При воспоминании об этом Милли расхохоталась.

— Затем я вернулась в Штаты и купила апартаменты на Пятой авеню. Я сохранила за собой дом на Палм-Бич, хотя жила там редко. Я никогда не могла оставаться на одном месте, всегда где-то трава казалась зеленей, и я вечно путешествовала, пересекая океаны на лайнерах и круизных теплоходах, летая самолетами Пан-Ам. Вот были дни…-Им уже подали десерт и кофе.-А теперь скучные старые семьсот сорок .седьмые, «конкорды» и еще частные рейсы через Гольфстрим. Теперь ты видишь, Би, почему меня все знают во всех великих отелях по всему миру. Они приветствуют меня с распростертыми объятиями, и, я надеюсь, эта симпатия искренна. Я знаю некоторых из них еще с тех времен, когда все мы были молоды: нам было около сорока. Я всегда щедра, они находят меня забавной и мирятся с моими эксцентричными выходками и требованиями. Как и ты, милая моя девочка, -она погладила Би по щеке.

Би просияла от счастья.

— Конечно, они искренне любят вас, -заверила она. — И спасибо за то, что вы рассказали мне о себе.

— Здесь кроется ловушка, -предупредила Милли, закуривая «Мальборо».-В один из ближайших дней я рассчитываю услышать в ответ историю твоей жизни.

Би, улыбаясь, пообещала, что постарается все вспомнить. Ей нравилась Милли Ренвик. Би понимала, что миллионы принесли ей недолговечное счастье и тяжкое одиночество, странствия по отелям и надежду, что теплые приветствия гостиничных менеджеров и метрдотелей объясняются не только тем, что им нравится получать от нее щедрые чаевые, но и искренней радостью от встречи.

— Возможно, все это потому, что мой отец погиб, когда я была совсем ребенком, -глаза Милли внезапно увлажнились.-Я всю жизнь тосковала по нему. Разговоры о Лазурном Береге навеяли на меня ностальгию.-Милли вытерла слезы и подняла на Би засверкавшие от этой мысли глаза.-Почему бы нам не отправиться туда завтра же?

— Но через две недели в Париж приезжает Фил, — возразила Би.

— Не сомневаюсь, что она будет по рукам и ногам связана этой конференцией психологов, которая займет у нее не только дни, но и ночи. Зато потом она может прилететь и присоединиться к нам в «Отеле дю Кап». Меня там знают. Относятся как к экстравагантной дочери.

Би знала, что спорить не имеет смысла. Если Милли что-то решила, переубедить ее было невозможно. «Отель дю Кап». Завтра.

Было начало июня, и Лазурный Берег оправдывал данное ему название: синее небо, тихое лазурное море и сверкающее солнце. Как и предсказывала Милли, штат «Отеля дю Кап» встретил ее, словно старого друга. Она проводила дни, спокойно играя в бридж с новыми знакомыми, в то время как Би, лежа у бассейна с видом на Средиземное море, покрывалась золотистым загаром.

Через неделю, изучая свое отражение в зеркале, Би нашла, что она изменилась, стала совсем другой. Она тряхнула головой, растрепав волосы так, что они стали похожи на лохматый медный венчик хризантемы. Волосы отросли настолько, что лезли ей в глаза и хвостиком спускались на шею, но Би решила не стричься. Она засмеялась от удовольствия. Ей так понравилось .иметь волосы, что, возможно, она вообще не будет стричься.

Пока Милли проводила время в своем роскошном номере, Би по утрам бродила по уличным рынкам Антиба и Ниццы, зачарованно разглядывая прилавки, от которых поднимался аромат роз и лилий. Там были утренние свежие персики и абрикосы, баклажаны и маслины. Вместе с шикарными дамами Би гуляла по распродажам, где продавались полотняные жакеты и юбки с парижскими ярлыками, недорогие украшения и нитки сверкающих разноцветных стеклянных бус.

