– Ты знаешь все мои имена?

– Конечно. Из приходской книги.

Спенсер замер, вспомнив, как она склонилась над книгой с пером в руке и на протяжении нескольких мучительно долгих секунд всматривалась в ее страницы. Спенсер подумал, что Амелия сомневается, а она просто запоминала его имена. Его переполняли эмоции – горячие и головокружительные. Их было настолько много, что они просто разрывали грудь. И Спенсер вдруг на мгновение подумал о том, что он действительно сентиментальный глупец.

– Просто… – Голос Амелии сорвался, когда Спенсер провел рукой по нежной и шелковистой коже ее шеи. – Ты ведь уже знал мое второе имя.

– Клер, – пробормотал Спенсер.

Под его ладонью отчаянно запульсировала жилка.

О, эта сладость его поцелуя. Нежность и тепло. Тревожащая душу красота. Спенсер нежно накрыл губы Амелии своими, и ее руки скользнули под его сюртук. Когда они целовались так, Амелия казалась такой маленькой и изящной на фоне мужа. Спенсер знал, что Амелия отнюдь не хрупка, но по какой-то причине ему нравилось думать о ней именно так.

Вдруг Амелия сжалась в его объятиях и прервала поцелуй.

– А вообще, если подумать… – Амелия посмотрела на мужа. – Ты действительно глупец. Вместо того чтобы обирать моего брата до нитки в попытке заполучить жеребца, не говоря уже об обвинении в убийстве, почему ты просто не поговорил с лордом Эшуортом и мистером Беллами начистоту?

– Я пытался, – ответил Спенсер. – Я сказал, что оставлю попытки заполучить оставшиеся жетоны, если они позволят мне держать Осириса здесь, на этой ферме. Но они отказали.

– А ты рассказал им об истинной причине твоего стремления заполучить Осириса?

Спенсер только фыркнул в ответ. О да. Он всю жизнь мечтал услышать, как Беллами и Эшуорт обзовут его романтичным дураком.

– Да им плевать на это. И с какой стати им что-то делать ради меня, не говоря уж о старой кобыле, с которой в молодости дурно обращались?

– Потому что они твои друзья.

– И что тебя убедило в том, что мы с ними друзья? Уж не тот ли разговор, во время которого Беллами обвинил меня в убийстве? Или то обстоятельство, что я ударил его по лицу? С Эшуортом я тоже подрался много лет назад, так что не стоит об этом и говорить.

– Нет, – невозмутимо ответила Амелия. – Когда я обвинила вас в том, что у вас в жизни нет ничего более важного, чем этот нелепый клуб и пригоршня жетонов, вы трое вдруг принялись внимательно изучать свою обувь. – Амелия крепче обняла себя за талию. – Возможно, вас и нельзя пока назвать друзьями, но если ты потратишь время и некоторые усилия, чтобы подружиться с этими людьми, они сделают, что ты просишь.

– Ты с ума сошла? Они уверены, что это я убил Лео.

– Лорд Эшуорт в это не верит. А расследование мистера Беллами докажет твою невиновность.

– А может, и не докажет. Амелия, я перевернул весь тот район с ног на голову. Велика вероятность, что убийц Лео вообще никогда не найдут.

– Тогда тебе придется заслужить их доверие. Просто дай им шанс узнать тебя лучше, как позволил это мне. – Губы Амелии изогнулись в улыбке. – Как бы тебе ни было больно, ты сэкономишь много времени и сил, открыв свою самую сокровенную тайну.

– Да? И какую же?

Амелия погладила щеку мужа тыльной стороной ладони.

– Что бы о тебе ни говорили, ты на самом деле честный, добрый и очень приятный человек. По крайней мере… – Амелия на мгновение замолчала, – …мне ты очень нравишься.

Какая же она милая. Не простодушная или наивная, нет. Просто… очень добросердечная. Только очень великодушные люди способны поверить в то, что трое мужчин забудут о своей классовой принадлежности, богатстве, ненависти и подозрениях, чтобы стать друзьями, делящимися сокровенными тайнами за бокалом вина. Даже те, кого не разделяют титулы, богатство, ненависть и подозрения, не делятся своими сокровенными тайнами за бокалом вина. Именно это и делает мужчин мужчинами.

Но, глядя в эти голубые глаза, Спенсер почти пожалел, что не может сделать этого. Хотя бы ради нее.

