— Там есть все, что требует мадам Ренвик, -заверил он.-Стиль, элегантность и вид на море. Одна семья владела ей с 1920 года, с момента постройки. Несколько десятков лет здесь никто не жил, но продать ее решили только сейчас. Это настоящая драгоценность. Она расположена в уединении на холме. Но, предупреждаю, над ней придется поработать.-Он недовольно взглянул на Би и добавил:-Естественно, это отразится на цене. Можете сказать мадам Ренвик, что это просто находка.

По карте он показал Би, как добраться до этой виллы, и сказал, что там есть сторож, который ей все покажет.

После вчерашней грозы утренний воздух был свеж и приятен. Би опустила верх «мерседеса» и поехала по дороге вдоль побережья, затем повернула в сторону холмов, наслаждаясь поездкой, думая гораздо больше о Нике Ланселлисе, нежели о доме, к которому она направлялась. У нее не было никаких сомнений в том, что и эта поездка пройдет впустую. Она не могла понять, почему Милли так настаивала на покупке виллы, и почти желала, чтобы эта вилла ей не подошла и можно было прекратить поиски. Это всего-навсего очередной каприз, о котором Милли, разумеется, пожалеет, как только он исполнится.

Би проехала по пыльной белой дороге на самую вершину холма, мимо стены с облупившейся розовой штукатуркой. У больших железных ворот она остановила машину и позвонила в старый бронзовый колокольчик Она слышала, как он прозвенел. Глаза Би были устремлены на петляющую среди деревьев дорогу.

Никто не вышел. Она позвонила еще раз. Жара. Тишина. Вокруг никого не было. Ни одной машины, ни одного человека. Би ждала, прислонившись спиной к розовой стене. Стена была теплой. Би закрыла глаза, слушая, как стрекочут кузнечики, вздыхает ветер в верхушках старых кедров и жужжат, не умолкая, пчелы над цветами. Солнце припекало ее обнаженные руки. Пахло диким розмарином… Это место было таким диким и тихим, таким таинственным… Она чувствовала себя единственным человеком, оставшимся на этой прекрасной земле…

— Мадемуазель, меня предупредили о вашем приезде.

Открыв глаза, Би увидела сторожа. Это был тщедушный старик в ярко-синей рабочей одежде. Рукава рубахи были закатаны, и виднелись жилистые предплечья и руки, изуродованные десятилетиями тяжелой работы. С изборожденного глубокими морщинами лица на Би смотрели выцветшие голубые глаза. Он снял потрепанную соломенную шляпу и вежливо поклонился.

— Приятно вновь видеть здесь гостей, мадемуазель, -сказал он, идя рядом с ней по дорожке. Судя по его лицу, его обрадовало, что Би заговорила с ним по-французски.-Прошло много времени с тех пор, как сюда кто-то приезжал. Слишком много, -он глубоко вздохнул.-Кажется, прошла целая жизнь.

Гравий хрустел под ногами. Они повернули на другую дорожку, и Би увидела дом.

Она замерла на месте. Ноги отказали ей, и она не могла поверить тому, что предстало перед глазами. Сердце забилось так сильно, что Би почувствовала боль. Она не отрываясь смотрела на прекрасную розовую виллу. Высокие окна с выцветшими зелеными ставнями, большие двойные двери, распахнутые так, что был виден полутемный холл, и портик с колоннами и широкими мраморными ступенями.

Солнечный день померк. Би задрожала.

Призрачный запах мимозы наполнил ее ноздри, хотя сейчас был явно не сезон для этих цветов. Пение птиц зазвучало в ушах, хотя птиц здесь не было. Может, это просто сочетание всех виденных ею за последние недели вилл с ее собственным воображением и тоской? Или она действительно видит перед собой дом из своего сна?

— Вот. Вилла «Мимоза», -гордо сказал старик. Он озабоченно поглядел на Би: — Вам плохо, мадемуазель? Пожалуйста, пройдите в дом. Солнце жарче, чем вам кажется. Неосмотрительно с вашей стороны ходить без шляпки…-сказал он и поспешил принести ей стакан воды.

Би осталась одна в холле. Волосы у нее на затылке были словно наэлектризованы, а руки покрылись гусиной кожей.

