— Мою приятельницу зовут Энн…

По чуть приподнявшимся бровям он понял, что Энн ей действительно знакома.

— Я не назвал ее фамилии… Видите ли, до меня дошли слухи о ее замужестве, но я не знаю, так ли это. Вот хотел удостовериться.

— Ее зовут Энн Фэнкорт?

— О, так вы с ней знакомы?

— Я знакома с Энн Фэнкорт.

Лизбет вдруг снова вспомнила о Дженет, и на этот раз испугалась. Что скажет Дженет, когда узнает, что она — сама! — заговорила на улице с незнакомцем? Она залилась румянцем.

— Я… думаю, мне не следует больше говорить о ней.

Мне… мне кажется, ей это не понравится.

— Может быть. А может, наоборот, она будет довольна. Я так давно ее ищу. Возможно, она будет рада со мной увидеться.

— Думаете, она обрадуется?

— Очень может быть. Остается только добиться этой встречи. Но… — он заколебался. — Не могли бы вы мне помочь?

— Конечно. Если это в моих силах…

— Не говорите ей, что видели меня. Пусть мое появление станет для нее сюрпризом. Понимаете… мы поссорились. И если вы скажете, что видели меня, она сразу выпустит иголки и заявит, что не желает меня видеть. Сами знаете, какие вы, девушки, строгие. А если встреча произойдет внезапно, все будет по-другому. У нее не будет времени вспомнить о нашей ссоре и настроить себя против — против вашего покорного слуги. Ну, вы же понимаете, правда?

Лизбет кивнула. Да, она все-все поняла. Она вдруг почувствовала себя мудрой и великодушной. Она поможет Энн и этому молодому человеку встретиться, и тогда Энн уедет с ним, а они с Дженет начнут жить по-прежнему. До появления Энн все было так замечательно! Значит, как только она исчезнет, все снова станет замечательным. Этот молодой человек — знакомый Энн, он заберет ее с собой.

Вот и все, как просто!

— Ну, конечно! — быстро проговорила Лизбет. — Я бы хотела вам помочь. Что я должна сделать?

Росс Крэнстон задумался.

— Погодите минутку… Не могли бы вы… мм… как-нибудь выманить ее из дома — чтобы отправить письмо, например, или… придумайте еще какой-то предлог?

— О, думаю, это удастся. Я попробую.

— Видите ли, если я приду в дом, она может просто меня не принять. Я не могу так рисковать. Но если она выйдет, чтобы отправить письмо, то я смогу перехватить ее у почтового ящика, и тогда у меня будет шанс, верно? Понимаете, мне очень важно узнать, действительно ли она вышла замуж. Если да, я просто уйду, а если нет…

— О, понятно!

У Лизбет сверкали глаза. Замечательная идея! Она избавится от Энн, не причинив никому вреда. Что тут плохого? Она просто вернет Энн ее друзьям и родным, а самой ей больше не придется терпеть ее общество. Поистине чудесный план! Лизбет подарила Россу Крэнстопу обворожительную улыбку.

— Значит, договорились, — заключил он и протянул девочке руку, которую та пожала, весьма довольная собой.

Выполнить обещание было не так уж сложно. Вернувшись домой, Лизбет села писать письмо. Адресат не так уж важен… Вот хотя бы Нанна подойдет. Да, Нанна будет в самый раз. А потом останется только проявить немного актерского мастерства. Это же так весело!

Прежде всего нужно было дождаться, пока Дженет отправится спать. К счастью, она устала и не собиралась засиживаться допоздна. Затем Лизбет разыграла сценку с письмом, делая вид, будто прячет его. В конце концов, решив, что совершенно заинтриговала Энн, она крадучись направилась к ее двери. Энн как раз делала последние стежки на своей новой ночной рубашке — бледно-голубой, с узором из крохотных букетиков. Лизбет рубашка понравилась.

— Прелесть! — снисходительно заметила она, остановившись напротив двери. — Вы здорово шьете.

Энн с улыбкой подняла глаза.

— Правда?

— Угу. А вы не выйдете со мной к почтовому ящику?

Дженет не разрешает мне так поздно ходить одной.

Энн сделала еще один стежок.

— Да, конечно, я с вами схожу. Но вообще-то нам — и мне, и вам — уже пора спать.

Все вышло даже слишком легко. Лизбет прямо-таки раздулась от радости и самодовольства.

