В салуне я столкнулся с ним нос к носу.

Пит обернулся ко мне, когда я подошел к бару. Он был небрит и выглядел изможденным.

— Ты ищешь меня? — спросил он.

— Нет, Пит. Мне нужны твои друзья.

— Они мне не друзья. Будь проклят тот день, когда я встретил их. Я ушел от них и несказанно рад этому.

— Мне жаль Кинга, но таковы правила игры.

Бернет пожал плечами.

— На его месте мог оказаться я. Или ты. Когда человек берет в руки оружие, конец у него один — рано или поздно его убьют. — Он посмотрел на меня. — Значит, ты гонишься за Бобом и Рисом?

— Да.

— Я уехал от них, когда мы останавливались на Конском источнике. — Пит мотнул головой на запад. — Не знаю, поедут ли они в Сокорро.

— А где Руби?

— Точно не скажу, но я знаю, что Хеселтайн дал ей денег, довольно приличную сумму, и она уехала на дилижансе в Санта-Фе.

— А Рис серьезно ранен?

— Ты всадил в его шкуру дюжину дробинок, но, хотя рана и пустяковая, он ужасно испугался. Рис дрожит от ужаса, стоит ему только услышать твое имя.

— А Хеселтайн?

— Этот ничего не боится. Ничего на свете. Но ты не даешь ему ничего сделать. Ты всегда слишком близко, и у него нет времени провернуть какое-нибудь дельце. — Пит поднял на меня тяжелый взгляд. — И долго ты собираешься гоняться за ними?

— Пока не получу назад деньги или не убью Боба. Пока не убью их обоих.

Пит допил свое виски, и я купил ему еще.

— Спасибо, — сказал он. — Только не думай, что облагодетельствовал меня. Из-за тебя я сижу на мели, с тех пор как ты пустился за нами в погоню, я не заработал ни доллара.

— Совсем поиздержался?

Пит улыбнулся.

— Не то слово. Я заплатил последние деньги за виски, которое пил, когда ты вошел. Я надеялся, что смогу найти какого-нибудь приятеля, который дал бы мне возможность подзаработать.

— Ты нашел, — ответил я. — Я дам тебе такую возможность. — С этими словами я положил на стойку бара двадцатидолларовую монету. — Возьми эти деньги и сделай для меня одну вещь.

Пит впился в меня взглядом.

— Что именно?

— Держись подальше от Боба и Риса. Я думаю, ты неплохой парень, Пит, и когда я буду их убивать, мне бы не хотелось, чтобы ты тоже оказался рядом.

— Меня там не будет. — Пит взял деньги. — Беру эти деньги взаймы. — Он двинулся к двери, но потом повернулся и подошел ко мне. — Не знаю, зачем мне покрывать их? Они не принесли мне ничего, кроме неприятностей. Так что я скажу тебе, где они. Руби Шоу поехала в Лос-Анджелес. Там она остановится в отеле «Белла Юнион» и будет ждать Боба и Риса.

Если Пит бросил их в Конском источнике и они направляются в Лос-Анджелес, значит, им удалось оторваться от меня на значительное расстояние, а моя лошадь была совсем измотана. Поэтому, зайдя в платную конюшню, я обменял ее, немного доплатив, на чалого мустанга и поскакал по направлению к городу Прескотт.

Дорога туда была неблизкой, и к тому же в любую минуту надо было опасаться нападения апачей. Они прятались в каньонах Моголлонов, нападая на одиноких путников и затерянные в горах хижины.

Двигаясь на север, я догнал торговый караван — в нем было двадцать огромных фургонов, запряженных быками. Караван сопровождали двадцать пять мужчин, среди которых был повар, два охранника и хозяин груза. Я назвал им свое имя и разделил с ними их трапезу, состоящую из говядины с бобами, добавив в общий котел трех индюков, которых подстрелил незадолго до этого. Сидя у костра, мы разговорились.

— Так ты и есть Шел Такер? — спросил меня повар, суровый старик, бывший когда-то охотником за бизонами и мустангером. — Слыхал это имя.

— Я из Техаса, — сказал я.

— Я о тебе слышал в Колорадо.

— Не знаю, почему люди говорят обо мне. Я мало что успел сделать в жизни. — С этими словами я налил себе кофе. — Сейчас я еду в Лос-Анджелес, — добавил я.

— Значит, твои приятели двинулись туда? Я слыхал, что ты преследуешь их буквально по пятам.

