Как видите, оппозиция тоналя и нагуаля в сновидении обостряется, но именно здесь применение дисциплины дона Хуана дает самые удивительные результаты. Ведь столь значительное смещение воспринимаемого поля неминуемо ослабляет фиксацию картины мира, а неполнота сенсорного сигнала провоцирует внимание на поиск новых источников впечатлений. Наверное, можно согласиться с тем, что сновидение очень напоминает сдвиг точки сборки. Дон Хуан прямо заявляет об этом и утверждает, что возникновение техники сновидения обязано как раз данному открытию: "Еще одним прорывом, который, по утверждению древних магов, имел фундаментальное значение и о котором дон Хуан рассказывал мне самым подробным образом, было сделанное древними магами открытие того, что точка сборки очень легко смещается во время сна. Это открытие повлекло за собой еще одно: сны обусловлены смещением точки сборки. Маги древних времен увидели — чем значительнее сдвиг, тем более необычные сны видит человек, и наоборот, чем более необычные сны видал человек, тем значительнее сдвиг точки сборки. Дон Хуан рассказал, что эти наблюдения привели к разработке древними магами весьма экстравагантных приемов смещения точки сборки, таких как употребление внутрь растений, вызывающих изменение состояния сознания, а также использование с этой целью голода, крайней усталости и стрессовых ситуаций. Особое же внимание они уделили разработке практики управления снами. Тем самым, вероятно, даже не подозревая об этом, они создали метод, получивший впоследствии название практики сновидения." (IX, 37–38)

Если мы принимаем концепцию точки сборки со всеми вытекающими отсюда последствиями, то можем легко понять двойственную природу сновидений и ее прямую зависимость от работы внимания. Поглощенность человека своим внутренним содержанием, всегда значительная и возрастающая пропорционально усложнению описания мира, обусловливает почти исключительную направленность внимания внутрь. В такой ситуации естественный сдвиг точки сборки во время сна характеризуется интенсивной переработкой подсознательного материала с тем эффектом, который подробно изучен психоанализом. Если же самопоглощенность по каким-то причинам не может конкурировать с внешним сигналом, природа сновидений являет собою интерпретацию энергетических влияний извне посредством подсознательных или сознательных образов, впечатлений и ассоциаций. Когда в результате определенной практики активность внимания возрастает, торможение интерпретационного аппарата снижается, и он все более начинает работать согласно модели, принятый в бодрствующем состоянии. Иными словами, эндогенные образы отходят на второй план, а внешний сигнал постепенно становится доминирующим. Индейское искусство сновидения пошло по этому пути и нашло здесь удивительные перспективы:

"Маги рассматривают сновидение как исключительно сложное искусство, сказал дон Хуан, — искусство намеренного смещения точки сборки из ее привычного положения с целью расширения диапазона восприятия и углубления его интенсивности.

И он рассказал, что в основу своего искусства сновидения древние маги-видящие положили пять особенностей энергетического потока человеческих существ.

Во-первых, древние маги увидели, что те энергетические волокна, которые проходят непосредственно сквозь точку сборки, могут быть собраны в адекватное восприятие.

Во-вторых, они увидели, что если точка сборки смещается в новое положение, то, независимо от того, насколько мало ее смещение, сквозь нее начинают проходить новые, ранее не задействованные волокна. Тем самым изменяется осознание, и новые, ранее не задействованные поля энергии собираются в устойчивое связное восприятие.

В-третьих, они увидели, что когда человек видит обычные сны, точка сборки легко смещается в новые положения вдоль поверхности светящегося яйца и внутрь него.

