Я стал медленно спускаться, готовый в любую минуту выплеснуть хист. Почему-то я вспоминал египетские пирамиды и многочисленные хитроумные ловушки, которые ожидали любителей расхищать гробницы. Вдруг Пришлые тоже предусмотрели, что кто-то сможет обойти защитный артефакт?

Но нет. Неровная лестница с крутыми ступенями сначала вела вниз, затем слегка вильнула в сторону, попетляла немного и выпрямилась в длинный коридор. Сразу видно, что Пришлые были не кронами. Это я определил по высоте свода — не больше метра семидесяти. Даже мне приходилось чуть пригибаться, чтобы случайно не набить шишку.

Стены стали влажными, будто мы оказались где-то… До меня только сейчас дошло — мы под Смоленкой! А эти катакомбы вполне возможно объединяют оба кладбища — православное и лютеранское. Да уж, заморочились Пришлые. И все ради чего?

Мы добрались до первого перекрестка. Коридор все так же шел дальше, но слева от него находился темный проем. Я сразу понял, что нам туда. Не только от легкого сквозняка, принесшего запах масла, питерского уходящего лета и неизвестности. Однако помимо всего этого я понял, что именно туда нам и надо по другой причине. Из проема веяло силой. Даже не так — СИЛОЙ!

Словно ты неделю бродил по пустыне и вдруг выбрался к городку, на окраине которого стояла пекарня с только что выложенными на прилавок круассанами. Их запах выбивал напрочь все мысли и лишь заставлял выделяться слюну. Так и тут.

Сила ошарашила. В иносказательном смысле сбила с ног и окатила ледяной водой. Я не видел ее, но чувствовал — сотни чужих хистов, запертых в артефактах. Столь разные по могуществу и возрасту, но прекрасные по своей сути.

Алена, которой подобное очарование было недоступно, даже стала проявлять определенное нетерпение.

— Ты чего завис, Матвей? Нам туда?

— Еще как туда, — ответил я, счастливо улыбаясь.

И, стараясь унять дрожь в коленях, шагнул в тайник, подсвечивая себе путь фонариком.

Перед нами оказалась небольшая круглая зала, квадратов на двадцать, сплошь заваленная разными вещицами. Разглядеть их все было непросто — мощности фонарика не хватило. Поэтому я завертел головой, вспомнив про запах масла. И нашел в стене крохотные бра в виде чаш с открытым верхом, явно заправленных этим топливом. Мне казалось, что за столько времени масло давно должно было выветриться. В любом случае, проверить я этого не мог. Хотя все же спросил у Алены:

— У тебя зажигалки нет?

— Есть, — неожиданно порадовала приспешница. И, увидев вспыхнувший в темноте огнем надежды взгляд, почему-то начала оправдываться. — Я иногда сиги курю, когда жижка заканчивается.

— Меня не интересует, как ты себя травишь. Дай сюда.

Как только в моих руках оказалась самая дешевая из возможных зажигалок, я подошел к светильнику. Чувствовал себя, как Брюс Уиллис в «Пятом элементе». Ага, когда в самом конце они там пытались активировать все стихии. Нет, в чем-то Алена права, я же рубежник, поэтому надо действительно обзавестись простейшими заклинаниями, которые помогут в хозяйстве. Не знаю, свет, огонь, прочая ерунда. Удобно же.

Кресало высекло искры и к моему удивлению и радости, масло вспыхнуло зеленоватым пламенем, осветив часть стены. Я заметил следующий светильник и подошел к нему, повторив процедуру. Спустя минуты полторы я мог без всяких проблем разглядывать сокровищницу Пришлых. А это, несомненно, была именно она.

У дальней стойки с оружием поблескивали мечи, палицы, копья, алебарды. От одного осознания, что все это волшебное, имеющее свое магическое назначение, я перестал дышать.Тут хватило бы холодняка, чтобы вооружить внушительный по размеру отряд.

Поодаль аккуратной россыпью лежали на небольшом постаменте драгоценные камни. Не та чепуха, которую мы смотрели в магазине у Леонарда, а настоящие самородки. Что-то мне подсказывает, что после обнаружения этого богатства казна Новгородского княжества станет самой большой в России. Жалко, что здесь не действует закон, по которому нашедшему причитается процент с найденного. Мне бы эти камушки тоже не помешали. Причем, не с точки зрения реализации. А для зарядки того же жезла.

