— Я это знал, — сказал он, чуть было не улыбнувшись.

— Я это видела.

— Мне кажется, это важно, — признал он, вздохнув. — Я говорил тебе, что готов бежать с Брин, если потребуется. Возможно, я сам во всем виноват.

Уголки его рта стали загибаться книзу. Потом, спохватившись, брат нахмурился.

— Ты когда-нибудь любила Рена? Я думал, что между вами что-то есть. В смысле какая-то связь. Вы же оба вожаки. Или ты была с ним только по необходимости?

Я поежилась, чувствуя, как в глубине души снова начинается буря.

— Я…

Пришлось умолкнуть, потому что в голове, как в калейдоскопе, завертелись, сменяя друг друга, воспоминания: лицо Рена, его прикосновения, его смех. Я призналась себе в том, что люблю Шея, только когда поняла, что могу навеки потерять его. Теперь в опасности Рен. Неужели я хочу спасти его потому, что люблю?

И вдруг мне показалось, что он снова рядом, стоит и шепчет мне на ухо: «Все дело в том, кого ты любишь, Калла». Я готова была поклясться, что чувствую кожей его дыхание.

Ансель следил за мной. Я не ответила, и он покачал головой.

— Забудь, — сказал он, растягиваясь на кровати. — Значит, ты им доверяешь?

— Кому? Ищейкам?

— Да.

— Мне кажется, им можно доверять, — призналась я, думая о том, что до сих пор не знаю, насколько они заслуживают доверия.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросил он. — Если завтра ребята окажутся здесь, что будет дальше?

— Мы поможем Шею, — сказала я, продолжая думать о Рене.

— В чем?

— Спасти мир.

— И все?! — рассмеялся Ансель, на этот раз своим прежним, веселым смехом.

— Ну, да, — улыбнулась я. — Всего-то.

Мы немного помолчали. В комнате стало тихо, и я услышала, как оглушительно бьется мое сердце.

— Ансель, я думаю, стоит попробовать.

— Что?

— Превратить тебя, — сказала я. — Хранители вечно лгут. Они могли сказать неправду.

Я наблюдала за ним. Мускулы на шее брата напряглись.

— Ты так думаешь?

Я не знала, что мне следует думать, но изо всех сил надеялась, что они все же солгали.

— Они никогда не говорят правду, — сказала я шепотом.

Брат повернул голову и пристально посмотрел на меня.

— Хорошо, — сказал он, и я заметила, что руки его задрожали.

Я обернулась волчицей, и его лицо исказила гримаса боли. Нетрудно было представить, как обидно ему было наблюдать за трансформацией. Для меня обернуться волчицей было так естественно, а у него эту возможность украли.

Ансель вскочил с кровати и наблюдал за мной, стоя рядом. Я щелкнула зубами и осторожно ткнулась мордой в его руку. Подняв голову вверх, я посмотрела на него. Ансель кивнул, дав понять, что можно продолжать. Я укусила его, быстро и глубоко. Не сдержавшись, он вскрикнул от боли, и я почуяла едкий запах страха.

Приняв человеческое обличье, я подошла к нему, взяла рукой за подбородок и подняла голову вверх, чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Bellator silvae servi, — сказала я. — Лесной Воин, я, вожак стаи, призываю тебя на службу в момент нужды.

Слышно было, как брат учащенно дышит. Я ждала, было страшно. Я закрыла глаза, надеясь, что сила, связывающая вожака с членами его стаи, перейдет от меня к брату. Не открывая глаз, я снова заговорила. Голос плохо слушался.

— Bellator silvae servi, — повторила я. — Лесной Воин, я, вожак стаи, призываю тебя на службу в момент нужды.

Ничего не происходило. Магия не действовала.

Когда я открыла глаза, Ансель горестно покачал головой. Он стоял, плотно сжав веки. По щеке покатилась слезинка.

— Bellator silv… — начала я снова, но Ансель остановил меня.

— Нет, не нужно, — сказал он, открывая покрасневшие от слез глаза. — Ничего не получится.

Я не знала, что сказать. Они сделали то, что обещали. Волчья сущность Анселя была уничтожена, и я не могла призвать ее снова. В этот момент я возненавидела Хранителей с новой силой.

