Практики заявляют, что затем количество образов резко сокращается, они становятся «плотнее», «компактнее», «насыщеннее» — словно вбирают в себя всю свободную энергию из блоков референции и реагирования. Паузы между рождающимися образами удлиняются, и весь ментальный поток как бы затормаживается. Эти редкие и «медленные» образы получают постепенно новое качество: они становятся ярче, все меньше связаны с повседневностью и обретают что-то вроде "символической окраски" с экзистенциальным уклоном. Ориентальные сторонники данной психотехники утверждают, что практикующий переходит на более высокий уровень сознания, где отголоски "космической информации" звучат все явственней. В действительности же, как мы думаем, луч внимания (напоминаем, что речь по-прежнему идет о работе тоналя, пусть даже в измененном режиме), утративший ориентиры в привычной ему области перцепции (беспристрастие, безоценочность, отсутствие реакции "сбивают настройку" тонального механизма), уходит вглубь психики: во-первых, к многочисленным напластованиям подсознательного, а затем и к бессознательному, где обитают первобытные «конденсаты» всех человеческих программ. Это вовсе не идеи и не конструкты, содержащие знание о началах бытия, — это яркие, полноценные образы, необычно емкие и связанные с центральными проблемами существования человека. Отсюда — удлинение пауз (луч внимания должен вначале отыскать образы), несвязанность с повседневным, плотность и насыщенность образов смыслом.
Утрата ориентиров оказывает нам дурную услугу. Мы перестаем различать внешние и внутренние сигналы, естественно предполагая, что такая «значительная» информация не должна тесниться в закоулках нашего же мозга, а напрямую «спускается» из неких "высших сфер", где, разумеется, на престоле восседает Истина и учит нас постижению Абсолюта.
Красиво и убедительно звучат рассказы о подобных переживаниях. "Бог внутри" — вот окончательный девиз всех сторонников мистической интроспекции.
В обычном сновидении мы имеем дело со схожими феноменами. То есть, оценочная и реагирующая части перцептивного аппарата как бы «приглушены», контроль над вниманием в значительной мере ослаблен, — и вот начинается игра саморазвивающихся образов. Здесь и мнимая экстериоризация воспринимаемого, и та же любопытная закономерность: чем ярче и плотнее предъявленный сновидцу обрез, тем более он «символичен», тем больше пищи для размышлений над природой бытия, над собственной судьбой он дает.
Искусные гипнотизеры воспроизводят аналогичную ситуацию собственным манером: они изолируют некую часть психики пациента, в той или иной степени «обездвиживают» ее и устанавливают раппорт — то есть целенаправленную коммуникацию, посредством которой можно давать команды бессмысленно плавающему "лучу внимания". Через раппорт они могут «извлекать» из психики гипнотика любые картины подсознательного (бессознательного), либо конструируя их специально, взяв в ассистенты творческую силу тоналя ("галлюцинируемое"), либо пробуждать давно ушедшие воспоминания, вмешиваясь в них по своей воле, корректируя и т. п. Что касается воли гипнотика (т. е. способности произвольно двигать "луч внимания" или творить поведенческие сценарии — "выбирать пути", как говорит дон Хуан), то во время сеанса она добровольно отдается во власть гипнотизеру, что и вызывает особую эффективность гипнотерапии.
Исходя из всего вышесказанного, мы берем на себя смелость утверждать: путь свидетеля имеет много общих черт со сном и гипнотической техникой, а потому может именоваться своеобразной практикой самогипноза, направленной в действительности на пробуждение подсознательных и бессознательных структур психики. Ценность этой практики в деле самопознания неоспорима, ее терапевтический и психологический эффект впечатляет, но Реальность сама по себе, Бытие, Объект — все они по-прежнему остаются "за воротами" самопогруженного сознания. Как нам думается, именно здесь кроется причина столь поразительного несоответствия между созерцательным опытом медитирующих ориенталистов и перцептивным вторжением в океан Реальности у сторонников дона Хуана.
