– Ты это только при вон том толстяке не ляпни. Машины новые, еще не принятые в серию, а значит секретные. На плацдарм их точно не погоним.

– А зачем на тот берег гнать, – задумался о чем-то комбат, – можно к соседям наведаться, и через речку из капониров пострелять, успели они накопать за месяц боев. Смотрю профиль у машин невысокий, как раз подойдет.

– Даже не думай, – заволновался я, – если хоть один танк потеряем, меня живьем съедят, еще до трибунала.

В это время как волна прокатилась через красноармейцев: – "Сводку Совинформбюро передают". И все сразу потянулись к единственному динамику, висящему на столбе. Знакомый с детства голос вещал:

– «В течение 8 сентября наши войска вели бои с противником на всём фронте. На Смоленском направлении двадцатишестидневные бои за город Ельня под Смоленском закончились разгромом дивизии «СС», 17-й мотодивизии, 10-й танковой дивизии, 15, 137, 178, 292, 268 пехотных дивизий противника. Остатки дивизий противника поспешно отходят в западном направлении. Наши войска заняли г. Ельня, наша авиация продолжала наносить удары по войскам противника на поле боя и уничтожала авиацию на его аэродромах. В ночь на 8 сентября наши самолёты бомбардировали Бухарест. Все самолёты вернулись на свои базы…».

– Не знаю, какие уж там остатки дивизий, – в сердцах сказал капитан, – а только уже почти сутки, у "соседей" артиллерия по пустым окопам бьет, а у нас каждый снаряд на счету. Да и где та артиллерия, только сорокапятки в полках и остались. А ведь могли, точно могли крышечку у котла захлопнуть. Зря, что ли мы все резервы немецкие на себя оттягивали.

– Откуда информация? – поинтересовался я, удивляясь такой осведомленности капитана.

– Да я сам час как из штаба фронта приехал. В разведотделе был, пытался хоть что-то из техники выбить, поэтому, сначала вашим танкам и обрадовался. В общем, пообщался там кое с кем, и мне под большим секретом сказали, что информация о том, что противник от Ельни свои части начал отводить, еще вчера стала известна.

– Я тоже это уже слышал, только от летчиков, которым поручили дополнительно провести авиаразведку.

– Нет, то, что угрозу удара нам во фланг ликвидировали и Ельню освободили, это здорово. Но как же хочется навалять немцам по крупному с окружением большой группы войск. Да пленных прогнать по улицам наших городов, – он как-то по детски мечтательно вздохнул.

– Поверь мне капитан, еще погонят пленных по проспектам столицы, смывая поливальными машинами дерьмо, которое они за собой оставят. Не сейчас, и не в следующем году, но это точно будет. Уж это я наверняка знаю.

На этом разговор как то сам собой свернулся. Капитан пошел осматривать наши танки, а я дать напутствие бойцам, совершающим ночной марш к своим позициям. Кормить комаров, которые, пользуясь последней возможностью попить крови, совсем озверели, я не собирался. Ночной марш-бросок являлся еще одним из этапов подготовки, а проверить, как они обустроятся на новом месте, я могу и утром. О возможности самостоятельно добраться к островам, где будут наблюдательные пункты, я знал заранее и сейчас дополнительно уточнил это у разведчиков. Действительно, туда имелась еще одна дорога – более удобная, курсантов же вели по специально проложенному маршруту. К тому же узнав, что дивизией командует мой хороший знакомый по обороне Борисова, теперь уже генерал Лизюков Александр Ильич, я собирался его навестить.

Одного меня слоняться по тылам дивизии, которая ведет упорные бои, отпускать ни кто не собирался. Да и не настолько я отморожен, что бы самостоятельно лезть к передовой. Можно и на случайный обстрел нарваться в местах, которые местные давно стороной обходят, а можно и под дружественный огонь попасть, а то и с бдительным товарищем столкнуться, который тебя лицом вниз на землю уложит и будет держать под прицелом до посинения. На карте, указанное болото клином вдавалось далеко вперед в немецкие позиции, но было в стороне от места основных боевых действий, как не представляющее, ни какого стратегического интереса, но, тем не менее, подстраховаться не мешает. На обратном пути с болот, я планировал заскочить на командный пункт дивизии, который сейчас располагался в лощине возле Хатыни, а КП Рокоссовского в лесу севернее Вышегор. Формально мы считались авиадесантным батальоном, входящим в состав 20-й армии, но вот решать вопросы, выходящие за служебные рамки мне было проще с нашими соседями из 16-й.

