Не хранил ли Хирен эти старенькие сандалии в память об Эхнатоне?

Такие мысли возникли у меня в связи с другой находкой — пожалуй, одной из самых интересных. Это было позолоченное кресло — вероятно, тронное. Резной барельеф на его красиво изогнутой спинке изображал Эхнатона, что-то раздававшего склонившимся перед ним приближенным, — среди них можно было узнать и молодого Хирена. Над головой фараона-еретика сверкал золотой солнечный диск с распростертыми во все стороны лучами-руками.

Местами резьба была повреждена каким-то острым орудием. Какие драмы разыгрывались вокруг этого трона? Возможно, враги Эхнатона пытались его уничтожить, а Хирен сохранил как дорогую горной страны, я уже не знал, где нахожусь. Тогда я пал ниц перед благословенным полям Иалу…

Рядом с погребальной камерой оказалась вторая, довольно большая комната — настоящая сокровищница, полная всяких драгоценных вещей.

Любопытно, что мы нашли тут наполовину опустошенный ящик с известью у самых дверей и возле него простой закопченный светильник. Их здесь, видно, забыли в спешке строители, заделывавшие потайной ход и уходившие последними. Необычайное впечатление производили эти обыкновенные, совсем непарадные предметы. Казалось, их оставили здесь лишь вчера, а светильник погасили совсем перед нашим приходом, — словно и не минуло с той поры тридцати с лишним веков…

Каждая находка заставляла задуматься, вызывала множество мыслей и догадок. Но, конечно, больше всего нас в то время, пока мы их разбирали, интересовало главное: есть ли в саркофаге мумия Хирена или опять он подсунул нам ложное погребение?

С трепетом мы поднимали тяжелую крышку саркофага. Под ней оказался гроб, на крышке его лежало несколько простых полевых цветов. Они засохли, но, казалось, были сорваны только вчера, нежная яркость их лепестков совсем не потускнела за века.

Я внимательно рассмотрел гроб — и невольно вскрикнул от удивления. Так вот что уловили чуткие приборы Сабира сквозь толщу каменных сводов!

Гроб был железный, кованый, украшенный богатой чеканкой.

Поразительное открытие! Ведь до сих пор считалось, будто в те времена египтяне еще почти не знали железа, овладев пока лишь искусством плавить и обрабатывать более податливую бронзу. Железные предметы привозили из стран Малой Азии, они были большой редкостью и ценились тогда дороже золота. Хирен и в этом показал себя гениальным мастером и строителем, далеко опередившим свое время. Он прозорливо разглядел уже тогда, какие возможности таятся в этом новом металле.

Среди богатейших коллекций древнеегипетских древностей, хранящихся во всех музеях мира, — а лишь в одном Каирском собрано около пятидесяти тысяч редких находок, — так вот во всех мировых коллекциях насчитывается всего-навсего тринадцать мелких предметов, сделанных из железа. А тут целый кованый гроб! Представляете нашу радость?!

Мы начали осторожно поднимать с помощью блоков крышку гроба. Она подавалась медленно, словно нехотя…

Но вот она повисла в воздухе — и мы увидели лежащую в гробу мумию. Голову ее закрывала прекрасная золотая маска, с поразительной точностью — еще выразительнее, чем в камне, — запечатлевшая черты давно умершего загадочного человека, доставившего нам так много хлопот и волнений.

На сей раз мы не были обмануты. Перед нами, несомненно, лежал фараон Хирен!

Так счастливо закончились наши долгие поиски. Хотя для нас-то самих они далеки от завершения. Предстоит еще длительная и кропотливая работа по лабораторному исследованию всех находок. До ее окончания рано подводить итоги.

Но кое-что весьма важное и интересное уже стало ясным сейчас. Прежде всего, конечно, прояснилась, выступила из тьмы времен и стала гораздо отчетливее фигура самого Хирена. Уже нет никаких сомнений, что он действительно пытался продолжать реформы Эхнатона и даже сделать их более демократичными, желая привлечь на свою сторону весь народ: это доказывало «Горестное речение», принадлежность которого Хирену удалось установить с помощью анализа текстов на электронно-вычислительной машине.

