На нем Джек и отправится в путь.

Нос Амелии сморщился, когда она, прищурившись от бьющего в глаза солнца, посмотрела на брата. Надо было купить ему шляпу с более широкими полями. С его светлой кожей он станет красным точно вареный рак после одного дня в открытом море.

– Ну? – обратился к сестре Джек.

В последний раз Амелия смахнула с рукава его сюртука пылинку затянутой в перчатку рукой.

– Тебя ждет потрясающее приключение. Уверена, Хью тебе позавидовал бы.

– Мне нравится думать, что он едет вместе со мной.

– Может быть, так и есть. – Амелия обвила руками шею Джека и крепко его обняла. – Я люблю тебя, – произнесла она. – И не вздумай в этом усомниться. Просто я не могу больше о тебе заботиться. Пришло время научиться заботиться о себе самостоятельно.

– Знаю, – ответил Джек. – Знаю.

Амелия вытащила из сумочки небольшой сверток из носового платка, в котором лежала щедрая пригоршня монет.

– Твой проезд уже оплачен, а это все, что я могу дать тебе на расходы.

– Спасибо, – произнес Джек, протягивая руку к импровизированному мешочку с золотом и серебром. – Я очень постараюсь не просадить эти деньги в первую же ночь своего путешествия.

Амелия попыталась рассмеяться в ответ, хотя знала, что вероятность такого исхода дела довольно велика. Она сжимала носовой платок, не решаясь отдать брату деньги.

– Если ты их проиграешь, не пиши мне с просьбой прислать еще. Если ты вернешься домой спустя несколько месяцев, потому что снова попал в беду, и попросишь помощи… я не откликнусь на твою просьбу. – Собственные слова доставляли Амелии нестерпимую боль, но она знала, что должна произнести их. Ведь если Джек будет знать, что она не поспешит выручить его из беды, возможно, он станет вести себя осмотрительнее. – Я в последний раз спасаю тебя, ты это понимаешь? Я буду молиться за тебя и всегда буду тебя любить. Но больше ты не получишь от меня ни пенни.

С этими словами Амелия разжала пальцы. Было намного проще расстаться с деньгами, нежели с чувством ответственности за брата. И все же она знала, что сделать это необходимо. Она тоже заслуживала счастья, но не представляла этого счастья без Спенсера. Она просто не могла позволить Джеку снова встать между ними.

– Тогда я лучше пойду. – Джек посмотрел через плечо на трап, поднимающийся на борт «Ангелики». – Ужасно не хочется оставлять тебя здесь одну. Морленд за тобой приедет?

Амелия покачала головой:

– Он повез Клаудию домой в Кембридж. Я отправила посыльного к Лорану. Он поможет мне закрыть дом, и мы вернемся в Лондон вместе.

– Амелия? – Джек легонько поддел сестру за подбородок. – Когда я сказал, что не родился еще тот человек, который достаточно хорош для тебя, я не шутил. И я тоже не заслуживаю твоей любви. Не заслуживаю и половины того, что ты для меня сделала, но… – Уголки губ Джека дрогнули, и у Амелии защемило сердце. Все мужчины д’Орси делали так, когда пытались сдержать слезы. – Я благодарен тебе. Спасибо за твою любовь, которая не ослабевала даже в те моменты, когда я вел себя просто отвратительно.

Выражение глаз Джека и его дрогнувший голос… У Амелии сжалось сердце. Она находилась в шаге от того, чтобы вновь заключить Джека в объятия и поклясться, что заберет его домой и решит все его проблемы.

Сделав шаг назад, Амелия совершила самый мужественный поступок в своей жизни. Но в глубине души она понимала, что так лучше для них обоих.

– До свидания, Джек, – произнесла она. – Мы будем по тебе скучать. Береги себя.

А потом Амелия развернулась на каблуках. Сделала один шаг. Второй. Ее ноги подгибались, словно у новорожденного жеребенка, но по мере того как ее каблучки глухо цокали по деревянному причалу, Амелия обретала уверенность. Ей потребовалось немного времени и много грусти, чтобы усвоить урок, что преподал ей Спенсер, когда они впервые встретились: «Оборвите цепь злоключений, преследующих семейство д’Орси. Научитесь вовремя выходить из игры».

– Куда тебя отвезти? – На подъезде к Чаринг-Кросс Лоран повернулся к сестре. – Домой?