Внезапно ему в голову пришла мысль. Самая замечательная после решения жениться на Амелии. Иногда Спенсер пугался собственной гениальности.

Он не смог удержаться от довольной улыбки, когда спросил у жены:

– Не окажешь мне услугу?

– Скажи, что тебе нужно, а я подумаю.

– Я хочу организовать званый вечер. Но небольшой, – поспешно добавил он, когда Амелия едва не задохнулась от восхищения. – Я приглашу Эшуорта и Беллами, и мы втроем раз и навсегда выясним наши отношения. – Все будет совсем не так, как представляет себя Амелия, но он ведь не станет посвящать ее в подробности. Встреча произойдет за закрытыми дверями. Однако чтобы воплотить в жизнь его план, нужно помочь гостям расслабиться. Наверняка они станут более сговорчивыми после роскошного и сытного ужина. – Сам, как ты понимаешь, я не сумею его организовать. Ты поможешь?

– С радостью. И ты это знаешь. Но двое гостей? Не слишком ли мало для такого огромного дома, как Брэкстон-Холл?

– Нет, вечер состоится не здесь. Думаю, будет лучше, если мы встретимся на нейтральной территории. – А вот сейчас он скажет самое главное. – Я тут подумываю снять на лето коттедж. Слышал, в Глостершире есть подходящий.

Обхватив себя за плечи, Амелия отшатнулась и посмотрела на мужа.

– Арендная плата показалась мне непомерно высокой, – невозмутимо продолжал Спенсер. – Четыре сотни фунтов за летний домик? За эти деньги в нем не должно быть сквозняков.

Руки Амелии обвили его шею.

– Брайербэнк – самый восхитительный коттедж из тех, что ты когда-либо видел. И в нем лишь иногда случаются сквозняки. – Амелия бросилась в объятия мужа. – О, Спенсер, тебе там ужасно понравится. А какая вокруг красота – долина, река… Гости смогут поудить рыбу. Можно, я приглашу Лили? Она говорила, что собирается возвращаться в Харклиф-Мэнор, а ведь это совсем рядом. Уверена, она будет рада погостить у нас.

– Почему бы нет? – Идея Амелии показалась Спенсеру довольно удачной. Если кто-то и сможет убедить этого идиота Беллами взглянуть на вещи трезво, то только Лили.

– А Клаудия поедет с нами?

– Да, конечно. – Он ведь не мог оставить кузину одну.

– Замечательно. Значит, за столом будет одинаковое количество леди и джентльменов. Это очень хорошо для Клаудии. Для вас обоих. Никто не может быть несчастным в Брайербэнке. Это попросту невозможно. – Амелия спустилась с небес на землю. – Когда едем?

Спенсер рассмеялся, услышав в голосе жены нетерпение.

– Не раньше, чем через несколько недель. Мне нужно сделать кое-какие распоряжения, да и тебе, наверное, тоже. А пока… – Спенсер погладил спину жены, – займемся твоими уроками верховой езды. До Глостершира три дня езды, и тебе придется несладко, если все эти три дня ты проведешь в экипаже.

Амелия кивнула, закусив пухлую нижнюю губу. О, как же Спенсеру было необходимо поцеловать эти губы.

Но прежде чем он успел осуществить свое желание, Амелия опередила его. Она обвила шею мужа руками, прижала к себе и накрыла его губы своими. Ее язык ласкал глубины его рта, воспламеняя кровь. Безумное желание овладело Спенсером, не оставив и следа от его самообладания. Вместе они попятились в пустое стойло, и Спенсер выставил вперед руку, чтобы Амелия не ударилась спиной о стену.

О нежности было забыто. Ногти Амелии царапнули затылок Спенсера, а поцелуи скорее напоминали серию жадных захватов губ губами. Ладони Спенсера заскользили по нежным изгибам тела жены: по ее груди, бедрам, ягодицам.

– Амелия, не стоит начинать, если…

– Я хочу тебя, – выдохнула девушка, потираясь бедрами о бедра мужа.

Хриплый голос Амелии и настойчивые движения ее бедер едва не привели к тому, что все закончилось бы, не успев начаться. Спенсер схватил подол платья жены обеими руками, задрал его и погрузил пальцы в многочисленные складки нижней юбки. Она сказала, что хочет его, однако Спенсеру требовались доказательства. Ему необходимо было почувствовать ее желание.