— Сейчас я думаю над разными вариантами. Может быть, вернемся обратно или задержимся здесь, в столице. Где тебе нравится?

Мирослав задумался.

— Мне нравится там, где есть ты! — ответил уверенно. — Но без Стефана!

— Опять ты про Стефа…

— Потому что он тебе звонит!

Мирослав подал мне телефон, лежащий рядом с кроватью на тумбе, и убежал. Судя по звукам, Яся уже через секунду включила сыну телек. Ладно, пусть посмотрит немного мультиков. Нужно ответить на звонок Стефана. Как-никак, он мой босс, а не только неудавшийся жених.

— Доброе утро. Как дела, Василиса?

— Хорошо. А у тебя?

— Спалось не очень, — вздохнул Стефан. — Почувствовал себя старой рухлядью, страдающей бессонницей.

Черт! Неужели он станет делать ставку на жалость? Его постоянное давление дало обратный эффект, и теперь Стефан пытался найти другой ключик?

— Ты плохо спал?

— Очень! Переживал из-за небольшой размолвки между нами и за сорванное мероприятие — тоже. Писаки уже раздули это до уровня едва ли не международного скандала!

— Мне жаль, что так вышло. Я не думала, что все зайдет так далеко.

— Не думала? — Стефан усмехнулся. — Мне доложили, что видели тебя с Крестовским в очень укромном местечке. Вдвоем.

Больше Стефан ничего не сказал, лишь намекнул.

— Крестовский — отец Мирослава, нам есть, о чем поговорить, — ответила я холодным тоном, давая понять, что развивать эту тему я не стану.

— Разумеется.

— Намекаешь на что-то конкретное? — спросила довольно резким тоном. — Если уж на то пошло, я тоже могу упрекнуть тебя. Ты повел себя, как мальчишка, начал сыпать угрозами и хвалиться, что заделаешь мне младенца! — возмутилась. — Притом, что мы хотели заключить лишь фиктивный брак. Вернее, ты склонил меня к этой мысли, упорно развивал мои сомнения и страхи, надавил, чтобы я дала согласие, а потом во всеуслышание заявляешь, что планируешь со мной семью. Тебе не кажется, что в таком случае надо спросить у женщины, чего ей хочется?

— Василиса, послушай, я опытнее тебя и знаю, как такие типчики, как Крестовский, обстряпывают грязные делишки. Яблоко от яблони недалеко падает.

— О чем это ты?

— О том, как действовал его отец, отмазывая от вины за аварию, например. Но даже если не брать во внимание этот эпизод, Крестовский-старший — блестящий юрист и очень скользкий. Сын унаследовал от отца все самое «лучшее»! — сказал с намеком.

— Поэтому ты недолюбливаешь Мирослава? Видишь в нем только то самое яблочко, которое упало недалеко от яблоньки?

— Василиса, что ты такое говоришь? Мирослава я люблю, как люблю тебя, он часть твоей жизни!

Почему-то я не поверила. Находясь на расстоянии от Стефана, часть его чар утратила значение, и я прислушалась к материнскому сердцу. Не оно ли больше всех противилось браку с босом?

— Давай оставим эту тему? — попросила я. — Хорошо, что ты позвонил. Я хотела взять у тебя несколько дней выходных. Хочу уладить кое-какие личные дела.

— Жаль. У нас плотный график.

— Прости, придется взять второго помощника.

— Ты же знаешь, что Илья не так расторопен и обходителен в общении с капризными клиентами, как ты.

— Увы, Стефан… Мое состояние сейчас оставляет желать лучшего. Я буду той еще злюкой. Мне нужна пауза. Еще я хотела, чтобы ты дал приказ прислуге собрать наши с Миром вещи.

Возникла тишина.

— Стефан? Ты меня слышишь? — осторожно позвала я.

— Слышу, — отозвался через силу. — Я думал, что твое решение было поспешным и ты вернешься в мой дом уже сегодня, максимум, завтра.

— Нет, Стеф. Не могу. Прости, не могу. Как и выйти за тебя, даже фиктивно.

— Ты забываешь о Крестовском.

— Поверь, не забываю. Но думаю, смогу уладить вопрос и отстоять свои интересы.

— Как? Забыла, что он хочет отобрать Мирослава?

— Я всего один раз услышала эту угрозу из уст Крестовского. Кстати, он уже извинился за слова, сказанные в горячке. Гораздо чаще я слышу эту фразу от тебя! Прошу, не сгущай краски!