В-четвертых, они увидели, что можно заставить точку сборки смещаться в положения, находящиеся вне светящегося яйца — в большой внешней вселенной. И в-пятых, они увидели, что посредством соответствующей дисциплины во время обычного сна и созерцания обычных сновидений можно выработать и систематически практиковать целенаправленное смещение точки сборки." (IX, 38–39) Используя потенциальную способность воспринимать в состоянии сновидения и развивая ее, система дона Хуана превращает ночные грезы в поучительный перцептивный опыт, позволяющий пробудить навыки и способности, скрытые от сознания тоналя. Мы уже говорили о том, как трудно преодолеть силу фиксации точки сборки — на восстановление ее подвижности тратится огромное количество энергии и уходят долгие годы тренировки. Однако каждую ночь мы безо всякого труда преодолеваем силу фиксации во сне — почему же не воспользоваться этим? К сожалению, кастанедовские сообщения о технике сновидения часто встречают либо непонимание, либо довольно странные интерпретации со стороны профессиональных психологов. Например, психоаналитик Дональд Ли Вильямс, написавший комментарий к работам Карлоса Кастанеды ("Border Crossing. А Psychological Perspective on Carlos Castaneda's Path of Knowledge", 1981.

— Русский перевод: СПб, 1994.), сравнивает дон-хуановское сновидение с методом "активного воображения" в юнгианском психоанализе. Сновидение сводится к работе с собственным бессознательным, т. е. к разновидности психотерапии. Даже повод к обучению технике сновидения этот автор находит в психическом состоянии Карлоса. Судите сами: "Как-то Карлос пожаловался, что с той поры, как он пережил встречу с Мескалито, его мучают "яркие сны и кошмары", и дон Хуан убедил его учиться сновидению. Согласно дону Хуану сновидение — это способ взаимодействия с гиперактивностью нагуаля (бессознательного). [Вряд ли дон Хуан согласился бы с такой формулировкой Вильямса! — А. К.] Это прямая аналогия тому, что Юнг называл активным воображением — "наилучшее средство… уменьшить чрезмерную продукцию бессознательного" — в нашем случае ночные кошмары Карлоса." (Русское издание, сс. 87–88) Тому, кто хоть раз прочитал книги Кастанеды, подобное утверждение покажется по меньшей мере неожиданным и безосновательным. Выходит, дон Хуан обучал Карлоса способу избавления от неприятных снов? В таком случае он мало преуспел: в мирах сновидения Кастанеда сталкивался порой с довольно жуткими образами. Если же принимать содержание его снов за "продукцию бессознательного" (как, очевидно, это делает Вильямс), то техника дона Хуана вовсе не может считаться "наилучшим средством" для снижения подобной активности — скорее, наоборот. Тем не менее, автор настаивает: "Как в сновидении, так и в активном воображении сознательная личность активно участвует в развертывании бессознательного процесса, либо вводя сознание непосредственно в само сновидение или включая его на период после пробуждения." Как видите, Вильямс даже мысли не допускает, что содержание сновидения может быть обусловлено чем-то помимо нашего бессознательного. Идея восприятия внешней Реальности во время контролируемого «магического» сна для него просто не существует, хотя Кастанеда говорит об этом часто и подробно.

Мы же будем рассматривать технику сновидения, строго следуя тому смыслу, который вкладывается в нее учением дона Хуана, т. е. как технику тренировки внимания и управления восприятием. В этом смысле для нас гораздо интереснее сообщение американского мистика Офиеля (Эдвард Пич), описавшего метод управления снами в своей книге "Астральная проекция". Под астральной проекцией Офиель имеет в виду путешествие воспринимающего сознания вне физического тела (дон Хуан называет это "путешествием в теле сновидения"). Честь открытия метода сновидения Э. Пич отдает некоему «энтузиасту-самоучке» по имени Оливер Фоке, который в первой половине 20-х годов опубликовал книгу с описанием этой техники. Обратившись к изданной в России (1993) книге Офиеля, вы найдете в главе "Метод сновидения" практические рекомендации, напоминающие советы дона Хуана. Правда, вам придется отсеивать каббалистические ритуалы и суеверия, к которым Эдвард Пич питает слабость. Зато в результате вы получите ряд неплохих упражнений по тренировке внимания во сне. Однако послушаем, что нам рассказывает Кастанеда: