– Говорю же наша гордость.

Я с интересом рассматривал изобретателя лучшего пистолета-пулемета Великой отечественной войны, превосходящего и ППШ и ППД. Выпуск его начнется со следующего года, но вот ТТХ, кроме того, что он прост в изготовлении и значительно легче других ПП я, к своему сожалению, не знал. Но это и не критично, Судаев прекрасно справится и без меня.

– Владимирович, ты вчера обещал поразить нас простотой и надежностью одной оружейной конструкции, – напомнил о себе Лютый, дожевав мой пирожок, – вот, Алексей решил переключиться на автоматы, и хочет почерпнуть твоей мудрости.

– Было такое, – не стал я отнекиваться, хотя энтузиазм немного поубавился.

Однако за язык меня ни кто не тянул, а раз сказал, то нужно делать. Понимая, что с наскока в этой теме не разобраться, меня увлекли в левое крыло здания, где располагалось конструкторское бюро. В мое распоряжение был предоставлен чертежный кульман, и молодежь с интересом стала наблюдать за моей работой, поедая сдобу, купленную специально для них в буфете. Общий вид АК-47 у меня появился достаточно быстро и уверенно, а дальше дело застопорилось. Оказалось, что знать схему и по памяти перенести ее на чертеж совсем не одно и то же. В детстве, я по черчению имел твердую четверку, мой тезка, тоже умел пользоваться чертежной системой, но вот результат выходил какой-то корявый, особенно при попытке сохранить известные мне размеры. В общем, промучившись, я плюнул на все и от руки сделал несколько набросков, на которых детали вышли более-менее понятными. Если вариант не полной разборки АКМ из десяти деталей я, достаточно точно перенес на бумагу, то устройство ствольной коробки поставило меня в некоторое затруднение. Ну, откуда я знаю, сколько там заклепок и как они соединяют металлические детали? На память приходят только поперечный и продольный паз, да два выступа – направляющий и отражающий. Хорошо, что до конца не опозорился, уверенно изобразив детали затвора и затворной рамы с поршнем. К тому же парни оказались грамотными и, задавая мне, уточняющие вопросы быстро разобрались в моих каракулях, вот этим и отличается профессионал от дилетанта.

После обсуждения, идея была признана здравой, но требующей доработки и главное воплощения в металле. Я полностью согласился, что мои наброски на авторство претендовать не могут, это просто идея штурмовой винтовки, требующая серьезной конструкторской мысли по доведению ее до нормального вида. Тем более, что опытный взгляд конструкторов усмотрел и детали, уже осуществленные другими конструкторами. Например, конструкция затворной рамы с жёстко присоединённым газовым поршнем, а так же общая компоновка ствольной коробки и размещение возвратной пружины с направляющей, был похож на аналогичную у чешской винтовки, а предохранительный рычаг, выполняющий дополнительно роль пылезащиты – как у «Ремингтона». Зато «вывешивание» затворной группы внутри ствольной коробки с минимальными площадями трения и большими зазорами подверглось тщательному разбору.

Единственно, сразу сказал, что по задумке использования на дальностях до полукилометра, ТТ-шный патрон для этого оружия слабоват, а винтовочный избыточен, и необходимо подождать, когда в Наркомате вооружения это осознают и перейдут к патрону с меньшей гильзой. То есть это оружие на перспективу.

– Что навело на такие мысли? – Спросил Судаев, продолжая крутить в руках мои наброски.

– В начале войны достался мне один образец ППШ со складным прикладом и секторным магазином, – начал я рассказ о первых днях войны. – Вещь оказалась ухватистой и вполне удобной при транспортировке, ближнем бою и по наступающему противнику на дистанции около 200 метров.

– Как же, знаем, – снова вклинился в разговор Лютый, – участия в испытаниях не принимали, но образцы на складе видели и даже постреляли.

– Да, оружие прибыло к нам для «обкатки» в войсках, но задержалось на складе, – продолжил я, – как все опытные образцы, детали подогнаны идеально и нареканий не вызывают – работает как швейная машинка. Вот только тяжеловат и патроны снаряжать не совсем удобно. Отсюда и первое предложение к новому автомату, это секторный магазин вот такого вида. Я ткнул в рисунок. Ну, а дальше уже пожелания фронтовиков о необходимости иметь универсальное автоматическое оружие способное стрелять и на короткие, и на средние, и даже дальние дистанции. Автоматические винтовки Токарева и Симонова в войсках по разным причинам не приживаются, хотя имеют неплохой потенциал развития, например у Симонова может получиться отличный карабин.

В общем за разговорами я провел у молодых конструкторов-испытателей около часа, пока меня не нашел помощник дежурного по штабу, с уже подписанными бумагами. Он же проводил меня и на склад, где мне вручили полутораметровый деревянный ящик с ручкой, по весу равный 24-х килограммовой гире. Раскрыв который, я увидел ПТРС в разобранном виде и шесть обойм к нему. В нагрузку получил и металлический ящик, как под пулеметную ленту только больше, с полусотней 14,5 мм патронов. Еще плюс десять килограмм. Конечно, для нормального физически крепкого мужика это не та нагрузка, из-за которой стоит переживать, но бегать в таком виде по административной территории полигона как-то не солидно. Но зря я сомневался в предках, все было предусмотрено и продумано. Пока я занимался оформлением, к выходу подъехала моя машина, и два бойца расторопно загрузили в багажник выданное.

– Дальнейшее получение боеприпасов оформите через своих оружейников, – предупреждая мой вопрос, сказал интендант 2-го ранга, – на армейских складах должны быть в наличии.

Сдержано поблагодарив снабженцев, для которых не пришлось тратиться на подарки, заскочил в штаб и через полчаса мы выруливали в сторону столицы, на дорогу с хорошим покрытием.

Под перечисление «плюшек», которые водитель сумел выбить в гараже испытательного полигона и объема предполагаемых благодарностей от своего завгара, я уснул. И проспал всю дорогу до самых окраин Москвы. Время позволяло и, по моей просьбе, мы заскочили на завод № 37. Во-первых, таскать с собой по столице противотанковое ружье с боеприпасом – это нужно быть совсем обезбашенным, так как все патрули будут цепляться. Во-вторых, заводчанам лучше сразу подумать над расположением оружия, как при транспортировке, так и в бою – упор какой-нибудь под полутораметровый ствол сделать, что ли.

К счастью все нужные люди оказались на месте, и вопросы по размещению дополнительного вооружения решились быстро. Инженер, огорченный тем, что новая схема с установкой 20-ти мм авиапушки нам не подошла, и сам раздумывал, как усилить могущество бронетранспортера. Предложенная мною система установки блока неуправляемых ракет, в виде барабана, по принципу немецкого шестиствольного «туманомета», не смотря на значительно меньший калибр, оказалось громоздкой, а размещенная по бортам сильно выступала за допустимые габариты и откровенно уродовала внешний вид довольно неплохой машины. От желобковых направляющих с Т-образным пазом я отказался еще на этапе проектирования, сделав выбор в пользу первых образцов РС-82 тех, что были гибридного типа с малым оперением и выстреливались из обычного миномета. Стабилизация в полете осуществлялась за счет вращения снаряда, правда это не добавляло ему ни точности, ни дальности, но для меня это было не важно, предпочтение отдавалось компактности.

Справедливости ради можно отметить, что на выбор повлиял и еще один не учтенный мной фактор – с началом войны, все, что касается реактивных систем залпового огня, засекретили самым строгим образом. Под гриф «государственная тайна» попали даже ракеты, впервые примененные авиацией в боевой обстановке еще в 1939 году на реке Халхин-Гол и с тех пор прошедшие глубокую модернизацию. Но на авиационных складах нашлись снаряды и пусковые установки в виде метровой трубы, которые испытывались в 1935 году на истребителе И-16. Их-то мне и удалось выбить почти без проблем, так как заканчивался срок хранения. На завод были отправлены только направляющие, снаряды дожидались своего часа на армейских складах, рисковать нарушением секретности я не стал.