— Бедняжка Энн! Ее бабкой по линии отца была Энн Серена Форест, сестра старой миссис Уильям Форест. Мой отец приходился ему племянником, как и отец Росса Крэнстона. Но гуляка Росс так замечательно себя вел, что дядя Уильям лишил его наследства. Я-то всегда знала, что он завещал мне половину состояния, а вот Энн — вряд ли. Ее отец рассорился со всеми своими здешними родственниками. Не знаю, из-за чего, и Энн тоже не знала. Она сказала мне, что ее отец никогда не писал в Англию и писем отсюда тоже не получал. И едва ли он мог предполагать, что какой-то Уильям Форест вдруг оставит деньги его дочери.

— Да, мне он тоже ничего об этом не говорил, — подтвердил Джим.

— Мне нужно будет встретиться с адвокатами. Думаю, мне причитается довольно внушительная сумма.

Мисс Силвер переводила взгляд с Энн на Джима.

— Так этот мистер Крэнстон — ваш родственник? — спросила она.

— Да, — вспыхнув, ответила Энн. — Он состоял с Уильямом Форестом в том же родстве, что и я. Но он никогда не был… — она заколебалась и договорила понизив голос:

— Никогда не был порядочным человеком. Видимо, он рассчитывал, что, женившись на мне, поправит свои дела. Вероятно, и Росс, и Макстон знали, что я остановлюсь в «Худе». А когда там появилась Энн, они впали в отчаяние. Не знаю, что она им сказала. Возможно, они узнали, что она замужем, и в этом смысле — никаких перспектив, вот и решили избавиться от нее. И еще. Понимаете… если бы ее не было, состояние должно было перейти ко мне целиком. Боюсь, именно это соображение пришло им в голову. И они задумали ее убрать.

Из глаз ее брызнули слезы и потекли по щекам, ей не удалось их сдержать. Бедная Энн… бедняжка, бедняжка Энн…

Мисс Силвер подалась вперед и погладила ее по руке.

— Дорогая, — мягко произнесла она, — я думаю, вам решительно не за что себя винить. — Она встала. — Посидите и отдохните немного. Инспектор Эбботт скоро вернется за нами, и к его прибытию мы должны быть готовы… Нет, я сама уберу со стола, мистер Фэнкорт. Л вам советую побыть с Энн. Ее сейчас не стоит оставлять одну.

Ответив ей благодарным взглядом, Джим все же настоял на том, чтобы она позволила ему унести на кухню тарелки. Затем он вернулся к Энн.

Слезы ее успели высохнуть. Она стояла у окна, глядя, на темные деревья, росшие у дома. Джим подошел и обнял ее. Так они стояли вместе, глядя вперед, уже не на темные кроны деревьев, а гораздо дальше — в туманное, но светлое будущее. Бедам и трагедиям пришел конец.

Дальнейший путь им пока не был виден, но они отыщут его вместе. Теперь он для них открыт.