А теперь мы получили и новые доказательства этого. В надписях на фресках, покрывавших стены погребальной камеры, упоминались имена приближенных фараона Хирена. Как подметил наш дотошный лингвист Женя Лавровский, многие из них были явно простонародными, а в одной надписи даже упоминался некий Ирамун — «бывший каменщик, удостоенный великих милостей».

Не было среди изображений на фресках и никаких богов, кроме солнечного диска — Атона, и это подтверждало, что именно к Хирену, как я и предполагал, относилась лаконичная запись в одном из уцелевших документов того времени: «Он хотел превратить богов в людей…»

Более полное представление о его деятельности мы, несомненно, получим, когда будут изучены найденные в гробнице папирусы. Среди них оказался, как я уже упоминал, один чертеж и еще какая-то математическая рукопись. Их придется разбирать с помощью специалистов — инженеров и математиков. И тогда технические таланты Хирена, возможно, предстанут совсем в новом свете.

А пока мы вновь и вновь восхищаемся секретами его потайной гробницы, так ловко укрытой в пустынных скалах, и фальшивой пирамиды, воздвигнутой для отвода жадных глаз грабителей на берегу Нила.

Анализ железа, из которого выкован уникальный гроб, пока произвести нельзя, — слишком велика наведенная в металле радиоактивность. Мы нашли в гробнице еще несколько железных вещей, среди них кинжал в золотых ножнах. За тридцать три века на сверкающем лезвии его не появилось ни единого пятнышка ржавчины, — разве это не говорит о высоком мастерстве создавших его под наблюдением Хирена древних металлургов и оружейников? А радиоактивная облицовка погребальных камер! Разве не дает она богатую пищу для размышления и нам, археологам, и физикам, и медикам, и историкам техники.

Наконец, посмертный подарок родной стране — открытое таким необычным путем богатое месторождение урана?

Всех перехитрил Хирен. Но кажется в конце концов все-таки его самого перехитрили…

Среди новейших методов, которыми пользуются сейчас археологи, есть так называемый радиоактивационный анализ. Он, пожалуй, проще, чем его устрашающее название.

Заключается он в том, что предметы подвергают воздействию гамма-лучей. Тогда специальные приборы помогают установить, из каких веществ состоит исследуемый материал.

Мумию Хирена дополнительно облучать не требовалось, да и никто этого не собирался делать. Так что поразительному открытию помог случай или, вернее, выдумка самого Хирена. Раз уж он сам подверг себя длительному облучению, было решено провести с его мумией и радиоактивационный анализ. Этим занялись Зина с Толей Петровым.

Результаты получились столь неожиданными, что они их проверяли шесть раз. Но сомнений не остается: в организме покойного фараона обнаружено небывало высокое содержание ртути. Это вызывает очень веские и серьезные подозрения, что Хирен был отравлен!

Видно, враги не смогли его одолеть в открытом бою, но зато прибегли к испытанному коварству придворных интриг и заговоров, — у фиванских жрецов был богатый опыт тайной борьбы.

Когда я узнал об этом, у меня дрогнуло сердце, словно оцарапанное долетевшим отзвуком давних смертельных схваток…

…Открытия нас задержали, и мы покидали Египет на этот раз необычайно поздно, в конце мая. Река уже была перекрыта у Асуана. Радио разнесло по всей стране деловитые голоса строителей, укрощавших Великого Хапи, скрежет и рев самосвалов, плеск воды, кипевшей под градом обрушившихся в нее каменных глыб.

В Каире, где стояла жара, нам пришлось задержаться на несколько дней. Надо было выполнить все формальности по регистрации находок. В Каирском музее для них спешно готовили специальную кладовую, чтобы потом, с разрешения медиков, выставить для всеобщего обозрения.

Половина находок по решению правительства Объединенной Арабской Республики передавалась нашей стране. Часть из них мы уже получили и занялись упаковкой для морского путешествия.