— Мне не хочется, чтобы Дженет узнала, — прошептала она. — Она поднимет шум. А если мы сходим вместе, она не будет ругаться. Вам нужно пальто?

— Да, вероятно. Наверное, на улице холодно.

— Мне-то не нужно, я не замерзну. Но ваше сейчас принесу.

В мгновение ока Лизбет выскочила за дверь, взбежала по лестнице и вернулась, неся на руке пальто Энн. Дженет крепко спит и не может помешать ей. Как же здорово она все проделала! И как все это весело!

— Идем вниз, только на цыпочках! — прошептала Лизбет, подхватив Энн под руку. Все шло как по маслу. Какая же она умница! Как хорошо все придумала!

Парадная дверь распахнулась, и Лизбет ощутила укол холодного ночного ветра. Днем было куда теплее! Девушки вышли на лестницу, и в эту секунду часы на башнях Сент-Джеймс и Сент-Мери начали бить одиннадцать. Лизбет, хихикнув, повернула назад:

— Ой, совсем забыла! Идите, я сейчас вас догоню.

— Что же вы забыли? — голос Энн звучал весело, без тени раздражения.

— Второе письмо. Идите же, я быстренько.

— О, я подожду.

— Нет-нет, не стоит. Я сейчас… — прозвучали произнесенные вполголоса слова.

Энн, с письмом в руке, медленно зашагала в сторону почтового ящика. Невдалеке от него маячил автомобиль. Едва Энн поравнялась с ним, передняя и задняя дверцы распахнулись и оттуда выскочили двое мужчин.

Все произошло прежде, чем Энн успела что-то заподозрить. Тот мужчина, что вылез из дальней двери, обхватил рукой ее шею и прижал к ее рту платок. У Энн перехватило дыхание. Другой мужчина тем временем держал ее за руки. Дверца машины растворилась шире, и девушку втащили внутрь. Она задыхалась, в ушах у нее стоял звон. Но он делался все тише и тише и вскоре совсем смолк.

— Готова! — произнес тот, кто держал платок, пропитанный хлороформом.

Лизбет, затаив дыхание, стояла на полпути между домом и поворотом. Но до нее не доносилось ни звука. Секунду назад она видела на тротуаре три фигуры, и вот их уже нет… Все произошло так быстро, так внезапно. Без крика, без борьбы. Только что вот здесь, недалеко от почтового ящика стояла Энн, и вдруг что-то случилось. Лизбет неожиданно охватило тревожное предчувствие. Упрямо мотнув головой, она развернулась и бросилась к дому.

Дверь была приоткрыта. Лизбет распахнула ее, вбежала внутрь и захлопнула. Все кончено. Энн больше нет. Она больше никогда не вернется.

И вдруг страшное чувство невозвратимой утраты захлестнуло ее. Что же она наделала! «Ничего, ничего дурного», — немедленно возразил внутренний голос. Если Энн уехала с тем мужчиной, она сделала это по собственной воле, верно? Да, именно так. А как же могло быть иначе?

Лизбет медленно пошла вверх по ступенькам.

— Это ты, Энн? — донесся из ванной голос Дженет.

— Нет, это я. Энн у себя. Тебе она нужна?

— Нет, не очень… Это может подождать до утра.

Лизбет зашагала дальше, туда, где была ее спальня, а рядом — спальня Энн. Поднявшись до половины пролета, она обернулась и крикнула:

— Спокойной ночи! Я жутко устала. — И, бегом преодолев остальные ступеньки, Лизбет, словно в спасительное укрытие, влетела в комнату.

Заперев дверь и не зажигая света, она уселась на кровать. Ей хотелось темноты. Но минуту спустя все-таки зажгла лампу. Скинув одежду, Лизбет снова погасила свет и нырнула в постель. Но спать она не могла — мысли лихорадочно метались. Она все замечательно придумала. Из-за чего же теперь переживать? Что плохого она сделала?

Что ты сделала? «Я не совершила ничего плохого». Энн потеряла память. Она не знает своего имени, не знает, откуда приехала и где находится. Возвратить ее родным — самое благородное дело.

«Это было самое подлое предательство на свете».

Лизбет вскочила, опираясь на локоть. Кто это сказал?

Чей голос произнес это? Она ведь в своей комнате, дверь заперта на ключ. Ей было так хорошо и уютно, она уж чуть было не уснула, как вдруг откуда-то раздались эти слова… откуда-то изнутри…