И, к немалому изумлению вновь прибывших, Аглая Михайловна принялась исполнять нечто среднее между лезгинкой и гопаком. Ребенок было умолк и замер. Однако стоило Аглае Михайловне набрать в ложку каши и поднести ее к Данечкиному рту, как тот резко изогнулся и заорал с утроенной силой. Ложка с кашей, скользнув по щеке, попала ребенку в ухо.

– Аи! Аи! Аи! – запричитала то ли бабушка, то ли прабабушка. – Вот беда-то! Испачкались!

Поставив на зеленую лужайку мисочку с кашей, она принялась вытирать Данечке ухо. Именно в этот момент Гришка спросил у девочек:

– А вы уверены, что его можно считать белокурым? По-моему, он скорее рыжий.

– Не очень рыжий, – возразила Маша.

– Во всяком случае, я рыжее, – тряхнула копной собственных ярко-рыжих волос Настя. – А этот скорее блондин.

– Вам виднее, – уступил мнению большинства Гришка. – Тогда давайте выясним, сколько ему лет, то есть, тьфу, месяцев.

– Ты только бабушку не спроси, сколько ему лет, – предупредила Настя.

– Этой бабушке, по-моему, уже все равно, – скорбно покачала головой Маша. – Она в полном ауте.

– Ой, ребятки! – наконец-то заметила посетителей Аглая Михайловна. – Как хорошо, что вы пришли! Сейчас мне поможете. А то отец с матерью в Москву уехали, а я с этим бандитом никак не справлюсь.

Данечка, завидев ребят, умолк. Они явно заинтересовали его.

– Что, не ест? – посочувствовала бабушке Настя.

– Может, ему сперва нужно сменить подгузники? – проявил неожиданную осведомленность Гришка. – Вы какими пользуетесь? «Хаггисами» или «Памперсами»? – очень кстати вспомнилась ему навязшая в зубах телереклама.

– Пес его знает, какими! – воскликнула доведенная до отчаяния Аглая Михайловна. – Но я только что проверяла. Данечка совершенно сухой.

– Тогда будем кормить, – деловито направился к ребенку Гришка. – Вернее, – посмотрел он на девочек, – я подержу его, а вы впихивайте кашу.

– Нет. Так нельзя, – воспротивилась бабушка.

– Можно и по-другому, – мигом сменил тактику Гришка.

Не успели еще девочки ничего сообразить, как он, подхватив с лужайки миску и ложку, приблизился к Данечке.

– За папу есть будешь?

Данечка, завороженно глядя на Гришку, разинул рот. Мальчик стремительно засунул туда ложку, полную каши. Ребенок задумчиво пожевал, затем сморщился и выплюнул кашу прямиком в улыбающееся Гришкино лицо. После чего вновь зашелся в свирепом реве.

– Ну и парень, – даже с некоторым уважением произнес Гришка.

– Ай-ай-ай! Как нехорошо! – подскочила к нему Аглая Михайловна.

Миг – и каша с Тришкиного лица была вытерта тем же передничком, которым чуть раньше вытирали Данечкино ухо.

– Давайте-ка лучше мы! – решили попытать счастья девочки.

Но куда там. Четверть часа спустя все было вымазано кашей. Однако стойкий Данечка не съел даже ложки.

– Он у вас просто не голодный! – наконец решительно заявила Маша.

– Но ведь мать именно в это время его кормит, – возразила Аглая Михайловна.

– Может, его уже надо пореже кормить? – спросила Маша и, воспользовавшись удобным предлогом, добавила: – Ему сколько месяцев?

– Да вчера девять исполнилось, – не слишком уверенно отвечала бабушка. – А может, десять. Ой, у меня уже ум за разум заходит. Никак не соображу, сколько. Во всяком случае, родился у нас Данечка в ноябре.

– Значит, девять, – не веря своей удаче, быстро подсчитали ребята.

Едва трое ребят это сообразили, как Данечка стал казаться им куда более белокурым, нежели прежде. Настя, Маша и Гришка переглянулись. Надо было во что бы то ни стало добыть у Данечки прядь волос.

– Отвлекайте ее, – улучив подходящий момент, покосилась Маша на Аглаю Михайловну. – А я попробую.

И девочка похлопала по карману, в котором лежали маникюрные ножницы. Настя и Гришка кивнули. Однако напрягаться им не пришлось. Аглая Михайловна вдруг, словно бы по заказу, воскликнула:

– Ах, я ведь суп на кухне поставила! Ребята, посмотрите минутку за Данечкой! Я сейчас!

