Джордж сделала вид, будто ей это вовсе неинтересно. Надев шорты, она пошла в ванную комнату.

Спустя мгновение раздался настоящий индейский вопль: это Джордж пыталась прогнать из ванной Дика и Джулиана. Берта засмеялась.

– Что там случилось? В большой семье всегда так весело? По-моему, это просто восхичительно!.. Слушай, а что мне надеть?

– А, надень что-нибудь попроще, – ответила ей Энн, заглядывая в чемодан Берты. – Я бы надела вот это платье.

Когда раздался звук колокола, все были как раз готовы. Еще на лестнице в нос им ударил аромат жареной ветчины и томатов. Берта с воодушевлением вдыхала аппетитные запахи.

– Я люблю английский завтрак. В Америке ничего подобного нет. Это ведь пахнет ветчиной с томатами? Моя английская воспитательница всегда говорит, что ветчина и яйца – лучший завтрак в мире. Но она ведь еще не завтракала у вас…

Когда дети вошли в столовую, дядя Квентин сидел за столом. Он удивленно посмотрел на Берту: он давно уже забыл, что она должна приехать.

– А это кто такая? – спросил он.

– Ах, Квентин, – улыбнулась его жена. – Ты же знаешь, это дочка Эльбура. Она приехала вчера ночью. Я не хотела тебя будить: ты уже вовсю храпел…

– Что значит: «храпел»? Я вообще не имею привычки храпеть! – Дядя Квентин крепко пожал смущенной Берте руку. – Я рад, что ты здесь… Что бишь я еще хотел сказать? Ах да, как тебя зовут?

– Берта! – ответил хор.

– Верно… Берта. Садись, дитя мое. Я очень хорошо знаю твоего отца. Он как раз занимается одним потрясающим открытием.

– Он все время что-нибудь открывает, – с сияющим лицом сказала Берта. – Иногда он работает до глубокой ночи.

– Как? Разве это возможно? До глубокой ночи? Подумать только!..

– Но, Квентин!.. – Тетя Фанни налила ему кофе. – Ты делаешь точно так же. Неужели ты никогда этого не замечал?

– В самом деле? – Дядя Квентин выглядел крайне удивленным. – До глубокой ночи? И что же, я никогда не ложусь в постель?

– Ложишься, – смеясь, заверила его тетя Фанни. – Только не спрашивай меня, в котором часу!

Все засмеялись; Берта смеялась громче всех.

– Вы точно как мой папчик, – сказала она. – Иногда он понятия не имеет, какой сегодня день недели. И его все равно считают самым умным человеком в мире.

– Вот как? – У дяди Квентина опять был ужасно удивленный вид. – И кто же твой отец по профессии, дитя мое?

На сей раз дети удержались от смеха, хотя и с очень большим трудом.

– Но, Квентин!.. – укоризненно посмотрела на него тетя Фанни.

– Ах да, знаю, знаю, ее отец – Эльбур!.. Вообще-то я всегда это знал, просто сейчас забыл на минуточку…

Пока остальные, отвернувшись, тряслись от сдерживаемого хохота, дядя Квентин как ни в чем не бывало просматривал почту. На одном из писем была пометка «Срочно». Это письмо он распечатал в первую очередь.

– Ну вот, если я не ошибаюсь, это письмо от твоего отца, – обернулся он к Берте. – Ну-ка, посмотрим, что он пишет.

– Речь идет об одном деле, которое касается тебя… э… – Он бросил на жену взгляд, в котором была просьба о помощи. – Как же ее все-таки зовут?

– Ее имя – Берта, – терпеливо повторила тетя Фанни.

– Ага… Значит, речь идет о тебе, Берта. Но, должен сказать, у твоего отца возникают странные идеи… весьма странные!..

– Да? – вопросительно посмотрела на него жена.

– Да. Итак, Эльбур считает, что Берту нужно переодеть, потому что ее и тут будут искать. И ей надо дать другое имя. Представьте, он, кроме того, хочет, чтобы мы купили ей мальчишеское платье и подстригли волосы. Одним словом, она должна выглядеть как мальчик…

Все были ошеломлены. Берта смотрела на него, не говоря ни слова. Потом вдруг закричала:

– Нет, я не хочу! Не хочу изображать мальчика! Не хочу, чтобы мне стригли волосы! Посмейте только меня постричь! Я не хочу!..

Она была настолько вне себя, что тетя Фанни сочла необходимым быстро и решительно вмешаться.