Из-за раннего отбоя проснулся еще затемно. Канонада, не замолкавшая всю ночь, не помешала мне хорошо выспаться, что положительно отразилось на настроении, стимулируя к свершению еще многих славных и наверняка героических дел. Да и расслабиться мне бы точно не дали, утро оказалось насыщенным, и первым внес свою лепту Андрей Андреевич. Не успел закончить водные процедуры, как он уже с нетерпением пританцовывает рядом, а неподалеку находится командир разведбата. Точно спелись, найдя общий интерес – одному страсть как хочется технику испытать, а у другого как раз дефицит этой самой техники.

– Владлен Владимирович, – не по уставному обратился ко мне инженер, хотя, весь предыдущий день, делал это подчеркнуто по-армейски. – Я тут поговорил с товарищами насчет возможности испытания танков на передовой.

Он замолчал, отслеживая мою реакцию, и увидев, что я пока ни как на это не реагирую, торопливо продолжил: – Товарищ капитан Циганов предложил провести испытания танков, прикрыв пехоту при проведении разведки боем. Это совершенно безопасно. Мы только …

Не особенно прислушиваясь к звучавшим доводам, я, с задумчивым видом, надевал, специально переделанную под себя ременно-плечевую систему. Конечно, безопасно. А немцы «с раскрытыми ртами» будут смотреть на идущие в атаку танки, забыв с какой стороны пушка заряжается. Именно поэтому у капитана бронетехники и не осталось. Понять их обоих можно, не просто так они суетятся, у каждого свой резон, вот только за сохранность техники я поручился, и пускать это дело на самотек не собираюсь. У нас в распоряжении еще сутки имеются, сначала нужно осмотреться, а уж потом приму решение. И в любом случае все должно проходить под моим контролем. А испытать противотанковое ружье мне самому страсть как хочется. Пока это новинка и в войсках ПТР нет.

– Посмотрим, – ответил я, закончив снаряжаться, – но если без меня хоть за ограду выедете, то по законам военного времени расстреляю на месте, как за невыполнение боевого приказа. Капитан это и вас касается, причем в первую очередь. Надеюсь, вам довели, что я не только военный наблюдатель, но и в том числе сотрудник особого отдела. – На всякий случай пугнул их своей принадлежностью к этому ведомству.

Они оба тут же принялись заверять меня в понимании ситуации, но я больше полагался на старшину, которому поручил присматривать за инженером и выполнением приказа. Он остается в расположении, а к передовой я выдвигаюсь в сопровождении младшего лейтенанта, который вчера нас встречал.

За скромным, но горячим завтраком мы познакомились и он коротко довел обстановку на участке, где нам предстояло действовать. Капитан и инженер, после утреннего разговора, старались на глаза не попадаться, но возле танков уже с хозяйским видом прохаживались экипажи из опытных военных, принимая у заводчан технику. А вот это правильное решение. Прибывшие со мной механики наверняка лучше разбираются в новых танках, но опыта их боевого применения не имеют. И здесь карты в руки бойцам, уже успевшим повоевать и хорошо знающим этот участок фронта. Использование рельефа местности к своей выгоде это же не умирающая военная классика, при грамотном исполнении маневра дающая огромное преимущество. Правда бои, с переменным успехом, на этом театре военных действий идут не первый день, и на внезапность надеяться не стоит, но все же, это дополнительный шанс.

Мой сопровождающий Тытарь Дмитрий, позывной «Кречет», не смотря на кажущуюся молодость, успел повоевать в этой же дивизии еще до переименования ее в 1-ю танковую. Прошел ожесточенные бои на Минском шоссе, в самом начале войны, отходя от Борисова. Там его и присмотрел Циганов, предложив перейти в разведку. В этот период мы точно не встречались, но он меня узнал, по статьям в армейских газетах. Была там одна фотография, за которую я корреспондента хотел в свое время отловить и далеко не с благодарностью.