Вышеназванные условия — температура, глубина и чистота воды — главные определяющие жизнедеятельности полипа. Взятые в совокупности, они приводят к созданию кораллового рифа, разделяющегося, в зависимости от его соотношения с материком, на три типа: первый — прибрежный риф, почти вплотную подходящий к суше; второй — барьерный риф, образующий на некотором расстоянии от берега некую подводную постройку, и, наконец, третий — атоллы или кольцеобразные рифы, отделяющие от океана круглую лагуну, центр которой либо свободен, либо занят одним или несколькими маленькими островками.

Так как именно атоллы интересуют нас больше, чем другие типы рифов, остается уяснить себе механизм их образования, чтобы узнать причину столь странной, но часто встречающейся в Тихом океане конструкции.

Атоллы всегда или почти всегда возникают на кратерах подводных вулканов, перенимая форму своего основания. По логике вещей, атолл должен постепенно подниматься вверх, как колонна, формируя целостный блок. Но мы знаем, что внешний берег, то есть окружность, штурмуемая океаном, нарастает быстрее, к тому же размножение полипов с внутренней стороны замедляется тем, что куски кораллов отрывает и уносит прибой. Следовательно, в момент появления над водой атолл имеет форму кюветы [135], лишь круглые края которой видны на поверхности.

Размеры атоллов различные — они достигают десяти, пятнадцати, двадцати километров в диаметре, но могут исчисляться также всего лишь несколькими стами метров. На некоторых из них в течение тысячелетий скоплялись растительные останки, принесенные морем и образовавшие подобие культурного слоя, на котором брошенные птицами семена превратились в деревья.

Один-единственный пример достаточен, чтобы дать представление о немыслимой активности микроскопических тружеников, не превышающих в диаметре и трех миллиметров. Архипелаг Каролинов, ставший недавно причиной спора между Испанией и Германской империей, насчитывает несколько тысяч малюсеньких континентов, самый крупный из которых — Понапи — имеет в диаметре всего двадцать километров, а маленькие представляют собой просто торчащие из воды острые шпили. Так вот, все эти образования вместе взятые занимают площадь, достигающую двух тысяч восьмисот квадратных километров!

Ничто не может быть одновременно таким неожиданным и трогательным, как контраст, представляемый этими рифами. С одной стороны, неугомонная, яростная, необузданная работа безбрежного моря, смывающего колоссов животного мира и людские постройки, считавшиеся нерушимыми; с другой скромные зоофиты [136], хрупкие живые существа, неустанно возводящие непреодолимый барьер, о который, сколько б ни ярились стихии, разбиваются силы волн и ветра. Потому-то, как бы ни кипели и ни пенились воды, штурмуя внешнюю сторону кораллового кольца, внутренняя лагуна атолла остается гладкой словно зеркало, а вода в ней — прозрачной. Жизнь бьет здесь ключом, и человек на досуге с восхищением наблюдает за сверкающим цветением полипов, под ласковым тропическим солнцем, как цветы, раскрывающих свои венчики…

Размеры атолла были относительно небольшими: диаметр внутреннего бассейна не превышал и ста метров. Что касается ширины кольца, то она составляла метров двадцать — двадцать пять. Кольцо выступало из воды на достаточную для того, чтобы его не заливало ни прибоем, ни приливом, высоту.

Стоянка кораблей располагалась рядом с имевшимся в нем десятиметровым разрывом, позволявшим водам лагуны свободно сообщаться с морем. Эта случайная, вернее натуральная, брешь перекрывалась шлюзом [137], ворога которого были снабжены для облегчения хода зубчатыми передачами [138].

В данный момент сообщение с морем перекрыто — тяжелые металлические створки опущены. Вскоре сыны Поднебесной империи, работавшие уже более двух часов и явно уставшие, начнут постепенно подниматься на поверхность. Они снимут аппараты, а затем, тщательно протерев металлические части и выпустя воздух из баллонов, унесут все свое снаряжение в палатки, и на коралловом кольце останутся лишь матросы с нашивками.

