– Президент Инна Сноу никогда и никому не отдаст власти, – сказал я. – Она же клонировала себя, власть будет переходить от клона к клону!

– Ее клоны – самостоятельные личности, – ответила баба Ада. – Пусть разница между ними невелика, но она будет расти – и человечество выберет новый путь.

– Разве честно, когда один-единственный человек станет раз за разом передавать власть самому себе? – сказал я. – А шанс стать новым Императором есть у каждого гражданина, пусть он даже совсем призрачный, но есть!

– Шанс оказаться клоном президента тоже есть у каждого гражданина, – ответила баба Ада. – По всей галактике живут мужчины и женщины, мальчики и девочки с ее генетическим материалом.

С меня будто схлынуло какое-то дурманящее наваждение. Я тихо спросил:

– Это как?

– Дело вовсе не в клонах. Не только в клонах, хотя с них все и началось. Давным-давно жил человек, решивший изменить мир. Сделать его лучше и чище. Он клонировал себя… только не в мужском, а в женском облике. Ты ведь немножко знаешь генетику, мальчик?

Я кивнул. Да, я знал, что мужчины могут сделать себе клона-женщину, а вот наоборот – никак не получится. Все из-за игрек-хромосомы, которой у женщин нет.

– Создать клона – не так уж и сложно, – продолжала баба Ада. – Ускоренно вырастить до взрослого состояния – тоже. Труднее переписать свое сознание в чужой мозг и сохранить здравый рассудок. Но ему удалось. Может быть – повезло. Может быть – человек, решившийся на такое, и так уже немножко не в своем уме.

Она улыбнулась.

– И сам он, основа – так это зовется у генетиков, и его клон-женщина хотели одного – сделать человечество счастливее. Уничтожить навсегда войны, болезни, бедность, несправедливость. Обезопасить людей от Чужих. А для всего этого требовалась власть… высшая власть. Понимаешь?

– Да.

– Но тут их пути разошлись. Основа… мужчина… он хотел править тихо и незаметно. Влиять на развитие мира, не будучи обременен высшей властью. Его устраивал Император на земном троне. Женщина решила изменить политический строй человечества. И тогда их пути разошлись… они поняли, что иначе им придется вступить в схватку за власть между собой. Они остались друзьями. Попрощались и расстались навсегда. И пообещали друг другу победить. Мужчина продолжил свою тихую и незаметную работу, он исследовал человеческий геном, чтобы изменить мир изнутри, сохранить оболочку-Империю, но наполнить ее новым человечеством. Женщина взялась за работу иначе. Это было давно, больше полувека назад. Человечество все больше и больше распространялось по галактике. Нужны были люди. И женщина стала донором…

Баба Ада замялась.

– Я понимаю, – пришел я ей на помощь. – Я же учил генетику. И знаю, что детей часто покупают в магазине, приходят и выбирают будущего ребенка по картотеке.

– Именно. У женщины появилось две тысячи детей по всей галактике. В разные сроки, последние – буквально десять лет назад. И хотя это не разрешается, она сумела проследить за судьбой каждого из клонов.

– Клонов?

– Да. Девочки были ее точными клонами, мальчики – клонами ее основы. Они росли… и в какой-то момент получали всю память своей предшественницы. Не все, конечно… только те, кто уже делал первые шаги к власти. Те, кто согласился слить сознания, принять весь опыт своей основы. И одна из этих женщин, Инна Сноу, придумала, как влиять на разум через нейрошунты, как исподволь программировать правильное поведение.

– Так Инна Сноу – вовсе не основа, – прошептал я. – Какие мы дураки…

– Нет, не основа. Она действительно правит, но стратегические решения клоны принимают вместе. Если Инна Сноу погибнет – ее место займет кто-то из клонов, близких ей по возрасту, темпераменту, способностям. Так что президент Инна Сноу действительно вечна… почти вечна.

– Понятно, почему она носит вуаль, – сказал я. – У нее бы обнаружилось столько двойников, что люди бы встревожились!

– Конечно. Спецслужбы Императора сразу занялись бы теми клонами, что живут на подвластных Империи планетах. Их осталось не так уж и много, большинство ни о чем не подозревает, но все-таки… зачем сдавать врагу лишние карты?