Даже основной подход, применяемый интроспективно настроенными искателями, полярно противоположен направленному вовне взгляду индейского «мага». Первые чаще всего пользуются техникой "сенсорной и информационной депривации", т. е. сужают поле сознания в точку, где возможен один выход — внутрь. Дон Хуан же, напротив, «перегружает» тональ информацией, чтобы убедить его в собственной ограниченности и заставить «отступить». Иными словами, «маг» лишает тональ последней соблазнительной лазейки укрыться в необозримом океане бессознательной деятельности. Вспомните, какие способы остановки внутреннего диалога он предлагает Кастанеде:
"Для того, чтобы остановить способ видения мира, который поддерживаешь с колыбели, недостаточно просто желать или просто принять решение. Необходима практическая задача. Эта практическая задача называется правильным способом ходьбы. <…> До самого последнего момента тебе не приходило в голову, что это было самым эффективным средством для остановки твоего внутреннего диалога.
— Как правильный способ ходьбы может остановить внутренний диалог?
— Ходьба в этой специфической манере насыщает тональ, — сказал он. — Она переполняет его. Видишь ли, внимание тоналя должно удерживаться на его творениях. В действительности, именно это внимание в первую очередь и создает порядок в мире. Поэтому тональ должен быть наблюдателем этого мира, чтобы поддерживать его. И превыше всего он должен поддерживать наше восприятие мира как внутренний диалог.
Он сказал, что правильный способ ходьбы является обманным ходом. Воин сначала, поджимая пальцы, привлекает свое внимание к рукам, а затем, глядя без фиксации глаз на любую точку прямо перед собой на линии, которая начинается у концов его ступней и заканчивается над горизонтом, он буквально затопляет свой тональ информацией. Тональ без своих отношений с глазу на глаз с элементами описания не способен разговаривать сам с собой, и таким образом он становится тихим.
Дон Хуан объяснил, что положение пальцев никакого значения не имеет, и что нужно просто привлечь внимание к рукам, сжимая пальцы непривычным образом. И что важным здесь является то, что несфокусированные глаза замечают огромное количество штрихов мира, не получая о них ясного представления. Он добавил, что глаза в этом состоянии способны замечать такие детали, которые были бы слишком мимолетными для нормального зрения." (IV, 239–240)
Особенное внимание следует обратить на то, что "переполнение информацией" связано с глазами. 90 % поступающего сенсорного сигнала проходит у человека через визуальный канал. Но и это еще не все. Любое действие тоналя по обработке сигнала (смыслообразование, референция) также автоматически связано с движением глаз — об этом хорошо знают специалисты по нейролингвистическому программированию. Глазами мы «думаем», «вспоминаем», «воображаем», «оцениваем», "ищем выход", "принимаем волевое решение". Дезавтоматизация движения глазных орбит «расстраивает» тональ во всех основных пунктах его хорошо скоординированной деятельности. Вот почему дон Хуан не слишком настаивает на "созерцании точки" или на беспорядочном блуждании взора по белой стене, как это практиковалось в буддистских монастырях. «Маг» требует совмещения двух практических приемов: восприятия большой и неосмысливаемой перцептивной массы и сокращения до возможного минимума автоматических движений глаз. Эти два условия, соблюдаемые одновременно, при должной настойчивости помогают остановить внутренний диалог.
"В начале нашего знакомства дон Хуан предлагал мне… подолгу ходить с расфокусированными глазами, пользуясь только боковым зрением. Он утверждал, что если удерживать расфокусированные глаза на точке чуть выше горизонта, то получаешь почти полный 180-градусный обзор. Он настаивал, что это упражнение является единственным способом остановки внутреннего диалога. <…> Тогда же я понял, что остановка внутреннего диалога — это не просто удерживание слов, произносимых самому себе. Весь процесс моего мышления остановился, и я ощутил себя как бы парящим." (IV, 19)
