Кон рассказал мне, что напиток, частенько выдававшийся здесь за шампанское, изготовлялся на самом деле в одном из домов вниз по улице. Предприимчивые владельцы этого дела наняли мальчишек, чтобы они бегали по городу и собирали пустые бутылки, которые потом наполнялись доморощенным «шампанским».

— Один ирландский старатель разбогател и, проходя по улице, покупал костюмы всем своим знакомым, — продолжал свой рассказ Кон. — Меня он не знал, а я с трудом тогда сходился с людьми. К тому времени, когда перешли на «ты», его деньги кончились и он постоянно клянчил у меня мелочь на еду. Так что в юности мне не везло… да и не только в юности. Я был беден, и обед в богатом ресторане «Тонтайн» был за пределами моих мечтаний. Я довольствовался тарелкой супа из коровьих хвостов в трактире Смузи, который стоил всего пять центов и был мне как раз по карману.

Мы нашли Дока Сайтса и Малыша Риса на площади Бон-Тон. Мы пробирались сквозь толпу и столкнулись с ними нос к носу.

— Привет, Малыш, — сказал я. — Ну, как, вы готовы с Доком отдать мои денежки?

Несколько человек, почуяв, что дело пахнет скандалом, остановились, чтобы послушать, и лицо Малыша помрачнело. Он бросил быстрый взгляд на Дока, но Док смотрел на меня.

— Что за чушь ты несешь? — выкрикнул Малыш.

— Вы забрали лошадь моего отца вместе с нашими деньгами и деньгами, которые принадлежат нашим друзьям, беднякам из Техаса. Вы знали, что это наша лошадь. Я давал тебе иногда на ней покататься.

Малыш начал расталкивать людей, чтобы уйти, поскольку вокруг нас собралась уже приличная толпа.

— Брехня! — грубо бросил он.

И тогда я открыл свой поганый рот и сказал то, за что мне следовало бы отрезать язык:

— Значит, ты хочешь сказать, что я вру, Малыш?

И в ту же минуту от толпы не осталось и следа, мы остались одни на площади.

Малыш словно окаменел, он стоял, не двигаясь, лицо его стало мертвенно-бледным. Док держался в сторонке, как будто не имел к нам никакого отношения.

У меня и в мыслях не было бросить Малышу вызов подобным образом — все вышло само собой.

— Я ничего не хочу сказать, — проговорил наконец Малыш и бросился наутек. Я не стал догонять его.

Док тоже двинулся прочь.

— Док, — сказал я. — Мне нужны мои деньги. Ты и Малыш принесете их в ресторан Джолли Корка, и чтобы к полудню они были там, понял?

Но Док ничего не ответил. Он растолкал успевших уже вновь собраться людей и скрылся, а люди начали обсуждать странную сцену, разыгравшуюся на их глазах. Один мужчина предложил нам зайти в бар и выпить за его счет.

— Что у вас тут произошло? — спросил он.

Я рассказал ему свою историю.

— Он может тебя убить, — сказал мужчина, выслушав мой рассказ.

— Да, сэр. Я думал об этом, но я не вижу другого способа забрать у них деньги, кроме как создать им невыносимую жизнь.

Мужчина протянул мне руку.

— Я Билл Буш. Мне нравится твоя решительность, и, если тебе потребуется помощь, можешь рассчитывать на меня.

— Спасибо, сэр. Если вы подскажете мне, где можно будет поработать пару дней, я буду вам очень признателен. Я поиздержался, гоняясь за этой публикой.

Тут ко мне подошел Кон Джуди, и Билл Буш увидел его.

— Привет, Кон. А я тебя и не узнал поначалу. Ты знаешь этого юношу?

— Мы с ним путешествуем вдвоем.

Я слыхал истории о Билле Буше — когда-то он был соперником, а теперь стал партнером Табора по кличке Серебряный Доллар, одного из самых выдающихся людей в этом городе.

— А я и не знал, что ты переехал в наши края, Кон.

— Я охотился на бизонов, но потом появился Шел Такер, и я решил поехать с ним.

— Здесь живет кое-кто из твоих прежних друзей, Кон, — Дэйв Мэй открыл здесь универсальный магазин — я думаю, ты знаешь его. Мейер Гуггенхейм имеет пай в одной из горнодобывающих компаний, и поговаривают, что он собирается построить здесь плавильный завод.