– Инна Сноу… – сказал я. – Инна Сноу… Алла Нейдже?

Баба Ада улыбнулась:

– Ты умница. Имена всех клонов-девочек построены по общему принципу – четыре буквы, в середине две согласные. Инна, Инга, Анна… Фамилия – так или иначе связаны со снегом. Морозовы, Зимины, Снеговы, Метелицы, Поземкины – на всех языках мира.

– Элли, – сказал я. – Она из самых последних, верно?

– Верно, – кивнула баба Ада. – Элли Хлад.

– А как зовут вас? – спросил я. – Ада Снег?

– Снежинская, – ответила баба Ада. – Когда я родилась и осознала себя… а это очень странно, внезапно ощутить себя в чужом теле… в женском теле… на улице шел сильный снег. Эдуард за руку вывел меня из лаборатории… мы пили водку прямо под снегопадом, крепкую русскую водку, танцевали, взявшись за руки, и хохотали при мысли о своем сумасбродстве.

– Сумасбродстве? – переспросил я. И представил, как мужчина и женщина, которые на самом деле – одно и то же, танцуют на снегу.

Жуть.

– Ну а как еще это назвать? Конечно же – сумасбродство. Я взяла себе имя Ада, созвучное с именем основы. А фамилию – Гарлицкий – решила поменять. Ада Снег – слишком уж агрессивно. Я решила стать Снежинской.

– Я убью вас, – сказал я. Вытянул руку – и почувствовал, что бич в рукаве давно уже готов к атаке. – Я убью вас, Ада Снежинская!

Старушка улыбнулась:

– Мне куда больше нравилось, когда ты называл меня бабой Адой.

– Перебьетесь. Вы мне не бабушка, – прошептал я.

– Конечно, не бабушка. Я – твоя основа, Тиккирей Фрост.

Я никогда не задумывался, почему у меня другая фамилия, не такая, как у мамы или папы. Даже когда мы с мамой заходили в «Детский мир» и просматривали картотеку, выбирая мне братика или сестренку – на будущее, когда родители разбогатеют. У всех детей в картотеке уже были имя и фамилия, так принято, что их дают биологические родители. Так что догадаться нетрудно… но все-таки я об этом не думал. Может быть, потому, что почти все мои одноклассники тоже были куплены родителями в магазине, ведь на Карьере врачи не советуют заводить обычных детей.

Да, в общем, меня это и не трогало ничуть.

Вот только быть клоном Ады Снежинской я не хотел.

– Неправда, – сказал я. – Вы врете.

– Ну, я не совсем твоя основа, дружок. Скорее – мы клон-брат и клон-сестра, потому что ты – клон Эдуарда Гарлицкого, моей основы. Один из последних наших клонов.

– Неправда, – повторил я. И почувствовал, как на глаза навернулись слезы.

У меня так и не появилось брата. И сестры не появилось. Не вышло у родителей разбогатеть. А ведь мы совсем уже выбрали одну девочку – по компьютерной реконструкции характера и внешности. Она получалась очень веселой и непоседливой, родителям она очень нравилась и мне тоже. Я больше хотел сестру, чем брата.

Вот она – моя сестра. И гадкая девчонка Элли – тоже моя сестра. И милая девушка Анна из мотеля. И директор колледжа. И президент Инна Сноу.

А еще есть куча братьев.

– Правда, Тиккирей, – сказала баба Ада. – И ты знаешь, что я не вру. Зачем бы мне возиться с тобой, как ты думаешь?

– Вы мне не нужны! – Я пятился, пока не уперся лопатками в стену. Баба Ада сидела, кротко глядя на меня, и молчала. – Я не дам вам залезть в свои мозги!

– Никто не собирается этого делать насильно, – внезапно раздражаясь, ответила баба Ада. – Все, кто отказался соединить сознание, живут собственной жизнью! Единственное, что от тебя нужно, – быть с нами.

– Зачем? – В панике я подумал, что меня могут засунуть в какой-нибудь аппарат вроде бутылки для расчетных модулей. И заставить работать на них.

– Наш мозг – слишком драгоценный инструмент, чтобы давать его в руки противника, – серьезно сказала баба Ада. – Все мы талантливы… каждый по-своему, но талантливы. Если уж ты по какой-то причине не хочешь быть с нами – не будь против нас.