Она кинулась в дом.

– Можете не торопиться! – крикнула ей вслед Маша. Затем, повернувшись к ребятам, добавила: – Стойте на стреме, а я попробую.

Но едва она приблизилась к ребенку, как тот вновь начал вертеться и оглушительно орать.

– У-тю-тю-тю-тю-тю! – попыталась его отвлечь Маша.

– Идет коза рогатая за малыми ребятами, – подхватил Гришка.

– Прекрати! – шикнула Маша. – Ты его только еще больше напугаешь своей «козой».

– Не знаю, не знаю, – обиделся Гришка. – Мне лично «коза» в детстве нравилась.

– Давайте скорей! – взмолилась Настя. – А то бабушка сейчас вернется.

Данечка продолжал орать.

– Забодаю, забодаю, забодаю! – изобразил козу Гришка.

– Оставь свою козу в покое! – сильней прежнего рассердилась Маша. – Лучше держи ему голову. А я подберусь сзади. У него как раз есть на затылке отличная прядь.

Гришка схватил Данечку за голову. Маша чикнула ножницами, и в руке у нее осталась золотистая прядь.

– Порядок. Можешь отпускать, – обратилась она к Гришке.

Едва мальчик исполнил приказ, как Данечка вцепился ему зубами в палец. Гришка с воем отпрыгнул в сторону.

– Не хотел бы я быть бабушкой этого парня, – признался он.

– Тебе никто и не предлагает, – ответила Настя. – Больно?

– Уже проходит, – со стоическим видом произнес Гришка.

Маша в это время придирчиво оглядела Данечкин затылок. По мнению девочки, получилось совсем незаметно. «И вообще, его все равно скоро стричь будут, – окончательно успокоила свою совесть Маша. – Вон как оброс».

Стрижка возымела еще один совершенно непредсказуемый результат. Данечка успокоился и даже позволил вернувшейся из дома бабушке накормить себя кашей. Когда ребята, распрощавшись с Аглаей Михайловной, уже шли домой, Гришка словно бы невзначай произнес:

– Думаю, Данечке как раз эта прядь и мешала. Правильно, что мы ее выстригли.

– Во всяком случае, Аглая Михайловна довольна, – усмехнулась Маша.

– И вообще, нам, по-моему, жутко повезло! – подхватила Настя.

– Не зарекайся, – покачал головой Гришка. – А то еще Петька скажет, что, согласно Парнасскому, прядь волос не должна быть с оттенком рыжего.

– Тогда пускай сам идет искать другого ребенка! – с таким возмущением воскликнула Настя, будто бы Петька и впрямь отверг их добычу.

– А мне кажется, Петьке должна понравиться эта прядь, – ответила Маша.

Вскоре выяснилось, что она была совершенно права. Внимательно посмотрев на Данечкины волосы, Командор немедленно объявил, что вообще не видит в них ничего рыжего. Когда же Гришка, Маша и Настя поведали, со сколь энергичным ребенком им пришлось иметь дело, Петька обрадовался еще больше. И даже вроде бы вспомнил, что если верить книге Парнасского, то лучше всего действуют против ведьм волосы детей активных.

– Иными словами, – подвел итог Командор, – вы как раз нашли идеальный вариант.

Гришка, Маша и Настя облегченно вздохнули. По крайней мере, с этим делом было покончено. Петька, Димка и Вовка уже принесли воду из семи ключей. Теперь Командор тщательно смешал ее в пластиковой бутылке. Для комплекта не хватало лишь белого платка. Но близнецы обещали доставить его после обеда.

– Кстати, Настасья, тебя еще снова наверх не перевели? – посмотрел на рыжую девочку Петька.

– Мама пока боится, – объяснила та. – Она хочет, чтобы там еще с недельку проветрилось.

– Вот и хорошо, – обрадовался Петька. – Тогда удерешь ночью через окно.

– Сегодня ночью? – переспросила Настя.

– Время тянуть нельзя, – решительно заявил Командор. – Тем более что у нас уже все готово. Ведь если способ Парнасского не сработает, нам придется что-то другое изобретать.

– А послезавтра полнолуние, – в очередной раз напомнил Вовка.

– Да что ты заладил про свое полнолуние! – с недовольным видом уставился на него Димка.

– Сам, что ли, не понимаешь? – покачал головой младший мальчик. – Раз бабка ее явилась, значит, вместе готовятся к шабашу.