Домой.

Амелия задумалась. Какой именно дом подразумевал Лоран: свой собственный или герцога Морленда? Да и где на самом деле ее «дом»? Это необходимо решить.

– Я поеду с тобой, если не возражаешь. – Амелия нигде не чувствовала себя дома без Спенсера. Но, несмотря на то что он все еще был в Брэкстон-Холле, она и мысли не допускала о том, чтобы бродить по его огромному, похожему на пещеру городскому особняку в полном одиночестве.

– Конечно же, едем. Уинифрид устраивает сегодня званый ужин. Мне ужасно повезет, что мы вернемся вовремя. Не сносить мне головы, если я не помогу ей встретить гостей.

– И много будет гостей? – Ответ брата может заставить ее пересмотреть свое решение. После двух дней тряски в экипаже и целой недели нестерпимой тоски Амелии менее всего хотелось провести вечер в шумной компании.

– Нет, нет, всего несколько семейных пар. Может быть, поиграем после ужина в карты или немного потанцуем.

Что ж, это она вытерпит. На ужине она посидит, а когда гости начнут веселиться, можно будет сослаться на головную боль и ускользнуть к себе в спальню. Ей даже не придется лгать. В последние два дня Амелия столько думала, что голова у нее действительно раскалывалась.

– Думаешь, я правильно поступила? – вот уже, наверное, в десятый раз спрашивала она Лорана после отъезда Джека. – С ним все будет в порядке?

– Я не знаю, что он будет делать и как будет жить, – ответил Лоран, ободряюще пожимая руку сестры, – но ты поступила правильно.

– Я до сих пор чувствую себя виноватой, потому что позволила ему поверить, будто его долги останутся невыплаченными.

– Ты же знаешь, что иначе он не согласился бы уехать.

– Знаю. – Амелия закусила губу. – Тебе будет сложно найти другого покупателя?

– Не думаю. Это лакомый кусок земли, несмотря на скромные размеры дома. Граф Уинтер весьма заинтересовался предложением. Хочет снести дом и построить на его месте итальянский дворец, выходящий окнами на реку.

– О Господи, меня сейчас стошнит.

Лоран подал сестре таз. Ее мутило уже не в первый раз. И даже не в пятый. Очевидно, ее ребенку не нравилось ездить в экипаже, так же как и ей самой.

Лоран погладил сестру по спине.

– Не расстраивайся, я найду другого покупателя.

– Не буду, – ответила Амелия, вытирая рот. – Я не вынесу мысли о том, что в Брайербэнке поселятся чужие люди. Пусть уж лучше его совсем снесут. Продай его графу и побыстрее.

Чем быстрее она продаст дом, тем быстрее сможет расплатиться с долгами Джека. И чем скорее это случится, тем скорее она вернется в Брэкстон-Холл. С пустыми карманами, зато с целым сердцем. И тогда она убедит мужа, что он один важнее для нее всех на свете.

Экипаж со скрипом свернул на Брайанстон-сквер и остановился перед домом. Лоран помог сестре выйти из экипажа.

У дверей они столкнулись с Уинифрид, глаза которой были выпучены от ужаса. Коротко кивнув Амелии, она схватила мужа за рукав.

– О, слава Всевышнему, ты наконец дома. Я просто в ужасе. Нам необходимо заказать еще вина. Желательно несколько бочек. И крепкие напитки для джентльменов. – Уинифрид потащила мужа в дом, и Амелия последовала за ними. – А еще с рыбой проблема. На рынке нет ничего пристойного. Ничего, что можно было бы подать на серебре или золоте. Одни устрицы! – Голос Уинифрид сорвался на визг. – Я не могу подать устрицы герцогине!

Амелия рассмеялась.

– Я прекрасно обойдусь устрицами. Ты подавала мне их множество раз.

Уинифрид озадаченно развернулась к золовке.

– Прошу прощения, Амелия, но я имела в виду вовсе не тебя.

Ну конечно. Как она могла такое подумать? Амелия вздохнула.

Уинифрид понизила голос:

– Ее светлость герцогиня Хэмпстед почтит нас своим присутствием. Я только что получила записку от одной из своих знакомых – миссис Нодуэлл. Ее кузина замужем за приемным сыном племянника ее светлости, понимаешь?