После ухода последнего ныряльщика с борта ближайшего корабля прозвучал свисток. Несколько мужчин спустились по веревочной лестнице в лодку и, менее чем за минуту преодолев пространство между судном и атоллом, высадились на стоящий на сваях причал близ шлюза. Это господин Синтез, весь в белом, как плантатор, за ним два ассистента — Алексис Фармак и Артур Роже-Адамc, а чуть в стороне капитан «Анны».

— Что новенького? — обращается последний к матросам.

— Наложение непромокаемого слоя окончено.

— Вы в этом уверены?

— Настолько, черт возьми, насколько можно быть уверенным в том, что проверил сам. Мы, с вашего разрешения, откроем шлюзы, затем, когда мутная вода в бассейне будет заменена морской, спустимся на дно с обычной ежедневной проверкой.

— Хорошо. Я с вами.

Затем, повернувшись к господину Синтезу, который задумчиво смотрел на гладь лагуны, помутневшую от нерастворившихся частиц гидравлической извести, офицер доложил:

— Мэтр, имею удовольствие сообщить, что ныряльщики закончили свою работу; вся поверхность атолла, кроме некоторых незначительных стыков, покрыта портлендским цементом и совершенно водонепроницаема. Я через несколько минут намерен собственными глазами в этом убедиться.

— Нет, дружище. Сегодня не стоит, подождите до завтра. — Обернувшись к ассистентам, старик добавил: — Господа, скоро ваше тягостное бездействие кончится, я горю нетерпением использовать ваши таланты. Приготовьтесь к каторжной работе, так как мне необходима ваша помощь в создании новой земной тверди.

Подводная экскурсия капитана Кристиана. — Внутренний риф атолла. — Водонепроницаемый бассейн. — Ветвь живого коралла. — Состав коралловой материи. — Морская вода. — Как живут кораллы и каким образом господин Синтез вознамерился изменить условия их существования. — Сон бодрствующего человека. — Сон или реальность. — Таинственный пришелец. — Пандит Кришна. — Никто безнаказанно не вторгается в область, где действуют силы природы. — Оба ненасытны. — Странный опыт пандита[139]. — Паника в китайском палаточном городке. — Корабль трясет, как соломинку. — Тайна.

На следующее утро, согласно приказу господина Синтеза, капитан Кристиан посетил в сопровождении двух матросов площадку подводных работ, произведенных китайскими ныряльщиками. Эта очень длительная и тщательная инспекция оказалась весьма удовлетворительной, так как на «Анну» после почти двухчасового погружения офицер вернулся сияющим. Господин Синтез со своими помощниками ожидали его в носовой кают-компании, переоборудованной под лабораторию.

— Присядь, дружище, — сказал старик ласково, что не вязалось с его обычно холодным и серьезным тоном, — и давай рассказывай!

— Я только что убедился, Мэтр, что ваши приказы выполнены абсолютно точно. Я не заметил ни единой щели, откуда могла бы просачиваться вода, и считаю себя вправе утверждать, что изнутри лагуна, при условии закрытия шлюзов, полностью отделена от океана.

— Превосходно! Скажи мне теперь, как себя чувствуют кораллы. Не пострадали ли они из-за производимых ныряльщиками рядом с ними работ?

— Никоим образом, Мэтр. Я достаточно внимательно смотрел, и они показались мне если не более сильными, то, уж во всяком случае, никак не менее, чем в день нашего прибытия. Кстати, вы сами можете в этом убедиться: я отломал для вас коралловую ветку, и мои люди подняли ее на поверхность в сосуде с водой. К тому же, согласно вашей инструкции, был снят профиль лагуны [140]. Вот набросок, сделанный стилетом [141] на грифельной доске. Размеры выдержаны точно, изображение дано в масштабе один к пятидесяти.