Знала, что, спускаясь по ней, уронила сумку. И что у последней ступеньки лежит мертвое тело. Не представляю откуда, но я это знала.

Энн снова замолчала.

— Продолжайте, — проговорил Джим.

— Сумочка лежала на ступеньке рядом со мной, и я решила, что она — моя. — Рука, сжимавшая ее пальцы, судорожно дернулась, и Энн повторила ту же мысль, но точнее и откровеннее, чем в первый раз:

— Мне не в тот момент пришло в голову, что сумочка моя. Еще раньше я была уверена, что она моя, и я уронила ее на лестницу.

— Да? — произнес Джим. Его голос немного ободрил ее. Каждое его «продолжайте» почему-то придавала ей сил.

Энн перешла к тому моменту, когда вынула из сумочки фонарь:

— Он действительно оказался там, в сумке. Я включила его и увидела ту девушку. Она лежала на полу, у подножия лестницы. Я знала, что она мертва.

— Откуда? — быстро и резко спросил он. — Это вы ее Убили?

— О нет! — с удивлением возразила Энн. — Я совершенно уверена, что это не я! Зачем бы мне это?

— Не знаю.

С нарочитой простотой, будто перед пей был маленький ребенок, Энн объяснила:

— Я не могла этого сделать. Мне было просто нечем!

— Откуда вы знаете?

— Я видела. Там не было ни ружья, ни пистолета. Вообще никакого оружия.

Джим вдруг почувствовал, что верит ей. Что-то в этой девушке — не в ее словах, а во взгляде, в голосе — заставляло его поверить.

— Продолжайте.

— Я спустилась, пощупала пульс. Рука была ледяной.

Вокруг валялись осколки стекла — от другого фонарика…

— Какого еще другого фонарика?

— Мне кажется, это был мой фонарик.

Энн ощущала на себе его взгляд, спокойный и пристальный. Этот человек не обвинял ее, но и не кивал соглашаясь. Он просто ждал.

— Я не могу вспомнить, — продолжала Энн, — но мне кажется… мне кажется, до этого я еще раз спускалась вниз.

И в руках у меня был мой собственный фонарик.

— Но вы этого не помните?

— Нет, не помню…

— Ясно. И что было дальше?

— Я спустилась. На полу лежал второй фонарик, разбитый. Мне показалось, что он мой. Не знаю, так ли это на самом деле.

— И что же?

С подкупающей простотой Энн произнесла:

— Я потрогала ее руку. Она была совсем холодная.

— С чего вы взяли, что девушка умерла? У человека, потерявшего сознание, тоже холодная кожа.

Энн выдернула руку из его руки и закрыла глаза ладонями.

— Ну зачем вы заставляете меня это говорить? В нее стреляли сзади. Ее голова… ох!..

— Так вы уверены, что она была мертва?

Руки ее бессильно упали вниз.

— О да, уверена. Совершенно уверена. Человек с такой раной не может быть жив.

Повисла пауза. Джим верил ей, сам не зная почему.

Поднявшись со скамьи, он подошел к двери и остановился на пороге. Потом вернулся к Энн.

— Что вы рассказали моим домочадцам? — спросил он совсем другим тоном.

— Ничего.

Энн показалось, будто взгляд его проникает все глубже и глубже, в самое ее сердце, пронизывает насквозь.

— Почему?

— Я все думала… может, вспомню…

— Хорошо, продолжайте. Что вы сделали потом?

— Поднялась по лестнице.

— Держа в руке включенный фонарик?

— Нет, я его погасила.

— Почему?

— Мне стало страшно.

— Чего вы боялись?

— Ее убийцы.

— Кто еще находился в том доме?

— Не знаю, — ответила Энн, не отводя глаз от его лица.

— И что дальше?

— Я увидела темный холл, неплотно закрытую парадную дверь… Вышла на улицу…

— На какую улицу?

Энн покачала головой.

— Не знаю. Было совсем… темно. Та улица вела к шоссе с автобусами. Я села в автобус и вышла на остановке.

— А почему вы приехали сюда?

— Там была мисс Силвер… там, в автобусе…

— Мисс Силвер?

Что-то странное мелькнуло в его голосе.

— Вы ее знаете? — спросила Энн.

— Как она выглядит?

Энн задумалась, вспоминая.