Справа от оружия лежал текстиль, одежда и ковры. Множество рубашек, плотных сорочек, штанов, костюмов, циновок, гобеленов и прочей муры. И ведь это тоже все зачарованное! Вдруг там и ковер-самолет какой есть?

Меня опять посетила мысль, что, может, Пришлые не пропали? И сюда все-таки кто-то изредка захаживал. Сколько лет прошло с тех пор, как эти сокровища здесь спрятали? Судя по всему, строительство схрона совпало с возникновение кладбища. Это сколько, пара сотен лет? За это время здесь все бы давно сгнило. Или там всякие насекомые или грызуны пожрали.

Почему-то казалось, что в подземельях обязательно должны быть крысы. И чем таинственнее подземелья, тем крысы больше. Не знаю, откуда такой стереотип. Но мне думалось, что всяко с тканью должно было что-то случиться. Или над зачарованными артефактами время и внешние обстоятельства не властны?

Я продолжал осмотр того, чем можно убить Созидателя. А это действительно было не самое простое занятие. Не только потому, что уничтожение крона вообще сложно назвать рядовым событием. Артефактов оказалось слишком много. К тому же, о назначении большинства из них пока только приходилось догадываться.

К примеру, для чего вот эта огромная хреновина с нитями? Какой-то станок для изготовления одежды? Или вон тот медный кругляш, весьма отдаленно напоминающий астролябию? Про лютню с причудливым изгибом я вообще молчу.

— Барахолка какая-то, — не разделила моей радости Алена. — Всякое говно натащили и бижутерию.

Я обернулся на приспешницу и криво усмехнулся. Все-таки в определенных вещах девушка оставалось недалекой. Не знаю, что тому виной. Купированная любознательность или отсеченный хист? Она ведь действительно многого не видит и не понимает.

К примеру, сейчас она брезгливо держала перед собой зонт. Я ее понимаю, тот выглядел максимально непрезентабельно — с несколькими сломанными спицами, разорванной тканью и потертой деревянной ручкой. Встретить такой предмет в тайнике Пришлых действительно было довольно неожиданно.

Однако мое внимание привлекло странное знакомое поблескивание недалеко от Алены. Сердце бешено застучало, а ноги сами понесли меня к холодному белому свету. Не может быть, не может быть!

Осколок оказался прикрыт тряпицей. К слову, самой обычной, не магической. Я даже понял для чего. Потому что стоило приоткрыть ткань, как глаза резануло от яркого света.

— Че за фигня⁈ — недовольно воскликнула Алена.

Но я ее не слушал. Если бы здесь был Нагиев, он бы сказал, что это не просто осколок — ОСКОЛИЩЕ! Раза в два крупнее того, что я видел у Форсварара. А если судить по мощи… Не знаю, есть ли кто-то после кронов? Но похоже, после использования этой штуковины я именно им и стану.

Даже удивительно, что я не сразу почувствовал эту силу. В свое оправдание могу заметить, что тут было слишком много артефактов, вот они и фонили.

Моя рука рванулась к Осколку и зависла над нам. Я стану поистине могущественным созданием, равным Созидателю. Но какой будет откат после? Голос разума пытался пробиться сквозь чувство долга. И у него получалось так себе.

Я освобожу Лихо любым способом. Чего бы мне это самому ни стоило. И если придется пострадать, если эта хреновина меня изуродует — так тому и быть. Я сделал последнее движение и… вздрогнул.

Меня остановил не сам осколок. А голос. Который я не был готов здесь услышать.

— Признаться, я действительно впечатлен, — сказал Великий Князь.

Я обернулся и увидел, как он медленно входил в залу, а за ним виднеются верные сопровождающие — кощеи. И еще тот самый молодой тип, которого я видел на приеме.

Вот почему Леопольд так легко отпустил меня на кладбище. Даже не рванул сопроводить. Он знал, что здесь рядом ратники близкого круга Великого Князя. Интересно, чувствовал Лео, что и Святослав неподалеку пасется?

— Видишь, Марат, прав оказался Трепов. Матвей у нас рубежник с определенными способностями. То, что не получилось у тебя, вышло у него.