— Ох, Василиса, ты разбиваешь мне сердце. Я попрошу прислугу собрать вещи. Назовешь адрес?

Я назвала Стефану адрес, потом мы обсудили некоторые рабочие моменты. Когда я почувствовала, что Стефан нарочно затягивал разговор, сказала, что мне пора заняться сынишкой и под этим предлогом завершила беседу. Переодевшись и приняв душ, я отправилась на кухню, услышав шум и довольную возню.

— Мама, я жарю тебе гренки! — завопил Мирослав и плюхнул батон, обмакнутый в яйцо, на сковороду. — Ой…

Масло брызнула в сынишку, он зажмурился и взмахнул руками. Балансируя на стуле возле плиты, Мирослав задел рукавом кофточки сковороду с горячим маслом, опрокинув на себя. Я ахнула и подбежала к сынишке. Мирослав прижимал руку к себе и стоически сжал губы, но в больших глазах начали дрожать слезы.

— Покажи руку! — попросила я.

Черт! На руке сынишки возникло большое красное пятно. Маслом плеснуло щедро.

— Яся, у вас в доме есть средство от ожогов? — забеспокоилась я.

— Сейчас поищу.

Яся выключила плиту и бросилась искать. Мирослав начал похныкивать.

— Больно?

— Жжется!

— Сильно?

— Угу… — не выдержал и разревелся.

Я обняла сынишку и поцеловала его в рыжеволосую макушку.

— Никогда не торопись, солнышко. Тем более, когда стоишь возле горячего!

— Я гренки хотел. Яся сказала, что они вкусные.

— Конечно, вкусные! Самые вкусные…

— Ты ни один не съела. Я старался! — еще горше зарыдал сынишка.

— Сейчас съем! — я откусила кусочек от недавно пожаренных гренок. — Очень вкусные!

— Ничего от ожогов нет! — тихо произнесла Яся. — Большой ожог?

Я едва сдерживала слезы, искренне желая забрать боль любимого малыша себе. Ожог был немаленьким, но, чтобы не раздувать панику, сказала просто:

— Надо в больницу.

— Сейчас такси вызову! — забегала по дому подруга.

Мирослав уже ревел в голос. Именно в этот момент снова зазвонил мой телефон. Крестовский! Чтоб его… Так не кстати! Но я все же ответила.

— Василиса! Нам нужно поговорить, — напористо заявил миллиардер.

— Кирилл, ты не вовремя! Давай позднее?

Я посмотрела на Ясю, которая набирала второй номер такси и пыталась вызвать машину за город.

— Мирослав плачет? — спросил Кирилл с тревогой. — Что стряслось?

— Маслом обжегся. Не спрашивай, как. Мы собираемся в больницу.

Крестовский выругался.

— Сидите на месте! Я скоро буду!

— Кирилл, мы уже ищем машину.

— Машину? Сейчас всюду пробки. Просто жди. Я скоро буду у вас и домчу до лучшей ожоговой больницы. Быстрее, чем ты можешь себе представить!

Василиса

— Мама, почему у меня на руке пузырь? Он огромный… Он растет! Маааам!

Мирослав икал от страха и ревел, я успокаивала сына, как только могла, но сама находилась в шаге от того, чтобы зарыдать. Казалось, к концу секундной стрелки прикрепили огромные гири, и она совсем не двигалась с места. Время тянулось безумно медленно, каждая секунда боли любимого сына отдавалась глухим эхом внутри, тупая боль под сердцем расползалась по всему телу.

Бип-бип-бип!

Возле дома просигналил кто-то. Я выглянула в окно. Такси. Крестовский вылез из салона и подбежал к дому, я вышла ему навстречу.

— Такси? — спросила севшим голосом и посмотрела на часы. — Как ты смог так быстро добраться на такси?

— Все потом! Где Мирослав? — забеспокоился Кирилл.

Сын выглянул из-за моей спины. На его руку уже было невозможно смотреть без слез.

— Нифига себе! У меня такого пузыря никогда не было! — присвистнул Крестовский. — Ты просто рекордсмен.

Было бы чем хвастаться. Такой большой ожог будет заживать долго! Но Мирослав чуть-чуть улыбнулся.

— А ты на вертолете летал? — спросил Крестовский, присев перед Мирославом.

— Нет, только на самолете! — зашмыгал носом сынишка.

— Твоя мама боится летать на вертолете, — доверительным шепотом сказал Кирилл. — Давай покажем ей, что это не страшно?