– Квентин, давай пока не будем говорить об этом. Потом найдем более подходящий случай. А пока надо спокойно позавтракать.

– Я не хочу, чтобы мне подстригали волосы! – снова заявила Берта.

Дядя Квентин, который не привык, чтобы ему перечили, сморщился и опять посмотрел на жену.

– Не понимаю, как ты такое могла допустить, Фанни? Эта… эта… Как бишь ее имя?

– Берта, Берта, – откликнулся хор.

– Ах да, Берта. Так вот, эта…

– Я уже сказала: давайте обсудим все это позже! – перебила его тетя Фанни таким резким тоном, что все, в том числе и дядя Квентин, поняли: она точно знает, что говорит. Когда требовалось, тетя Фанни, всегда такая мягкая и терпеливая, могла становиться очень решительной.

Дядя Квентин наморщил лоб, сложил письмо и открыл следующее.

Дети переглянулись.

Берта, переодетая мальчиком? Но это же бессмыслица! Кто-кто, а она совсем не похожа на мальчика. Джордж была возмущена. Она посмотрела на Берту, которая, глотая слезы, доедала завтрак. Эта плакса!.. Да никогда в ней не будет ничего от мальчика!

Джулиан бросил на обеих быстрый взгляд и поспешил втянуть тетю Фанни в какой-то разговор насчет сада. Она была очень ему благодарна за то, что он попытался отвлечь внимание от неприятного инцидента. «На него всегда можно положиться», – думала она, обсуждая с ним вопросы о том, не пора ли снимать фрукты, и кто сегодня должен собрать к обеду малину, и еще о скворцах, которые поклевали вишни.

Спустя короткое время все весело болтали друг с другом. Вишни, скворцы и малина заинтересовали даже Берту. Мрачные лица были только у Джордж и ее отца. Оба сидели такие недовольные и были так похожи, что Джулиан тихонько толкнул Дика ногой под столом. Дик усмехнулся и прошептал:

– Прямо одно лицо… – И подчеркнуто ласковым тоном добавил: – Джордж, ты что, уже наелась?

Та как раз собиралась дать подходящий ответ, но тут дядя Квентин разразился жутким приступом кашля. Энн закричала:

– Дядя Квентин намазал свою булочку горчицей! Забери у него, тетя Фанни!

– В самом деле, – прохрипел он, – я уже заметил, что мармелад сегодня немного горчит.

Все покатились со смеху. Тетя Фанни постучала мужа по спине, отобрала у него булочку и положила ее подальше.

– Квентин, – сказала она с упреком в голосе, – ты уже второй раз в этом месяце намазываешь булочку горчицей. Нельзя же быть таким рассеянным!..

Дядя Квентин с побагровевшим лицом перестал наконец кашлять и принялся хохотать. Джордж вдруг забыла про свои обиды и стала обыкновенной жизнерадостной девочкой, Тимми лаял как сумасшедший, а Берта тоненько смеялась. Тетя Фанни была ужасно рада маленькому происшествию с горчицей. По ее ощущениям, в Киррин-коттедже маловато смеялись.

– А вы знаете, папа однажды полил жареную рыбу ванильным соусом и потом уверял, что никогда еще не пробовал такого вкусного майонеза, – давясь от смеха, проговорила Джордж.

За столом стало так весело, что тетя Фанни смотрела на всех и радовалась.

– Кто-нибудь двое помогут Джоанне вытирать посуду, – распорядилась она. – Остальные пойдут со мной в комнаты, мы будем убирать постели…

– Ой, а что с моей Салли? – жалобно спросила вдруг Берта. – Я ее сегодня еще не видела. Где она?

– Можешь привести ее сюда, – улыбнулась девочке тетя Фанни. – Для Салли у нас, конечно, найдется немного времени. Ты не хочешь пойти в кабинет, Квентин?

– Да, хочу. И очень прошу тебя: позаботься, чтобы тут никто не орал и не лаял!

Он встал и вышел из комнаты. Берта была уже в дверях.

– Где тут у вас конура? – спросила она.

– Я покажу, – предложила Энн. – Пойдешь с нами, Джордж?

Хорошее настроение Джордж улетучилось.

– Пожалуйста, можете тащить сюда вашу собаку. Посмотрим, что скажет на это Тимми. Если он ее невзлюбит, то придется ей оставаться во дворе.

– Ну уж нет! – строптиво ответила Берта.

– Ладно, тогда как хочешь. Если тебе понравится, как мой пес проглотит твою Салли с потрохами, то я не возражаю. Да будет тебе известно, Тимми очень ревнивый!