— Гален, что нам делать? — спросила Pea дрожащим голосом.

— Помнишь тот блестящий план, о котором упоминал Маддок?

— Да, и что?

— Кажется, он у меня все-таки есть!

Торуск прошел через Торговые ворота и оказался в Караванном квартале Цитадели Васски. Аллея Нищих вела к Башне Свободных, охранявшей очередные ворота, но погонщик, ткнув палкой в клык зверя, заставил его повернуть направо, с широкого проспекта на узкую улочку.

По левой стороне улицы тянулись большие склады, а по правой тесно сгрудились здания поменьше — дома гильдий. Окна складов были не освещены — работа там закончилась с приходом последних караванов. Городские ворота закрывались с закатом, тогда же закрывалось и большинство складов.

С гильдиями, однако, дело обстояло по-другому. Они вели свои дела всю ночь, иногда, если требовалось, и до утра. Огни в их окнах продолжали гореть, освещая разбитые камни мостовой, по которой двигалась маленькая процессия.

— Куда они нас везут? — спросил Гален не то у Pea, не то у самого себя.

Женщина лишь покачала головой.

— К славе, Гален, — подмигнул Маддок. — Куда же еще?

Погонщик провел торуска по еще нескольким узким извилистым улочкам. Развалюхи по обеим сторонам стояли впритык друг к другу, а порой нависали над мостовой. Они миновали Кат-Драконис — знакомые очертания купола четко вырисовывались на фоне туч. Потом торуск двинулся по широкой улице, мимо недавно отстроенных домов, прочь от Храма Васски.

— Вряд ли стоит откладывать побег, — сказал Гален Pea. — В какое бы место нас ни везли, наверняка там нас будет кто-то встречать.

— Ты уверен, что мечи сделают свое дело? — спросила Pea.

— Мы свое дело сделаем, если вы сделаете свое, — высокомерно отозвался Ш'Шникт.

— Давай выясним это немедленно, — сказал Гален. — Впереди свобода. Все помнят, что надо делать? Маддок?

— Да. Бежать. Я все понял.

Гален глубоко вздохнул. Однажды он уже сбежал из такой же в точности клетки, но до сих пор не понимал, как ему это удалось. Если они сумеют выбраться, им еще надо будет застать врасплох монахов Пир, а этого еще никому не удавалось сделать. И он мог надеяться лишь на помощь женщины, безумца да трех болтливых мечей.

Может, он и вправду сумасшедший?

Гендрик, погонщик торуска, был недоволен. Он потратил почти всю прошлую ночь на слежку за Галеном, а теперь еще Траггет послал его в путь с тем же самым Галеном и двумя другими Избранниками. Гендрик скучал по своей постели. Он скучал по своей жене. Ему хотелось отдохнуть.

Траггет снова вызвал его сегодня днем. Мало того, что Гендрику следовало приготовить караваны в дорогу всего через две недели! Траггет потребовал, чтобы до ухода энлундских караванов погонщик совершил еще одно путешествие. Это было чересчур для любого погонщика торусков — даже того, который служит самому инквизитору Пир.

Гендрик устал и не знал, продержится ли он до утра. Монахи легко загнали пленников в клетку — те не протестовали. Возможно, Избранные знали, почему и куда их везут. Во всяком случае, Гендрик на это надеялся — тогда путешествие будет намного легче.

Его маршрут был разработан до мелочей: после аллеи Нищих он миновал аллею Гильдий, потом несколько извилистых улочек в Квартале Бардов и наконец двинулся по улице Феранд, пересекавшейся впереди с Королевским рядом. По Королевскому ряду он попадет в Старый город. Гендрик знал тропу, бежавшую через руины, — она выведет их из Цитадели Васски не через обычные ворота. Траггет дал четкие указания на этот счет. Инквизитор хотел, чтобы никто не узнал, что пленники покинули город. Похоже, он даже не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что Избранные покинули Сады.

Гендрику были знакомы монахи, которые привели пленников к торуску. Все они состояли на службе инквизитора, а трое, зашагавшие вслед за животным, были самыми доверенными людьми Траггета. Гендрик очень удивился, что с ним отправились трое сопровождающих: с тремя Избранниками мог бы легко справиться и один монах.