Буш допил свое виски.

— Почему бы вам, ребята, не составить мне компанию за обедом в ресторане «Тонтайн». Я был бы очень рад.

— Спасибо, — сказал я. — Но я…

— Мы придем, — перебил меня Кон. — Во сколько обед — около семи?

Когда мы очутились на улице, я сказал:

— Кон, вы же знаете, что у меня нет денег, чтобы обедать в дорогих ресторанах. У меня нет соответствующего костюма, и к тому же мой отец всегда говорил мне, что мужчина всегда должен платить за себя сам, а у меня в кармане пусто.

— Не беспокойся. Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Что же касается одежды, то мы можем купить тебе костюм, а когда получишь назад свои деньги, вернешь мне долг.

— Значит, у вас есть деньги, Кон. Я не хотел бы вгонять вас в лишние расходы.

— Не волнуйся, у меня хватит денег.

По совету Кона я купил себе черный костюм, несколько рубашек, белье, галстуки и кое-что по мелочи. Никогда в жизни у меня было столько одежды. Кон посоветовал мне купить еще и новую одежду для путешествий, что я и сделал.

Выйдя из магазина Мэя, мы отправились к отелю «Кларендон», который был построен совсем недавно. Этот отель да еще «Гранд-отель», хозяином которого был Томас Уолги, представляли собой самые роскошные гостиницы в Лидвилле. Я никогда раньше не бывал в таких местах, зато Кон Джуди подошел к столу регистрации с таким видом, как будто сам был владельцем этого отеля.

О деньгах не было сказано ни слова, и, даже если кто-то и подумал, что мы одеты слишком бедно для столь роскошного заведения, вслух никто ничего не сказал. В Лидвилле уже все привыкли к тому, что человек в рабочей одежде назавтра может стать миллионером.

Когда мы поднялись наверх в свою комнату, Кон кивнул в сторону ванной.

— Иди, мойся первым, — сказал он. — А мне надо кое-кого повидать.

Я с наслаждением искупался в ванной. Потом я побрился, оделся в черный костюм и убедился, что выгляжу теперь не хуже других постояльцев этого отеля.

Вошел Кон; взглянув на меня, он одобрительно кивнул.

— Ты отлично выглядишь, Шел. Посиди пока в комнате — я мигом.

Я вовсе не собирался куда-то уходить — мне не улыбалась перспектива быть убитым в своем новом костюме. Правда, хотелось перед выходом в люди немного отутюжить его, поскольку складки на костюме говорили о том, что он лежал на полке в магазине, а не был сшит на заказ. Я думаю, никто не хотел бы появиться в ресторане в помятых брюках, но гладить мне его было негде.

Когда Кон вошел в комнату, он был уже одет и готов идти. Как выяснилось, он оставил костюм в этом отеле несколькими месяцами ранее.

Когда через полчаса мы вошли в зал ресторана «Тонтайн», то выглядели как два щеголя, привычно заглянувшие пообедать. Никому бы и в голову не пришло, что один из нас — бедный парень с техасского ранчо. Однако за поясом я спрятал револьвер.

Я был готов к любой неожиданности.

Я никогда не бывал прежде в таком шикарном ресторане, как «Тонтайн». Я сидел тихонько за столом, слушая разговор владельца отеля «Кларендон» Билла Буша и Кона Джуди, и мне пришла в голову мысль, что бандиты, которые когда-то казались мне героями, на самом деле лишь мелкая сошка.

Кон курил длинную черную кубинскую сигару и с важным видом рассуждал о железных дорогах, отелях и банках. Я смотрел на него, и мне трудно было поверить, что это тот самый человек, которого я встретил в лагере охотников на бизонов.

Больше всего меня удивило то, с каким вниманием люди слушали Кона, словно он был какой-то важной персоной. Во время ужина не менее шести человек останавливались у нашего столика, чтобы поприветствовать его и спросить, что он думает по тому или иному поводу.

Конечно, отец в свое время говорил мне, и я уже успел убедиться на собственном опыте, что по внешнему виду людей, которых ты встречаешь у костра, в банке или в салуне, трудно определить, что это на самом деле за люди. Ведь всякий, кто попадал на Дикий Запад, вынужден был подстраиваться под местные условия — говорить на языке его обитателей, одеваться и вести себя таким образом, чтобы не выглядеть чужаком.