Когда Лион повис у отца на шее, я даже подумал, что мистер Эдгар грохнется. Но он все-таки устоял. Подождал несколько секунд, потом отстранил от себя Лиона на вытянутую руку, внимательно посмотрел на него. И произнес:

– Ты вырос, сынок.

– Папа! – как-то по инерции повторил Лион.

Мистер Эдгар взъерошил ему волосы.

– Мы очень волновались. Здравствуй, Тиккирей… Ну с чего вас понесло прятаться в лес, сынок?

Лион начал снова рассказывать нашу историю, отец его внимательно слушал. И про то, как мы уехали из кемпинга вместе с капитаном Стасем, а потом он нас бросил в лесу. И как мы пошли подальше от города, к горам, «как в кино про инопланетных захватчиков». И как жили в пустом домике лесничего, ловили рыбу и даже научились ловить силками кроликов. А назад идти боялись, потому что в небе видели очень много космических кораблей, а со стороны столицы иногда раздавались взрывы. Но потом все-таки решили вернуться. На плоту сплавились по реке, вышли к поселку и убедились, что везде мирная жизнь и все хорошо. И как нас подвез добрый водитель, накормивший нас хлебом и молоком.

– Удивительные приключения, – сказал мистер Эдгар. Я решил, что он ничуть не поверил Лиону и сейчас нас разоблачит. Но мистер Эдгар как ни в чем не бывало продолжал: – Думаю, ты должен сделать вывод из случившегося, сынок. Нельзя слепо бояться неизвестного. Надо идти навстречу своему страху и подминать его под себя! Ты потерял целый месяц, ты вовремя не приступил к занятиям. Но, – он поразмыслил, – с другой стороны, ты приобрел замечательный опыт выживания в лесу и получил серьезный жизненный урок. Я ничуть не сержусь!

– Папа… – пробормотал Лион.

А я вспомнил, как еще в пути с Авалона он размышлял, что с ним сделают родители. Вначале обрадуются, конечно. Потом выдерут, хоть папа и противник телесных наказаний.

Кажется, Лион предпочел бы быть наказанным.

– Ну что, молодые люди? – Мистер Эдгар разулся, надел уютные домашние тапочки. – Садитесь за стол. Я вымою руки и присоединюсь к вам.

– Я приготовила твою любимую запеканку, – сказала миссис Аннабель. – И купила торт-мороженое, который любит Лион. Саша, Полина, умывайтесь и за стол!

Малыши бросились в ванную вслед за отцом.

Я сел за покрытый красивой зеленой скатертью стол рядом с Лионом – растерянным и помрачневшим. И вдруг понял, что мне все это напоминает.

Сериал. Семейное кино вроде «Папа, мама и мы» или «Комедии и драмы Эдема». Там обязательно были небольшие тайны, нестрашные проблемы, послушные маленькие дети и непокорные подростки. Обязательно кто-нибудь убегал из дома или терялся, а потом, когда возвращался обратно после разных неприятных приключений, ему все радовались, немножко читали мораль и садились за праздничный стол.

И мистер Эдгар, и миссис Аннабель вели себя как герои этих сериалов.

– Полагаю, ребятам тоже можно налить капельку вина! – сказал мистер Эдгар.

Лион едва заметно вздрогнул.

Поздно вечером мы с Лионом легли спать в его комнате. Кровать там была только одна, но мне постелили рядом, на полу, и получилось совсем неплохо. Вот только Лион был будто пришибленный, молчал, и лишь когда мы погасили свет, тихо спросил:

– Слушай, что с ними, Тиккирей? Что теперь делать?

Я пожал плечами:

– А они раньше так себя не вели?

Лион энергично замотал головой.

– Ну… они же не стали хуже, верно? Они тебя любят. И…

– Они другие! – прошипел Лион, свешиваясь ко мне с кровати. – Дурак, они совсем другие!

– Как в кино, – подсказал я, решив не обижаться.

– Да! А я не хочу жить в кино! Тебе бы таких…

Он осекся и испуганно посмотрел на меня.

Я лег на спину и стал смотреть в потолок. Нет, я и сейчас не обиделся. Я думал, что на самом деле хуже: когда родители погибают ради того, чтобы у тебя в жизни ничего не изменилось, или когда они сами меняются так, что хочется умереть.

Наверное, все-таки лучше, если они живые.

