А потом в дверь требовательно постучали. Мы с Генкой в первую секунду замерли, он неохотно от моих губ оторвался, и я увидела, как его брови на переносице сошлись. Мы ещё тяжело дышали, вздрагивали, и я только тогда поняла, с какой силой меня Завьялов в диванные подушки вжимает, почувствовала, как сердце его стучит, сильно и нетерпеливо. А тут нас прервали, и Генка на меня непонимающе смотрит, а в глазах пустота и тьма. Головой потряс.

— Кто?! — рявкнул он, а я в напряжении ждала ответа.

— Там менты приехали, — послышалось из-за двери. — С ордером на обыск. Что делать?

— Ген, музыки нет, — вдруг дошло до меня, и на него я со страхом посмотрела.

Завьялов выругался и с дивана, а точнее, с меня, вскочил.

— Иду! — сказал он в сторону запертой двери. — Скажи им, что я иду! — Генка штаны подхватил, когда они вниз поползли, загремел пряжкой ремня. На меня посмотрел. — Одевайся, быстро. — Он моё бельё со стола сгрёб и кинул на диван.

— Гена, что им надо? — спросила я, застёгивая крючки на корсаже. Чёрт меня дёрнул его надеть сегодня! Для Завьялова старалась, а теперь из-за трясущихся рук никак с крючками справиться не могу.

— Думаю, они сами этого не знают. Что найдут, тому и обрадуются!

— А ордер?

— Вася, одевайся! — Он к этому моменту уже рубашку застегнул и за пояс брюк её заправил, подал мне платье. — Давай, давай, котёнок. Быстрее.

— Не могу я быстрее, — шикнула я на него. Платье, наконец, застегнула, к зеркалу подошла, постаралась себя в порядок привести, губы подкрасила. А Генка подошёл, меня за плечи взял и к себе развернул, пальцем мой подбородок приподнял.

— Останешься здесь, — приказал он. — Сядь за мой стол, включи компьютер, поняла?

Я кивнула. Но выглядела, наверное, слишком перепуганной, потому что Генка вдруг ко мне наклонился и быстро поцеловал.

— Делай всё так, как я говорю. Хорошо?

Я смогла выдохнуть только когда он вышел. Села за стол Завьялова, как он просил, ноутбук открыла. А потом на спинку кресла откинулась и глаза закрыла. Сердце в груди стучало громко и даже болезненно.

Прошло минут пять, прежде чем в коридоре снова послышались шаги. Неспешные, но и не осторожные. Человек шёл по коридору и открывал все двери подряд. У меня внутри всё замерло, я на дверь кабинета смотрела и ждала, когда она откроется. А как только дверная ручка опустилась вниз, взгляд перевела на экран компьютера, а руку в кулак сжала. Судорожно втянула в себя воздух.

— Добрый день.

Я подняла глаза на вошедшего. Молодой человек, лет тридцати, с кожаной папочкой под мышкой, стоял в дверях и мило мне улыбался. Чересчур мило. А взглядом по углам кабинета рыскал вполне профессионально. Я внутренне сникла. Точно милиция.

Чуть нахмурилась, наблюдая за ним, делала вид, что он меня от работы оторвал.

— Добрый, — сказала я в ответ на его приветствие и тут же решила проявить бдительность: — Вы кто?

Он достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение и мне продемонстрировал.

— Старший лейтенант Шмелёв. Мы проводим обыск. Вы не в курсе? Кажется, всех оповестили и попросили выйти в зал.

Я подниматься не торопилась, хотя крышку ноутбука и захлопнула.

— Я не слышала. А в чём, собственно, дело?

Молодой человек, не стесняясь, меня разглядывал, и продолжал улыбаться и настаивать:

— Выйдите в зал.

Я не стала сдерживать раздражённый вздох. Взяла сумочку и вышла из кабинета, всем своим видом демонстрируя недовольство.