Торуск повернул голову, и Гендрик снова направил его палкой в нужную сторону.

«Что ж, — подумал он, — если Траггет захотел убрать этих людей от греха подальше, меня это не касается. Не мне пытаться понять замыслы Пир, а тем более оспаривать приказы инквизитора».

Он просто отвезет Избранных в замок Бренна, и все. Этот замок на скале к юго-западу от Гарландхоума дальше всех прочих населенных пунктов отстоит от торговых путей. Добраться туда и обратно будет нелегко, но Гендрик хотел побыстрей закончить путь. Чем скорее он выполнит задание, тем скорее вернется в теплую постель.

Гендрик зевнул. Впереди уже виднелся Королевский ряд — широкий проспект, тянувшийся сперва мимо возрожденных из руин зданий, а потом мимо развалин северо-западного квартала. Им придется пересечь Путь победителя, улицу, которая вела между коленопреклоненными статуями к девяти башням внутреннего города. Скорее всего, там их мало кто заметит. Надо только убраться до рассвета подальше от городских стен, а потом он сможет снизить темп.

Перекресток Королевского ряда был совершенно пуст. В полуразвалившихся, кое-как подлатанных домах не светилось ни одно окно, только на углу улицы горели костры дозорных.

Гендрик толкнул бивень торуска, поворачивая зверя направо, и тот неуклюже свернул в Королевский ряд.

И вдруг торуск вздыбился, распахнул пасть, обнажив двойные ряды острых зубов, и громко взревел. Ужасный звук, от которого задрожали стены домов, разнесся эхом по темным улицам.

Гендрик отскочил, и бивни торуска рассекли воздух всего в нескольких дюймах от груди погонщика. Гендрик машинально поднял палку, чтобы попытаться обуздать зверя.

Но это было невозможно.

Ослепленный гневом и болью, торуск не узнавал своего хозяина; зверь лихорадочно кружился и топал, хлеща толстым хвостом. Одного монаха он уже сбил с ног, двое других поспешно отскочили от взбесившегося чудовища.

— Тон! Тон! Успокойся! — крикнул Гендрик.

Он никогда еще не видел, чтобы эти звери так бесились. Он считался одним из самых опытных погонщиков в Хрунарде, но понятия не имел, как успокоить такую ярость.

Тон, похоже, даже не слышал Гендрика. Он снова завертелся, с жутким ревом встал на дыбы, а потом во весь опор помчался по Королевскому ряду на юг.

— Нет, Тон! Не туда! — крикнул Гендрик. Круглые бока торуска, на одном из которых болталась клетка, скоро исчезли в темноте.

Сбитый с ног монах вскочил, и все трое устремились в погоню за зверем, а Гендрик с гневным воплем побежал за монахами.

Эхо шагов отдавалось от стен; иногда под ногами оказывались камни древней мостовой, иногда — грязь. Торуск, судя по топоту, все еще не свернул с улицы, но с каждым мгновением все больше отрывался от погони. Спустя несколько минут из темноты впереди донесся такой шум, что Гендрик вздрогнул. Но воцарившаяся вслед за тем тишина напугала его еще больше.

Гендрик побежал быстрее. Из-за темноты он не мог разглядеть, что творится впереди, но наконец добрался до конца улицы, где она переходила в Южную аллею, — и застонал.

Самым высоким зданием здесь был пользующийся большой известностью постоялый двор «Девять Башен»: он предлагал состоятельным пилигримам самые чистые комнаты в городе. В стену этого дома и врезался взбесившийся торуск, не сумевший вовремя свернуть. Снесенная с петель дверь была завалена камнями. Фасад осел, нависнув над улицей. Повсюду валялись обломки.

Торуск Тон ошарашено бродил неподалеку, с его боков стекала кровь. Похоже, пленники ухитрились ранить бедного зверя, вот почему он взбесился и опрометью помчался куда глаза глядят...

Пленники!

Только сейчас Гендрик заметил, что клетка открыта. Осмотрев решетки, он понял, что связывающие их сыромятные ремни разрезаны.

Гендрик от души выругался и сердито осмотрелся по сторонам. Из постоялого двора выбежали несколько человек, и все они смотрели на восток, в сторону Южной аллеи. Гендрику даже не понадобилось задавать вопросы.