Универсальная сила, что движет всем существующим, в самых разных культурах представлялась то в виде мирового дыхания, то в виде некоего движения, ритма или ветра. Фундаментальная энергия бытия словно бы соткана из парадоксов: Единство порождает океан различий. Вездесущее исторгает из себя массу отдельностей, Безличное оборачивается эгоизмом изолированного субъекта. Изначальный мистицизм, окутывающий всякое действие Силы, неустраним, ибо разум не в состоянии проникнуть во вселенские масштабы ее дерзаний или вовсе не может отразить многомерную структуру Реальности. Ограниченное восприятие и однобокие схемы интерпретаций — вот и все, чем располагает человеческое сознание. Неизбежная самопоглощенность и самотождественность разума, его настойчивое углубление внутрь собственных законов и склонность бесконечно генерировать новые детерминанты оставляет мало надежды на то, что когда-нибудь ситуация изменится. Мы вынуждены довольствоваться созерцанием поверхностных эффектов Силы, как и тысячи лет назад признавая непостижимость ее действа. Ежесекундное сотворение бытия часто представляется человеку двусторонним процессом: аморфный энергетический избыток (чистое движение) — с одной стороны, формообразующий генератор, хранящий «шаблоны» всех объектов, — с другой. Эта придуманная оппозиция настолько очевидна для человеческого сознания, что почти никогда не рассматривается специально, оставаясь молчаливо подразумеваемой посылкой где-то на задворках мышления. Не так уж давно человек был намного откровеннее — древняя космогония потому и кажется нам наивной, что беззастенчиво эксплуатирует идею сырья и творца, Бога и Хаоса, гончара и глины. Направляющая десница утверждает порядок в бессмысленном океане энергии.

Очевидно, это наша пагубная привычка выделять и абсолютизировать качества, функции или состояния, заставляет воспринимать мир как результат обуздания бессмысленного вихря. Правда, мы больше не воображаем всемогущего ремесленника, собирающего хитроумный космос, и употребили свою природную смекалку на отвлечение собственного разума в мир идей и абстракций. С некоторых пор Энергию обуздывает Масса, Гравитация, Пространство и Время. За целесообразностью и последовательностью в развитии вселенной следят Мировые Законы, к постижению которых стремится Человек.

Конечно, на самом деле здесь заключена величайшая тайна, и за все время существования цивилизации мы не приблизились к ее разгадке ни на шаг. Гераклит, когда-то утверждавший, что "мир есть вечный и неугасимый огонь" так же близок к истине, как и Эйнштейн. но Реальность по-прежнему за пределом постигаемого.

Чжуан-Цзы, судя по всему, тонко чувствовал таинственную природу Силы, делающей мир таковым, каков он есть. В своей книге он помещает странный диалог о "флейте неба". Некий Цзыци из Наньго объясняет Яньчэн Янь различие между флейтой человека, флейтой земли и флейтой неба:

"Огромный ком выдыхает воздух, зовущийся ветром… Разве не слышал ты его громоподобного пения? Вздымающиеся гребни гор, дупла исполинских деревьев в сотню обхватов — как нос, рот и уши, как горлышко сосуда, как винная чаша, как ступка, как омут, как лужа. Когда ветер наполняет их, они и воют, и ревут, и кричат, и плачут, и стонут, и лают. Что впереди зазвучит, откликнется вослед. При слабом ветре гармония малая, при сильном ветре — гармония великая…

Яньчэн Янь: Значит, флейта земли — лишь вся тьма отверстий. Флейта человека — полая бамбуковая трубка. Но что же такое флейта неба?

Цзыци: Десять тысяч разных голосов! Кто же это такой, кто позволяет им быть такими, каковы они есть, и петь так, как им поется? <…>

Яньчэн Янь (обращаясь к себе): Веселье и гнев, печаль и радость, надежды и раскаянье, перемены и неизменность, благородные замыслы и низкие поступки — как музыка, исторгаемая из пустоты, как грибы, возникающие из испарений, как день и ночь, сменяющие друг друга перед нами. И неведомо, откуда все это? Но да будет так? Не от него ли то, что и днем и ночью с нами? Как будто бы есть подлинный господин, но нигде не различить его примет. Делам его нельзя не довериться, но нельзя узреть образ его!"

И маги, и профаны пронизаны неведомой Силой — нет ничего абсолютно личного в мире. Каждая мысль, каждый поступок, каждое желание — все в человеке имеет непостижимую подоплеку, некую «внешнюю» сторону, все есть результат взаимодействия отдельного и всеобщего, сознательного и бессознательного, тоналя и нагуаля. Мы вовсе не стремимся мистифицировать все еще непознанные стороны человеческой природы, мы подразумеваем истинное, бытийственное единство субъекта и объекта во вселенной. Отношения между ними, гармония или дисгармония определяют путь вещей, ход всех событий, историю мироздания, социума, личности. Это и есть музыка "флейты неба".

Но к магу приходит особое переживание Силы. Оно является как результат проникновения в область осознанного восприятия энергетического резонанса, из которого растет реализация его собственной судьбы. Сила приходит как бы извне, хотя всегда была здесь. Она растет вместе со способностью чувствовать и манифестирует себя прежде всего чувствованием. По сути, это трансформация сознания — она оборачивается силой для личного бытия мага, ибо даст возможность предвидеть и управлять.

"Сила — это нечто, с чем имеет дало воин, — объяснил он. — Вначале она кажется человеку чем-то совершенно невероятным, противоестественным, в существование чего невозможно поверить, о чем даже думать трудно, не то чтобы ее себе представить. Сейчас ты находишься с ней именно в таких отношениях. Но потом она превращается в нечто серьезное, и отношение к ней соответственно изменяется. Человек может ею не обладать, он может даже в полной мере не осознавать ее существования, но он уже чувствует, он уже знает — в мире присутствует что-то, чего до этого он не замечал. А затем сила дает себя знать, она приходит к человеку, и он не может ничего с этим поделать, так как сила для него пока остается неуправляемой. Не существует слов, которыми можно было бы описать, как она приходит и чем в действительности является. Она — ничто, и в то же время ей подвластны чудеса, и чудеса эти человек видит собственными глазами. И, наконец, сила становится чем-то, присущим самому человеку, превращается в нечто, что изнутри управляет его действиями и в то же время подчиняется его командам, подвластно его решениям." (III, 544)

Как видите, специфика взаимоотношений человека с силой раскрывается доном Хуаном уже в третьей книге. Это не инструмент, которым можно манипулировать по собственному усмотрению, скорее, это могущественный партнер, чьи замыслы находятся за пределами любого отдельного сознания. В человеческом смысле Сила не обладает разумом и не может им обладать, поскольку не является субъектом и не имеет центра восприятия. Тем не менее, она непостижимым образом уподобляется живой форме, с которой вступает в контакт, и проявляет себя соответственно. В океане космической энергии маг находит свое загадочное отражение, которое служит посредником между ним и беспредельностью нагуаля. Через это отражение проходят волевые импульсы индивидуума — они могут быть приняты или отвергнуты океаном Силы, реагирующим согласно законам гармонии. Мы вовсе не имеем в виду человеческое представление о гармонии, поскольку речь идет об определенных соотношениях энергетических структур, частот и потоков, человеком не воспринимаемых. Такие соотношения всегда индивидуальны, так как субъект принимает непосредственное участие в утверждении данной гармонии. Возможно, личное сознание человека даже может создавать новые типы энергетических связей, и тогда мир изменяется. Порядок, утверждаемый эманациями во вселенной, называется в системе дона Хуана командой Орла.