Иосиф Виссарионович, которому я в полушутливой форме во время обеда, после ухи, рассказал обо всем этом, отнесся к событиям более серьезно, нежели я ожидал. Задумался на несколько минут, произнес суховато: "Николай Алексеевич, в этой игре нельзя упустить момент, когда надо остановиться". "Но ведь играю-то я, лицо неофициальное", — пришлось напомнить. "Все равно. Слишком велика ставка", — сказал он. Можно было понять, что проводимая акция доставляет ему тревогу, вызывает сомнения.
Развязка, причем совершенно неожиданная, наступила 10 мая 1941 года. В этот день на территории Англии приземлился германский самолет, беспрепятственно пропущенный противовоздушной обороной и немцев, и англичан. Значит, свершилось?! Гитлер в руках британцев? Все теперь пойдет непредсказуемо, по иному руслу? Иосиф Виссарионович был возбужден, озабочен, с нетерпением ждал дополнительных подробных сообщений. Успокоился он лишь после того, как нам стало известно: самолет, во-первых, приземлился не в Фолкстоне, а очень далеко от намеченного места, в Шотландии. Во-вторых, это был не «Кондор», а более легкая машина. И, главное, прилетел в Англию не фюрер, а его заместитель по партии Рудольф Гесс, фигура, безусловно, тоже весьма значительная: второе лицо в гитлеровской империи.
Об этом «визите» публике известно теперь многое, хотя еще далеко не все. Есть смысл вспомнить о некоторых странностях, задать загадки любителям детективов. Так вот: нет сомнения, что в Шотландии приземлилась не та машина, в которой Гесс вылетел из Германии. Та, вылетевшая, имела один бортовой номер, а приземлившаяся — другой. Но ведь в воздухе номер не перекрасишь! И еще: вылетевшая машина не имела дополнительных топливных баков под крыльями, а у приземлившейся баки были. Так куда же свалился с неба Рудольф Гесс? Может быть, все-таки на аэродром Фолкстона? Или вообще все было иначе? И немцы, и тем более англичане настолько тщательно маскируют все, что связано с Гессом, что, по-моему, запутали и продолжают запутывать сами себя. Англичане скрывали Гесса от глаз людских. Его запрещали фотографировать. С ним не встречался никто из тех, кто прежде видел его. После войны, осужденный как нацистский преступник, он опять же был полностью изолирован от окружающего мира, являясь единственным заключенным в просторной тюрьме-крепости Шпандау, охранялся надежней, чем склад с атомными бомбами. И при всем том не усмотрели тюремщики. Гесс, по официальной версии, покончил жизнь самоубийством, что тоже является спорным. Но самое-то существенное вот в чем. Английский хирург Хью Томас, человек достаточно известный, компетентный, при осмотре заключенного не обнаружил на его теле никаких шрамов, хотя точно знал, что еще в годы первой мировой войны Рудольф Гесс получил тяжелое ранение в грудь и следы такого ранения не могли не сохраниться. Усомнившись, что заключенный является тем самым Гессом, за которого его выдают, хирург начал свое собственное расследование и пришел к твердому убеждению, что в Шпандау находится кто угодно, только не Гесс. А вскоре после того, как хирург предал гласности свои выводы и таинственной фигурой заинтересовалась пресса, Рудольфа Гесса не стало…
Меня, впрочем, во всей этой запутанной истории занимает не ее конец, а начало. Была ли придумана и разработана версия о похищении Гитлера для того, чтобы «прикрыть» перелет Гесса и переговоры с ним? Или, наоборот, вся эта операция «прикрывала» события еще более важные? Если кто-то скажет, что в Лондоне в те майские дни вел переговоры сам Гитлер, я не стану спорить по этому поводу. Во всяком случае, мы тогда в Москве, пытались разобраться в ситуации, никаких возможностей не исключали. Но если и разобрались, то, увы, с некоторым опозданием.
