Гидеон: На маленький полумесяц.

Рафаэль: А как там звали её подружку? Блондинку с веснушками на щеках? Лили?

Шарлотта: Лесли Хэй. Немного лучше шевелит мозгами, чем Гвендолин, но её можно выставлять в качестве примера, насколько собаки похожи на своих хозяев. У неё ещё пёсик есть, лохматый, похож на лабрадора. Его зовут Берти.

Рафаэль: Как мило!

Шарлотта: Ты любишь собак?

Рафаэль: Особенно веснушчатых лабрадоров.

Шарлотта: Понятно! Ну, тогда можешь попытать счастья. Особых сложностей у тебя возникнуть не должно, парни у Лесли меняются ещё быстрее, чему Гвендолин.

Гидеон: Вот как? И сколько… э-э-э… парней было у Гвендолин?

Шарлотта: Ах, Господи. Уф-ф. Как-то мне не по себе, не хотелось бы говорить о ней ничего дурного. Просто она в этом вопросе немного неразборчива, особенно когда что-нибудь выпьет. С ней встречался каждый мальчик из нашего класса, и даже некоторые из параллельного… В один прекрасный момент мне надоело их считать. Клички, которыми они её награждали, я лучше называть не буду.

Рафаэль: Какие клички? Скажи!

Гидеон: Передай мне соль, пожалуйста!

Когда Химериус добрался до этого места в своём рассказе, я аж подпрыгнула от возмущения, мне хотелось тут же найти Шарлотту и удушить её на месте, но Лесли меня сдержала. По её мнению, мстить можно только на холодную голову.

Я попыталась убедить её, что вовсе не хочу никому мстить, просто мне хочется как следует стукнуть Шарлотту пару раз, чтоб знала. Но такая мотивация Лесли не убедила.

К тому же, Лесли считала, что если Гидеон и Рафаэль хоть на четверть такие же умные, как и красивые, они не поверят ни одному её слову.

— А мне кажется, что Лесли действительно немного похожа на лабрадора, — сказал Химериус, но тут я посмотрела на него укоризненно, и он поспешно добавил: — Но ведь я люблю собак, ты же знаешь! Они такие умные.

Да, Лесли ума было действительно не занимать. Пока суд да дело, она разрешила задачку, которая скрывалась в книге о зелёном всаднике. Честно говоря, результат этих долгих подсчётов меня немного разочаровал.

У нас получилось что-то вроде нового шифра из чисел, двух букв и каких-то странных чёрточек между словами.

Часы уже пробили полночь, когда мы крались по дому в библиотеку. То есть, крались только мы с Лесли. Химериус бесшумно летел впереди.

В библиотеке мы около часа искали хоть какие-то новые подсказки. Пятьдесят первая книга в третьем ряду… пятьдесят первый ряд, в нём тридцатая книга, в ней четвёртая страница, седьмая строчка, восьмое слово… но с какого бы угла мы не начинали считать наши ряды и книги, ничего путного не получалось. Дошло до того, что мы стали без разбору вытаскивать книги с полок и трясти их в поисках нового листочка с подсказкой.

Всё впустую. Но Лесли не утратила уверенности в том, что всё получится. Шифр она старательно переписала на листок бумаги. Время от времени Лесли вынимала его из кармана джинсов и глубокомысленно вглядывалась в написанные там слова.

— И всё-таки, это что-то да означает, — беспрестанно бормотала она. — И я буду не я, если не разузнаю, что именно за этим кроется.

После этого мы наконец-то отправились спать.

Утром будильник бесцеремонно вырвал меня из сна (за всю ночь я не увидела ни одного сновидения), и, встав с кровати, я полностью погрузилась в планы на предстоящий вечер.

— А вот и месье Джордж, он пришёл за тобой, — отвлекла меня от моих мыслей мадам Россини.

Она протянула мне сумочку, мой ридикюль, и я машинально взяла её, размышляя, не стоит ли в последний момент спрятать туда нож для резки овощей. Я решила не следовать совету Лесли, и не лепить его скотчем к бедру. С моим счастьем я только поранилась бы сама, к тому же, не представляю, как бы я в экстренном случае подняла юбку и стала разматывать с ноги скотч.

