано, что Ланселот умер в 1607 году, поэтому мы не сразу о нём подумали. Но на самом деле — я избавлю тебя сейчас от подробностей нашего детективного расследования — именно в 1602 году барону перерезали горло, в его же собственной карете.

— Не понимаю, — пробормотала я.

— Я сам пока не могу составить полную картину событий, — сказал Лукас. Он вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. — Кроме того, мы с Люси и Полом больше ни разу так и не встретились после 24 сентября 1949 года. Думаю, украв хронограф, они прыгнули в какое-то время до моего рождения, иначе бы они давно уже меня разыскали. О нет… мы пропали! Только не смотри в ту сторону!

— Что случилось? И с каких это пор ты куришь?

— К нам направляется Кеннет де Виллер со своей ужасной сестрёнкой, старой каргой, — Лукас попытался прикрыться картонкой меню.

— Просто скажи, что хочешь побеседовать со мной с глазу на глаз, — прошептала я.

— Не могу, он мой начальник, и в ложе, и в обычной жизни. Ему принадлежит эта треклятая канцелярия… Если нам повезёт, они нас не заметят.

Но нам не повезло. Высокий мужчина лет сорока пяти и дама в бирюзовой шляпе подошли к нашему столику. Не дожидаясь приглашения, они уселись на свободные стулья.

— Ну что, кажется, сегодня нам двоим не да работы, а, Лукас? — приветливо сказал Кеннет де Виллер и хлопнул Лукаса по плечу. — Я не мог не заметить, как ты вчера положил этого Фолла Паркера на обе лопатки. Прими ещё раз мои поздравления. Мне уже доложили, что у тебя гостья из деревни, — его янтарные глаза пристально смотрели в мою сторону. Я старалась непринуждённо глядеть на него в ответ. Удивительно всё-таки, насколько эти де Виллеры похожи между собой, у каждого из них выдавались скулы, а носы у всех были аристократически прямыми. Этот де Виллер был вообще поразительным экземпляром, хотя выглядел он похуже, чем Фальк в моём времени.

— Хейзл Монтроуз, моя кузина, — представил меня Лукас. — Хейзл, это мистер и миссис де Виллер.

— Но я ему не жена, а сестра, — сказала миссис де Виллер и захихикала. — О, замечательно — вижу, у вас есть сигареты, не угостите ли даму?

— К сожалению, мы уже уходим, — сказал Лукас, при этом он галантно подал миссис де Виллер сигарету и поднёс горящую спичку. — Мне нужно ещё закончить кое-какие бумаги…

— Только не сегодня, мой друг, только не сегодня.

Начальник дружелюбно подмигнул Лукасу.

— С Кеннетом всегда так скучно, — сказала миссис де Виллер и выпустила дым через нос. — С ним не поговоришь ни о чём, кроме политики. Кеннет, будь добр, закажи-ка чаю на всех. Откуда же именно вы приехали, милочка?

— Из Глостершира, — сказала я и немного закашлялась.

Лукас вздохнул.

— Мой дядя, то есть, отец Хейзл, хозяин большого поместья, там много животных.

— Ах, как же я люблю жизнь в деревне. И как же я люблю животных! — восхищённо сказала миссис де Виллер.

— А я как люблю, — подхватила я, — особенно кошек.

«Nam quod in iuventus non discitur, in matura aetate nescitur»

7.00 Послушник Картеля, который потерялся во время ночного экзамена «Ариадна», нашёл выход с опозданием на семь часов. Он некрепко стоял на ногах, и от него разило алкоголем. Это даёт основания полагать, что он не сдал экзамен и каким-то образом взломал запертый винный погреб. В качестве исключения я пропустил его с паролем предыдущего дня.