Изложенное выше — любопытно само по себе, однако это лишь несколько затянувшаяся присказка. А вот и самое главное. Англосаксы издавна кичатся своими демократизмом, чуть ли не избытком свободы слова, печати. Рассчитано все это на своих простаков и на тех, кто способен преклоняться перед британскими образцами в других странах. На самом же деле, кормя широкую публику дешевыми сенсациями и пустяковой информацией, англичане испокон веков приучились строжайше хранить те секреты, которые способны нанести хотя бы малый вред государству. Но, пожалуй, никогда не хранили они так тщательно никакую тайну, как хранят все то, что связано с майскими переговорами сорок первого года в Лондоне. Обычный для англичан срок раскрытия всех секретных документов — через двадцать, в крайнем случае, через тридцать лет. Действительно, вроде бы нет смысла хранить их дольше, сменилось целое поколение. С учетом этих правил, вся информация по "делу Гесса" должна была стать достоянием гласности в 1972 году. Многие исследователи ждали этого, чтобы пролить свет на странные события, непосредственно предшествовавшие нападению Германии на Советский Союз. Однако не дождались. Рассекречивание названных документов было отложено британским правительством аж до 2002 года. Сверх всяких пределов! [Поправка, которую не мог предусмотреть при жизни Н. А. Лукашов. В восьмидесятых годах в Англии принято решение перенести рассекречивание документов на еще более поздний срок — на 2017 год. (Примеч. автора.)]
Чего же так боятся английские хранители тайн? А боятся они, вероятно, показать своему народу и народам других стран, в защиту которых демагогически выступают, торгашеское поведение собственных беспринципных буржуазных правителей, способных на любые предательства ради корыстных целей. Особенно опасаются открыть правду людям военного поколения. Да и послевоенным тоже. Вместе с теми, кто не доживет до следующего тысячелетия, не сможет узнать, что хранится в "деле Гесса", давайте хотя бы бегло познакомимся с документами. О подробностях говорить не могу: и место не позволяет, и память подводит, но общее представление получить можно.
В интересующем нас досье — девяносто восемь страниц совершенно секретного машинописного текста переговоров высокопоставленных деятелей Англии и Германии о заключении сепаратного мира. Разумеется, за счет ущемления других государств. По существу, речь шла о новом разделе территории земного шара между германцами, англосаксами и частично японцами. Третья империя претендовала (вместе с Италией и франкистской Испанией) практически на всю Европу, в значительной мере уже оккупированную фашистами. Германия поглощала Чехословакию, Югославию, Венгрию, Грецию, Польшу. Восточная Пруссия расширялась за счет Литвы, Латвии и Эстонии, которые вообще прекращали свое существование. Англосаксы, так и не признавшие факт вхождения этих регионов в состав Советского Союза, без колебаний соглашались отдать всю Прибалтику Гитлеру. В дальнейшем господство немцев распространялось на Белоруссию, Украину, на Центральную часть России вплоть до Урала. Фашисты рассчитывали также на Северную Африку и на нефтеносные районы Ближнего Востока.
А что получала Англия? Кроме передышки в войне — сохраняла свои прежние колониальные владения, расширяя их за счет африканских стран, а в Азии (плюс к Индии!) за счет Персии, Афганистана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и, возможно, Азербайджана. Для США — обе Америки и Сибирь с ее огромными просторами и богатствами. Японцам, если будут разумно вести себя, — часть Дальнего Востока, земли Китая. Всем, в общем, сестрам по серьгам.
Немцы намеревались одолеть Россию, не имея за спиной врагов-англосаксов: их черед наступит потом. Англичане же хотели за счет предательства, за счет, сепаратного договора с фашистами получить передышку в войне, а там видно будет. Но на чем же не сошлись высокие беседовавшие стороны? Главным образом на судьбе Франции. Такую мелочь, как Литва, Латвия и Эстония, одни могли отдать, а другие взять без особого ущерба или прибытка. Разменная монета для крупных держав. Нужная разменная монета. Не будь таковой, за всякий конфликт приходилось бы расплачиваться по большому счету, собственными интересами. Не выгодно. Другое дело — Франция. От ее положения зависело многое. И равновесие в Европе, и само дальнейшее существование Англии на ее островах. Ну и другие расхождения зафиксированы были в протоколах переговоров. И общественное мнение, особенно в Америке, сыграло свою роль. Сделка в общем не состоялась, вспоминать о тех переговорах англичанам позорно и до сих пор. А в наше представление о возможности войны с Германией все эти события внесли тогда дополнительную путаницу.