Этот дом был ей знаком. Она точно знала, как расположены комнаты: налево-столовая, направо — салон, а в дальней части дома находится длинная комната с множеством окон, ведущая на изогнутую террасу с видом на море. Полы из прохладного мрамора с розовыми прожилками. Прямо-изящная, витая лестница, которая вела наверх, в галерею.

— Перила лестницы сделаны из очень редкой породы дерева, -сказал сторож, протягивая ей стакан с водой. — Оно откуда-то из тропиков. Лестница была построена специально. — Ему очень хотелось, чтобы вилла ей приглянулась. — Как видите, все самое лучшее, мадемуазель.

Би медленно шла по дому, и ей казалось, что она только что шагнула в сон. Несмотря на то-что штукатурка осыпалась, а старые обои отставали от стен и были все в пятнах, дом был прекрасен. Как и должен был быть. Она знала. Би вздрогнула, спрашивая себя, откуда она могла это знать. Какая шутка судьбы привела ее сюда? Может, во сне она видела будущее?

— Я работал здесь еще тогда, когда был мальчишкой, помощником садовника. У мадам Леконте. Вскоре она вышла замуж за иностранца, и они уехали за границу.-Он смолк, вспоминая.-Когда мадам вернулась, -продолжил он наконец, -она была беременна. Она хотела, чтобы ребенок родился здесь, во Франции, в доме, который она так любила. И это погубило ее.

Он глубоко вздохнул, погрузившись в воспоминания.

— Муж обожал ее. Я никогда не видел, чтобы мужчина так себя вел. Он обращался с ней как с хрупкой статуэткой из лиможского фарфора. И все зря. Через две недели после рождения ребенка она умерла. По спине Би пробежал холодок ужаса:

— Умерла? Почему?

— Упала, мадемуазель. С той самой драгоценной лестницы, которую он построил специально для нее. Иностранец, ее муж, уехал сразу же после похорон. Больше он здесь не жил.

Би вздрогнула, глядя на роковую лестницу. Она представила, как женщина катилась по ней на мраморный пол.

Несмотря на эту трагическую историю, дом не казался ей пугающим. Он был похож на заколдованный замок в сказке, защищенный высокими стенами, кедрами и соснами, кущами колючих роз и мимозами, в честь которых он был назван. Она подумала, что этот спящий замок, наверно, ждет принца, который вновь пробудит его к жизни.

Она вышла и села на мраморные ступеньки, закрыв глаза, пытаясь воскресить сон, представить себя тем ребенком…

Мраморные ступеньки холодят ноги… Небо зловеще потемнело, и она затаила дыхание, ожидая услышать скрип гравия под ногами.

Открыв глаза, она увидела, что солнце зашло за тучу, предвещавшую новую грозу. Она испуганно посмотрела на небо, услышав крики пролетавших над головой чаек, и вспомнила пение птиц в своем сне. Би тревожно повернулась к старику:

— Месье, а где певчие птицы? Он изумленно посмотрел на нее:

— Откуда вы знаете о них, мадемуазель? Певчих птиц здесь нет с тех пор, как в тридцатых годах снесли птичник. Бархатные карие глаза Би потемнели от страха.

— Итак, если птиц нет, -тревожно прошептала она, -как я могу их помнить?

-Конечно, это просто совпадение, -сказала Милли, встревоженно разглядывая Би. Они сидели в саду перед отелем, и Би только что рассказала о том, как нашла виллу «Мимоза», виллу из своего сна.

— Ты осмотрела столько домов, деточка, и они смешались у тебя в уме. У меня самой иногда бывает это весьма странное ощущение-чувствовать, что тебе знакомо место, хотя ты там никогда не была.

Би испуганно посмотрела на нее:

— Может, я была здесь раньше, Милли. Что, если я жила здесь раньше, до этого несчастного случая?

— Не будь смешной, Би. Агент сказал, что там никто не жил несколько десятков лет. И ты сама видела доказательства-все заброшено, обои отстают, штукатурка осыпается…-Представив все это, Милли передернула плечами.-Но ты говоришь, что это место очаровательно, -задумчиво добавила она.

— Это самая красивая вилла, какую я видела, — искренне сказала Би.-Она как таинственный дом, ждущий, когда его найдет кто-нибудь, кто будет любить его, заботиться о нем и уделять ему много времени.