– Тиккирей…

– Лучше бы таких, – сказал я. – Честное слово.

– Прости меня.

– Угу. Ты только никогда больше так не говори, Лион.

Он виновато сопел, ворочаясь. Потом сказал:

– Они ведь меня из дома гонят!

– Не ври, – сказал я. – Вовсе не гонят.

Но на самом деле Лион был прав. Когда мы сидели за столом, то родители завели с Лионом разговор. О том, что они будут еще «какое-то время» жить в кемпинге, потому что на Новый Кувейт прибыло много мигрантов с Инея и жилья не хватает. И что добираться каждый день до города ему будет очень неудобно. Так что лучше всего, если Лион будет учиться в Аграбаде, в колледже для детей фермеров и детей-сирот. А по выходным дням станет приезжать к родителям. Это так противоречило всему их поведению, что Лион будто оцепенел и спорить не стал, хотя я на его месте обязательно принялся бы спорить. Ведь мистер Эдгар и так ездит каждый день в Аграбад на работу, он устроился работать на завод космических двигателей, что ему стоит подвозить Лиона туда и обратно?

– Гонят, – упрямо сказал Лион. – А знаешь почему?

– Почему?

– Это все из-за потока. Из-за зомбирования. Почему родители боятся отпускать детей из дома, особенно надолго? Им всегда кажется, что дети еще маленькие, с ними что-то может случиться…

– Твоя мама так и говорит…

– Да ничего ей такого не кажется! – выпалил Лион и понизил голос. – Она меня уже вырастила, понимаешь? И внуков моих вырастила. Она уже привыкла к тому, что я взрослый!

– Ты чего?

– Ну, вот в моем сне…

– Так это в твоем. Откуда ты знаешь, что снилось твоей маме? Да она и не вспоминает ничего, все забыла.

– Умом – забыла. Но ей тоже что-то такое снилось. Будто она живет в Федерации Инея. Что я вырос, что она работала на военном заводе, что Сашку убило на войне… или меня… Потом она все забыла, конечно. Но в подсознании такое убеждение осталось. Так что ничуть ей не страшно меня отпускать.

Наверное, так оно и было. Я смолчал, а Лион с жаром продолжил:

– Ты понимаешь, что этот Иней делает? Заставляет людей жить чужой жизнью, так, как хочется Инею. А если человека заставить всю жизнь что-то делать, он к этому привыкает, это уже рефлекс становится. Вот…

– Раньше ты не думал, что это так уж плохо, – не удержался я.

– Дурак я был, – буркнул Лион. – Я хочу, чтобы они стали прежними. Пусть мне достанется, но они не будут радоваться, что я уеду в «хорошую школу».

– Лучше давай думать, что делать с Тьеном.

Лион беспокойно заерзал:

– Если бы мы могли со стариком Семецким связаться…

– И что? Разве смогут двадцать девчонок освободить Тьена?

– А двое мальчишек смогут?

– У меня бич, – напомнил я.

– Ха! – пренебрежительно выдохнул Лион. – Бич у него! Без батарейки…

– На чуть-чуть можно поставить любую батарейку. Хоть от фотоаппарата.

Лион помолчал. А потом горько сказал:

– Даже если бы у тебя был исправный бич, а у меня – нейтринная пушка, все равно мы бы ничего не сумели сделать. Это же центр города, площадь перед дворцом султана. И вокруг будет охрана. И еще толпа. А в толпе все зомбированные, они на твой бич бросятся, чтобы за Иней умереть.

– А если эта, владетельница, будет присутствовать на казни? Можно ее взять в заложницы…

– Ее нельзя убить, – спокойно ответил Лион. – Я точно знаю. Она повсюду и бессмертна.

– Что она, Бог, что ли? Это все пропаганда!

– Может, и пропаганда, но ничего не получится, – спокойно ответил Лион. – Я помню, был такой случай… ну, во сне… имперцы взяли владетельницу в плен, чтобы Иней победить. А она рассмеялась им в лицо и приказала стрелять по кораблю… в общем, корабль с ней и имперцами взорвался. На другой день владетельница выступила по ти-ви и сказала, что все правильно и всегда надо так делать.

– Но не может такого быть! – выпалил я.

Лион только вздохнул.

Так мы ничего и не решили. И уснули.

А утром нас и впрямь повезли в Аграбад.