— Тебе нужна кровь, — с трудом сказала я. — Рана кровоточит.

— Нет, — сказал Ансель, прикрывая следы от укуса рукавом. — Не нужно.

— Ансель, — взмолилась я, протягивая к нему руки.

— Я же сказал, не нужно! — крикнул он с такой яростью, что я осталась на месте, скованная страхом.

Он упал на кровать. На лице появилось отсутствующее выражение, которое было страшнее маски гнева, исказившей его черты секунду назад.

— Тебе нужно идти, — сказал он, глядя в потолок. — Ты должна выспаться перед рассветом.

— Я тебя не оставлю.

Он сунул руку в карман и вытащил скомканный лист бумаги.

— Ансель, что это? — спросила я, стараясь разглядеть то, что он держал в руках.

— Оставь меня.

Он пристально посмотрел на скомканный клочок бумаги, потом крепко сжал кулак и приложил руку к груди.

— Это от Брин, ясно? Она дала мне это, прежде чем Хранители разлучили нас.

— О боже, — сказала я. Должно быть, Брин написала для него прощальное стихотворение. Интересно, а он успел оставить ей что-то на память? Брат и лучшая подруга. Я пыталась скрыть от Хранителей их роман. Наверное, было бы лучше, если б они сбежали вместе, прежде чем случилось то, что случилось. Разве могло с ними случиться что-то худшее, если бы они решились на побег?

Ансель довернулся ко мне спиной.

— Уходи, — сказал он.

Я постояла у края кровати, закрыв лицо руками. Когда дыхание брата выровнялось и успокоилось, я поняла, что он уснул. Стараясь не разбудить его, я осторожно растянулась рядом, положила голову на подушку и стала смотреть на него. Через некоторое время он начал стонать во сне и скулить как щенок, которому сделали больно. Это продолжалось долго, он плакал во сне, но не просыпался. В конце концов я и сама не выдержала и заснула. Засыпала я под его тихие стоны. Кошмары продолжали преследовать брата.

— Калла, — тихонько шепнул Шей, осторожно тряся меня за плечо.

Услышав его голос, я проснулась и вырвалась из тисков кошмара. Во сне я видела скользкие трепещущие тени, готовые броситься на меня с потолка и поглотить без остатка. Потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где я и зачем Шей меня будит. Я лежала и слушала его нежное воркование, наслаждаясь его весенним запахом. Наконец я не выдержала и потянулась к нему. Очень хотелось оказаться ближе, прижаться к его лицу.

Он, казалось, удивился, когда я провела пальцами по его щеке.

— Они попросили тебя разбудить. Сказали, пора идти.

Очарование момента было нарушено. На мгновение, когда я осознала, где нахожусь и куда нужно идти, мной овладел липкий холодный страх. Я отогнала обрывки сна и быстро вскочила. Ансель пошевелился, и я тут же пожалела о своем резком движении. Впрочем, он так и не проснулся, а просто застонал во сне и беспокойно заворочался. Настроение испортилось еще больше, когда я вспомнила, что пыталась помочь ему и не смогла.

— Пойдем, — позвал меня Шей. — Все собрались внизу.

Мы тихонько выбрались из комнаты.

— Как он? — спросил Шей, когда мы спускались по лестнице.

— Я пыталась превратить его, — сказала я, останавливаясь и опираясь на перила, чтобы унять горе.

— Правда? — спросил Шей. — Я вижу по лицу, ничего не вышло.

Я молча кивнула. Он обнял меня за плечи и прикоснулся губами к затылку.

— Плохо, Кэл. Жаль, что не вышло. Но ты все равно молодец. Попробовать стоило.

— Я расстроилась.

— С ним все будет нормально?

— Не знаю, — призналась я, оборачиваясь, чтобы посмотреть на дверь спальни, оставшуюся за спиной. — Он… сломлен.

— Да, — согласился Шей, ежась. — Ты меня совсем недавно превратила, но волчья сущность уже вошла в мою плоть и кровь. Я не представляю себе, что бы я почувствовал на его месте.

Я кивнула, наблюдая за ним. Неужели это правда? Неужели Шей так сильно привязался к сокрытому внутри него волку? Или он просто пытался выразить сочувствие Анселю?

— Я хочу пойти с вами, — признался он.