Я ничего не ответил, и повар продолжил:

— Я слыхал о Бобе Хеселтайне и хорошо знаю Бернета. Он носит с собой, кроме винтовки, еще и короткоствольный крупнокалиберный пистолет.

— Бернет бросил их. Я видел его в Сокорро.

— Ты его убил?

— Зачем? Он же больше не с ними и к тому же мне лично ничего плохого не сделал. Мне нужны Хеселтайн и Рис.

Распрощавшись с людьми из каравана, я направился в Прескотт.

Когда я проехал по Герли-стрит и искупал своего коня в Гранатовой реке, солнце уже садилось за гору Большой Палец. Проезжая через город, я внимательно смотрел по сторонам, но не заметил никаких признаков присутствия здесь Боба и Малыша.

Прескотт был тихим, сонным городишком. Я слез с коня и почистил свою обувь, причесался и убрал револьвер в кобуру.

Неподалеку располагалось кафе, где столы были покрыты скатертями в красную клетку, заляпанными жирными пятнами и кофе, но мой аппетит от этого ничуть не уменьшился.

Из комнаты, в которой стояло восемь столиков с четырьмя стульями за каждым и один большой стол с лавками по обе стороны, дверь вела на кухню. Я сел у окна, чтобы видеть улицу.

В кафе было тихо и прохладно, царила атмосфера ожидания, мне всегда казалось, что пустые стулья и столы в таких заведениях ждут посетителей.

Как хорошо было наконец сесть и расслабиться! Откуда-то доносилась старинная испанская песня, которую пели с чувством, но на очень плохом испанском. Слушая песню, я унесся мыслями к Вашти, ее отцу, Кону Джуди, словом, ко всем тем людям, что были сейчас так далеко от меня.

За чем же я все-таки гоняюсь? Скорее всего, Боб и Руби уже потратили все деньги — проиграли в карты или просто промотали. Я не испытывал к этим людям ненависти, скорее, это было желание сделать так, чтобы справедливость восторжествовала. Если бы не они, мой отец был бы сейчас жив… Впрочем, я и сам виноват в его смерти.

С тех пор как он умер, прошло несколько месяцев. Я уехал из дома заносчивым подростком, которому казалось, что он все на свете знает, теперь же я стал мужчиной или хотя бы стал похож на мужчину, но я до сих пор не имел ни малейшего представления о том, чем бы мне хотелось заняться в жизни и к чему стремиться. Пока у меня была только одна цель — встретиться лицом к лицу с Хеселтайном.

Что же гнало меня в путь — желание получить назад деньги или что-то другое? Да, я хотел вернуть деньги нашим друзьям, которые доверили нам с отцом свой скот, но тут было еще и кое-что другое. Боб и Малыш посмеялись надо мной, когда я догнал их в первый раз и попросил отдать деньги. Тогда я отступил. Конечно, приятно слышать, когда тебе говорят, что ты сделал правильно, что ушел. Я быстро повзрослел и многое узнал за эти месяцы, а чем опытнее я становился, тем чаще думал, что я поступил тогда не по годам мудро. Но разве в ту минуту мудрость подсказала мне, что надо уйти? А может быть, это был обыкновенный страх?

Я говорил себе, что должен еще раз посмотреть Бобу и Рису в глаза. Я должен убедиться, что больше не боюсь их… и, возможно, убедить в этом их.

Я убил Бернса Кинга, но не собирался делать зарубок на прикладе винчестера — я не хотел убивать. Пит Бернет предпочел выйти из игры, возможно, потому, что я гнался за ними, не отставая ни на шаг.

И тут вдруг я понял, что могу уничтожить Боба и Риса без единого выстрела. Я буду наступать им на пятки, не дам им времени спланировать свои действия и подготовиться к встрече со мной. Я хорошо знал эту публику и понимал, что с ними не захочет иметь дела ни один другой преступник — перспектива в любой момент столкнуться со мной отпугнет кого хочешь.

Повар каравана сказал, что слыхал обо мне. Скорее всего, известность — мое самое сильное оружие, ведь по всему Дикому Западу гуляют обо мне слухи, и все знают, что, где бы ни появились Боб и Рис, я всегда следую за ними.

Сидя в кафе, я подумал, что Прескотт — очень милый городок. Я глядел на улицу, на которую постепенно опускались сумерки. В домах уже зажигались огни, мужчины возвращались с работы и ставили винтовку в углу, а кобуру с револьвером вешали на гвоздь, а потом садились ужинать со своей семьей.