Потом она сидела в кафе на террасе, а все ее страхи превращались в мотыльков, танцующих в солнечных лучах. Мир бурлил вокруг, пока Би наслаждалась кофе со сливками и рогаликом с маслом. Больница, разбитая голова и человек, хотевший убить ее, были, казалось, за миллион миль от Би. Ее преследовал лишь ужас неизвестного ей прошлого, ночной кошмар, в котором она без конца падала в черный туннель и летела, летела…

Иногда она, дрожа, вскакивала с постели и бежала к распахнутому окну, чтобы посмотреть на темно-синее ночное небо и почувствовать, как свежий ночной воздух охлаждает разгоряченную кожу. Сердце переставало бешено колотиться, и она снова чувствовала себя нормально. Настолько нормально, насколько может чувствовать себя молодая женщина, не знающая, кто она. Но были ночи, когда красота и покой пейзажа не могли успокоить ее, ночи, когда ее охватывало отчаяние, и она рыдала, засыпая лишь под утро, измученная. Она не рассказывала Милли об этих ужасных ночах. Би не хотелось взваливать на нее груз своих проблем. А Милли, если и замечала ее бледность и припухшие глаза, молчала.

Би не хотелось беспокоить и Фил. Она решила, что ее новые друзья достаточно сделали для нее. Настало время ей самой управлять своей жизнью.

Милли взяла напрокат белый «мерседес» с откидным верхом, и они-машину водила Би-объездили все побережье и дальние холмы. Милли переполняли воспоминания о том, как все было «в те давние дни», когда она была почти девчонкой, обедала в ресторанах, танцевала, кокетничала, играла в карты.

— Тогда все было еще не испорчено, дорогуша, — Милли переживала приступ ностальгии.-Видела бы ты это, Би! Все эти города вдоль побережья-они были лишь маленькими рыбацкими деревушками. У старости есть свои преимущества, как мне кажется. Все, что ты увидел и сделал, -воспоминания. Их невозможно утратить.

Милли окунулась в беспорядочную светскую жизнь Ривьеры, встречая старых знакомых, заводя новых, присутствуя на презентациях и гала-концертах, обедах и вечеринках. Она искренне наслаждалась этим. Поскольку она могла позволить себе внезапные прихоти и капризы, Милли объявила, что намеревается купить где-нибудь на побережье дом, который ей приглянется.

Би старалась отговорить ее, уверяя, что об этом капризе ей еще придется пожалеть, но Милли была непреклонна, решив каждое лето проводить на Ривьере. «Как в старые времена», -сказала она.

Утром они отправились подыскивать дом, и Милли по этому случаю принарядилась. В своем зелено-розовом платье и розовой соломенной шляпе, под которой прятались желтые кудряшки, она напоминала толстенькую тропическую птичку.

Милли критически посмотрела на Би, одетую в темно-синие шелковые шорты и белую футболку.

— Ты всегда должна носить шляпку, Би, -строго , сказала она.-Поверь мне, если ты не будешь этого делать, к сорока годам пожалеешь. Твоя кожа будет похожа на кусок старой сумки.

Она расхохоталась, когда Би послушно надела бейсбольную кепку с надписью «Янки».

— Это не вполне то, что я имела в виду, дорогуша. Но тебе идет.

Би отвезла ее в крупное агентство по торговле недвижимостью в Каннах, и Милли сообщила холеному, застегнутому на все пуговицы агенту, что она хочет «что-нибудь высокого класса».

— Не пытайтесь показывать мне эти белые отштукатуренные коробки с мрамором и стеклянными дверями размером с почтовую марку, -предупредила она его.-Я хочу террасы, балюстрады, настоящие французские двери, арки и колонны. И вид на Средиземное море. Одним словом, класс, милый вы мой. Вот чего я хочу.

Агент, приподняв бровь, заверил ее, что фирма занимается лишь самыми лучшими домами.

Но через несколько дней, осмотрев несколько дюжин домов, "и Милли, и агент выдохлись и потеряли терпение.

— Оставлю это на тебя, -сказала она Би, вернувшись в уютный отель к столику для бриджа.-Ты прекрасно знаешь, что мне нужно, милочка. Найди нам что-нибудь посимпатичнее.

Следующие несколько дней Би разъезжала по побережью и осматривала дома, но не нашла ничего подходящего. Она была на холме в районе Ванса, когда заметила, что над горами собрались зловещие грозовые облака. Стояла удушающая влажная жара, и Би решила остановиться в кафе выпить чего-нибудь похолоднее.

Главная площадь небольшой деревушки была пуста. Единственный посетитель кафе, молодой мужчина, что-то писал, сидя на террасе.