— Об этом писали в «Сплетне»?
— Милая моя мисс Трикк, — добродушно улыбнулся мистер Филдс, — в «Сплетне» писали обо всем, что когда-либо происходило в городе. Ну да ладно. — Поднявшись на ноги, смотритель кивнул Полли, указывая ей на стул. — Я все разыщу и принесу.
Бормоча «Цирк. Двадцать лет назад. Попрыгунчик…», мистер Филдс скрылся в глубине архива, а Полли села за стол.
Ждать долго не пришлось. Меньше, чем через пять минут старик вернулся с газетой — такой же дряхлой, как и он сам.
— Советую начать отсюда, мисс Трикк, — сказал он. — Известная передовица. Наделала шуму в свое время.
Отдав Полли газету, смотритель пошаркал обратно, и девушка, бросив взгляд сперва на оставшуюся стоять на столе лампу, а затем на темный проход между кипами, в очередной раз удивилась: и как мистер Филдс умудряется ориентироваться в фондах без света?
Впрочем, сейчас времени задумываться об этом у нее не было.
Расправив газету, она прочитала заголовок на передовице и недоуменно почесала кончик носа.
— Поразительный Прыгун?
Полли не смогла сдержать улыбки, увидев, кто автор статьи. Да это же шеф! Значит, заметка еще из тех времен, когда господин главный редактор «Сплетни» стирал подметки в качестве обычного репортера. Видимо, он не всегда был неповоротливым вальяжным котом, который ненавидит ходить пешком, презирает лестницы и терпеть не может любую суету поблизости от себя. А чего только стоит его старое прозвище!
Пододвинув лампу, Полли взялась за чтение.
«ПОРАЗИТЕЛЬНЫЙ ПРЫГУН. НЕБЫВАЛОЕ ЧУДО ИЛИ РАЗДУТЫЙ ПШИК?
Дорогие читатели, этой ночью я, ваш любимый “сплетник” Томми “Принюх” Вирдпен, посетил известное в Габене место — “Цирк мадам Д.Оже” в Фли.
За последние годы это местечко заметно подгнило и подсырело. Былая слава заведения мадам Д.Оже померкла, а ведь, помнится, были времена, когда билет туда было не достать. Теперь же моими соседями в партере были призраки, которые все представление храпели напропалую, я видел в зале всего дюжину джентльменов в цилиндрах, остальные были в уличных котелках, а некоторые — фу! — и вовсе с непокрытой головой. Публика обмельчала — и это неудивительно, учитывая последние события: почтенные зрители больше не жаждут стать нечаянными жертвами клоунских разборок.
Само представление было не ахти — толстый клоун несмешно шутил, у огневиков то и дело гасли фитили, жонглер пыжился-пыжился, и в какой-то момент уронил мячики, а во время “смертельного номера” даже не умер ни один акробат, но я с тающим, как кубик сахара над свечкой, терпением все ждал обещанный “гвоздь программы”.
Афиши утверждали, что зрителя ждет что-то новенькое, невиданное и невероятное. Признаюсь, я ни на что особо не рассчитывал, но, когда номер был, наконец, объявлен… что ж, чуть опережая события, позволю себе заверить вас: афиши не лгали.
Под “Марш Шестиногих” из-под купола цирка на канате спустилась неизменно прекрасная Мариетта Лакур. Раскланявшись, она свистнула, щелкнула бичом-шамбальером, и… прямо из зрительного зала на манеж выпрыгнули блохи.
Я был удивлен: до сего момента блохи, одетые в костюмы и цилиндры, мастерски прикидывались зрителями, терпеливо ожидая своего выхода.
Оказавшись на манеже, шестиногие выстроили пирамиду, а потом, сломав ее, принялись выполнять трюки: прыгали друг через друга, в горящие кольца и в кольца с лезвиями, хватали в прыжках пастями ножи, которые метала во все стороны мадам Лакур. Завершилось все блошинным степом.
Скучно! Тухло! Плесневело! Все уже видели подобное, и не раз. Я почувствовал, что меня пытаются нагреть, всучив один и тот же товар дважды, но в какой-то момент появился тот, на кого хозяйка цирка, очевидно, возлагала особые надежды.
Не кривя душой, скажу, что для меня было полной неожиданностью, когда все блохи, кроме одной, разбежались и умостились на бортике манежа в то время, как оставшаяся… поднялась на задние ноги и выпрямилась.