— Невысокая, уже пожилая… старомодная — похожа на гувернантку из старой книги. Очень добрая и… энергичная.

В черном пальто с меховой накидкой и в шляпке с красными розочками и бантиками из черной сетки. Мне кажется, она заметила, что я в растерянности. Она отвела меня в кафе на вокзале и напоила чаем, и я ей все рассказала.

Энн остановилась, поведав все, что знала. Теперь на-; стала очередь Джима.

Он же сидел молча, нахмурив брови. Что, если все это правда? Ему и в самом деле так казалось. Неведомо почему, но все больше хотелось верить этой девушке. Мысль его перескочила на другую деталь. Энн познакомилась с мисс Силвер. А она давняя знакомая Фрэнка Эбботта. Можно связаться с нею и проверить слова девушки. Но едва ли это необходимо… Джим чувствовал, что она действительно попыталась рассказать ему правду — как она ей виделась. Однако до чего же странная история! Чрезвычайно странная.

Не обменявшись больше ни словом, Энн и Джим направились к дому. Энн вдруг почувствовала облегчение и даже радость. Больше ей не придется думать, тревожиться, строить планы! Теперь это его забота. Он все сумеет уладить.

На полпути к дому Джим вдруг взял Энн за локоть, заставляя остановиться.

— Подождите… Наши показания должны совпадать.

Девушка молчала, глядя на него огромными ясными глазами.

— Мы должны говорить одно и то же, — повторил Джим, секунду подождав. — Мне пришлось отправить вас сюда… То есть отправить Энн…

— Если я не Энн, значит, вы меня сюда не отправляли, — констатировала она очень спокойным голосом, но за этим спокойствием таилась ужасающая пустота. Если она не Энн, то кто же? Ответ возник тут же: «Я действительно Энн».

Но в мире тысячи и тысячи Энн. И если она не Энн Фэнкорт, значит, она — всего лишь кто-то из этих тысяч.

— Послушайте… — Джим остановился и спросил снова:

— Вы ведь ничего не рассказывали Лилиан и Харриет?

Ясные глаза не отрывались от его лица.

— Нет, — проговорила девушка и добавила после паузы:

— Я ничего не знала, не помнила… Все надеялась, что память вернется… — голос ее стих.

— Тогда, полагаю, лучше всего продолжать в том же духе.

Я здесь не задержусь, так что это будет несложно. А мне необходимо хотя бы попытаться выяснить, что случилось с нею.

— Она умерла, правда умерла, — проговорила Энн, по-прежнему пристально глядя на него.

— Но поймите, я должен в этом убедиться! А если она умерла, то кто же убил ее, бедняжку, и за что?

— Пожалуйста, расскажите мне о ней. Кто она?

Джим внезапно нахмурился.

— Ее звали Энн Бородейл. Они с отцом были… — Он на секунду замолчал. — Пожалуй, я не должен говорить где. Нам совершенно ни к чему было туда лезть. Нет, об этом вам лучше не знать. Могу только сказать, что ее отец случайно погиб, а сразу после этого приземлился американский самолет… Об этом тоже прошу вас никому не рассказывать, потому что им тоже не следовало там находиться. Погода была нелетная, и они на сотню миль отклонились от курса. Они приземлились, кое-что подремонтировали и снова поднялись в небо. А Энн — под видом моей жены — взяли с собой. Вот и вся история. И вы не болтайте об этом, пока я не разрешу! Понятно?

— Да.

Удивительно, но одного коротенького слова хватило, чтобы Джим окончательно поверил ей.

— Теперь я должен попытаться отыскать ее, — продолжал он.

— Что вы намерены предпринять?

Он и сам задавал себе этот вопрос, но лишь только Энн произнесла его вслух, ответ пришел сам собой:

— Я повидаюсь с мисс Силвер.

Энн покачала головой.

— Не уверена, что это что-то даст. Что она может сделать?

— Сказать, на какой остановке села в автобус и в какой.

— Да, действительно. Но разве от этого будет какая-то польза?

— Не знаю. Вдруг повезет.

Дальше они шли в молчании. Но обоим подумалось, что молчание это не было мучительным, неловким, как они опасались. Они шли рядом словно двое друзей, которые так хорошо друг друга знают, что им уже не требуется слов. И Джим, и Энн одновременно ощутили это, хотя оба даже не подозревали об этом.