Когда в комнату вошёл мистер Джордж, мадам Россини как раз обвила вокруг моей шеи расшитую яркими цветами шаль, и поцеловала меня в обе щеки.

— Удачи, лебёушка моя, — сказала она. — Приведите её обратно до темноты, месье Джордж.

Мистер Джордж как-то болезненно усмехнулся. Он показался мне не таким кругленьким и спокойным, как обычно.

— Это зависит не от меня, мадам. Пойдём, девочка моя, нас ждут люди, которые хотят с тобой познакомиться.

День уже близился к вечеру. Мы поднялись на следующий этаж и вошли в Зал Дракона. Вся эта кутерьма с одеждой и завивкой продолжалась более двух часов. Мистер Джордж был необыкновенно молчалив сегодня, а я изо всех сил старалась сосредоточиться на том, чтобы не наступить на подол своего платья.

Я невольно вспомнила наш прошлый визит в восемнадцатый век, и в голове назойливо завертелась лишь одна мысль: как сложно, наверное, удирать от мужчин со шпагами, когда ты одет в такой узкий и жёсткий наряд.

— Мистер Джордж, а вы могли бы объяснить мне, что такое «Флорентийский Альянс»?

Мистер Джордж остановился как вкопанный.

— «Флорентийский Альянс»? Кто тебе о нём рассказал?

— Вообще-то, никто, — вздохнув, сказала я. — Но время от времени я ухватываю обрывки фраз, а составить все сведения в одну картину никак не могу. Я спрашиваю только из-за того, что… мне страшно. Эти парни, которые напали на нас в Гайд-парке, они были из Альянса, правда?

Мистер Джордж серьёзно посмотрел мне в глаза.

— Может, и так. Очень даже вероятно. Но тебе не следует бояться. Не думаю, что кто-то нападёт на вас сегодня вечером. Мы вместе с графом и Ракоци предприняли все возможные меры безопасности.

Я открыла было рот, чтобы что-то сказать, но мистер Джордж меня перебил:

— Ладно, а то ты не успокоишься. Действительно, в 1782 году в рядах хранителей действовал предатель. Скорее всего, это тот же человек, который и раньше был повинен в утечке важной информации, из-за чего на графа было совершено несколько покушений: в Париже, в Дувре, в Амстердаме и в Германии, — он почесал лысину. — Но в Хрониках ни разу не упоминается имя этого человека. И хотя графу всё-гаки удалось разрушить Альянс, кто именно оказался предателем среди хранителей, так и осталось тайной. Ваш визит в 1782 год как раз и должен всё изменить.

— Гидеон считает, что здесь замешаны Люси и Пол.

— Действительно, есть некоторые указания на то, что его подозрения не беспочвенны, — мистер Джордж указал на дверь Зала Дракона. — Но сейчас у нас с тобой нет времени, чтобы вдаваться в подробности. Что бы не случилось, держись Гидеона. Если вас разлучат, попробуй спрятаться в каком-нибудь укромном месте, и уже там дожидайся обратного прыжка.

Я кивнула. Во рту у меня пересохло.

Мистер Джордж открыл дверь и пропустил меня вперёд. Я еле протиснулась мимо него со своей пышной юбкой. В зале было полно людей, все они обернулись при моём появлении, а я вдруг покраснела от смущения. Кроме доктора Уайта, Фалька де Виллера, мистера Уитмена, мистера Марли, Гидеона и, конечно же, Джордано, в помещении находилось ещё пятеро мужчин в тёмных пиджаках. Выражение лиц у них было чрезвычайно серьёзным, они стояли прямо пол огромным драконом. Как бы мне хотелось, чтобы Химериус был сейчас рядом и объяснил мне, кто из них министр внутренних дел, а кто — Нобелевский лауреат. Но Химериус улетел по другому заданию. (Его попросила не я, а Лесли. Но об этом потом.)

— Господа! Разрешите представить вам Гвендолин Шеферд! — торжественно провозгласил Фальк де Виллер. — Она — наш Рубин. Последний путешественник во времени из Круга Двенадцати.

— Сегодня вечером она путешествует под именем Пенелопы Грей, подопечной четвёртого виконта Баттона, — дополнил мистер Джордж, а Джордано пробормотал:

— И после сегодняшнего дня в историю она войдёт не иначе как дама без веера.