Из рупоров раздался голос господина шпрехшталмейстера: “А теперь, дамы и господа! Позвольте представить вам! То, чего вы так ждали! Тот, кого вы хотели увидеть! Поразительный Прыгун! Мальчик-блоха!”
И затем Поразительный Прыгун сорвал с головы цилиндр и поприветствовал зрителей. Зрелище было поистине невообразимым. Мальчик-блоха выглядел почти как человек, и если бы не блошиная голова и не шесть конечностей, его было бы ни за что не отличить от обычного ребенка. Скажу честно, я ожидал подвоха: думал, что Поразительный Прыгун — это сплошная бутафория и подделка — какой-нибудь заводной автоматон или и вовсе кукла.
Поразительный Прыгун прошелся вдоль манежа, отвешивая поклоны и рассылая зрителям воздушные поцелуи.
Затем началось его представление. Он скользил через кольца, ездил верхом на обычных блохах и прыгал, прыгал, прыгал…
Впрочем, номер состоял не только из демонстрации его ловкости. В какой-то момент на манеж вышел слон Оливер, на котором сидел его неизменный спутник, карлик Генерал Труффо, также известный как “Здоровяк”.
Мальчик-блоха лег навзничь в центре манежа, а Оливер подошел и встал на него всеми четырьмя ногами, после чего принялся поворачиваться. До моих ушей долетел чудовищный хруст, что-то восклицали дамы в зале, обещая осчастливить окружающих своим обмороком.
Но страшного не произошло. Слон сошел с мальчика-блохи, и тот как ни в чем не бывало вспрыгнул на ноги.
Оливер ушел, а представление продолжилось. Мариетта Лакур стреляла в мальчика-блоху из пистолетов, метала в него ножи, но тому все было нипочем.
Когда «блошинность» Поразительного Прыгуна все оценили, настал черед демонстрации его человеческой стороны. Униформисты вынесли чайный столик и сервиз, и мальчик-блоха принялся пить чай. Признаться, это было намного поразительнее, чем любые прыжки в кольца. Затаив дыхание, зрители глядели на то, как он кладет в чашку кубики сахара, размешивает чай ложечкой и чинно отпивает, после чего вытирает губы — или что там у него было — салфеткой.
В завершение Поразительному Прыгуну вынесли рупор на ножке, и он принялся петь. О, этот голос! Настоящий человеческий голос! Слегка подпорченный шипением, но и только.
В зале раздались крики: “Обман!”, “Подделка!”, “Фокус!”
Зрителей можно было понять: я и сам заподозрил, что звучит запись, но тогда Мариетта Лакур подошла к рупору и сказала, что любой желающий может задать Поразительному Прыгуну вопрос.
И вот тогда началось настоящее представление. Это и был тот самый “гвоздь”. Вопросы посыпались из зала, и мальчик начал отвечать.
— Сколько тебе лет?
— Десять!
— Как тебя зовут?
— Мартин Лакур!
— Лакур? Кем тебе приходится мадам Лакур?
— Она моя мама!
— Но как так вышло?!
— Когда я жил у нее в животе, ее укусила блоха-грубб, а потом появился я!
— Где ты жил все это время?
— Здесь, в цирке!
— Почему ты не показывался раньше? Тебя скрывали?
— Мама говорила, что я не готов. Но я много учился! И уже я готов!
— Что ты ешь?
— Я пью свиную кровь, как и все здешние блохи!
— Ты когда-то кусал человека?
— Нет! Мама говорит, что это запрещено!
— Как такого урода носит земля?
Мальчик неуверенно поглядел на мать, и та, отодвинув его от рупора, воскликнула:
— Вы о себе, сэр?! Тогда, полагаю, стоит спросить у вашей дражайшей матушки!
Зал отозвался хохотом, и Мариетта Лакур сказала:
— Представление подошло к концу! Мартин, попрощайся!
Мальчик-блоха приподнял цилиндр и заголосил в рупор:
— Я — Поразительный Прыгун! Я здесь, чтобы дарить вам радость и восторг! Приходите в “Цирк мадам Д.Оже”! Только здесь! Только у нас! Я буду ждать всех! Я буду рад всем! Расскажите знакомым обо мне! Приходите в “Цирк мадам Д.Оже”!