Оказавшись в зале, я быстро огляделась, и поняла, что отдала бы что угодно, лишь бы в этот момент оказаться подальше отсюда. В зале было полно людей, но на клиентов мало кто из них был похож. Все посетители куда-то испарились таинственным образом, лишь двоих молодых людей допрашивали люди в форме, требовали у них документы, удостоверяющие личность. Весь персонал собрался у сцены — повара, официанты, девочки-танцовщицы щебетали по привычке, правда, чуть напугано, и с охранниками переглядывались. А рядом с ними омоновцы в масках и с автоматами. Одни просто стояли, как истуканы, другие вместе с милиционерами по клубу рыскали, заглядывая во все углы и щели. А за центральным столом сидели двое мужчин в штатском, и по выражению на их лицах, по тому, как они наблюдали за происходящим, я поняла, что они здесь главные. Распорядители сего беспорядка. Перед ними на столе были разложены бумаги, а поверх них лежал телефон Завьялова. Сам же Генка стоял за их спинами и с каменным выражением на физиономии наблюдал, как омоновцы его клуб вверх дном переворачивают. Я даже розыскную собаку заметила, её водила на поводке женщина в форме, а пёс тыкался носом всюду и выглядел так серьёзно, словно сам был генералом. Вот ведь я попала… И беспокойство не отпускало. А вдруг они что-нибудь найдут? Я кинула на Завьялова взгляд полный сомнения.

— Ещё одну нашёл, — радостно сообщил мой провожатый, непонятно для чего прихватив меня за локоть.

На меня обернулись, взгляды нисколько не заинтересованные, равнодушные, даже чуть брезгливые. И только реакция Завьялова заставила следователей проявить интерес. Он шаг вперёд сделал и Шмелёву приказал:

— Руки от неё убери!

Мужчины за столом брови вздёрнули, а я нетерпеливо дёрнула рукой.

— Действительно. Не надо меня хватать. Вам не по рангу, молодой человек.

Один из мужчин поднялся, продолжая меня разглядывать.

— Это кого ты к нам привёл?

Я смело взглянула ему в глаза.

— Очень бы хотелось задать этот вопрос вам, уважаемые. Что ищем?

Генка не выдержал, подошёл ко мне, а Шмелёва настойчиво оттеснил. Мне же от него достался свирепый взгляд, но я понимала, сейчас не тот момент, чтобы на такие глупости отвлекаться.

— Сядь в сторонке, — шикнул он на меня, — и не мешай.

— А уйти мне нельзя?

— Нельзя, — порадовал меня мужчина при погонах, более весомых, чем у Шмелёва, это явно. — Гражданин Завьялов, у девушки документы имеются?

Генка скривился.

— Может, хватит меня гражданином называть? Вы пока на моей территории.

— Вот именно, — поддакнула я, от волнения тараторя. — Частная собственность. Обращение "господин" более уместно.

Этому замечанию даже Генка не обрадовался, а других оно попросту насмешило. А мне ещё раз про документы напомнили.

— Нет у меня с собой документов.

— Очень жаль. Придётся вас задержать до выяснения вашей личности.

Я вскинула на Завьялова удивлённый взгляд, а тот глаза закатил.

— Начинается. — Посмотрел на представителей правопорядка. — Вам заняться нечем больше? Она здесь случайно…

— Так никто же и не спорит. — Следователь, что из-за стола поднялся, посмотрел на своего коллегу, который заполнял какие-то бумаги, и добавил: — Господин Завьялов. Но вы же знаете, что существуют правила. Девушка находилась в вашем клубе, во время проверки, и необходимо установить её личность. — Он снова ко мне повернулся: — Так как, девушка?

— Меня зовут Василиса Филин. — Я обвела собравшихся выразительным взглядом. — А паспорта у меня с собой нет. Это всё ещё проблема?

Я почувствовала появившуюся напряжённость, мужчины между собой переглянулись, а я, воспользовавшись заминкой, присела на освободившийся стул, и даже ногу на ногу закинула. Подумала и телефон из сумки достала, стараясь действовать решительно.

— Звонить нельзя! — сразу объявили мне.

Я безмерно "удивилась".

— И папе нельзя позвонить? А почему? Меня не арестовали, не предъявили обвинение, а даже если так, имею право на один телефонный звонок. — Я улыбалась, а палец по кнопкам телефона бегал, отыскивая нужный номер. — Мне папа рассказывал. Про мои права. Так я могу позвонить?

На этот вопрос мне никто не ответил, старший лейтенант Шмелёв вообще как-то растерялся, переложив всю ответственность за происходящее на начальство, а у тех, видимо, тоже не было подготовлено верного ответа. Они снова переглянулись между собой, а мужчина, который что-то писал всё это время, самый старший из всех присутствующих, и самый спокойный, как мне показалось, ручку отложил и мне улыбнулся. По-отечески так.