Наконец Юстин стянул-таки с меня халат и сорвал рубашку. Приподнялся, чтобы самому освободиться от одежды, и тут наконец проявил себя Гиаллен.

Дал парню в лоб, точно как я хотела. Наш лорд-дознаватель покачнулся, закатил глаза и свалился с кровати. А Гиаллен злобно зашипел. На меня:

— Мне запрещаешь в твою спальню заходить, а сама?! Что этот щенок тут делает? Почему ты это ему позволяешь, хотел бы я знать?

Как прикажете отвечать? Оправдываться? Не виноватая я, он сам пришел? Глупо и неправильно. Была у меня соседка по комнате, она учила: никогда не оправдывайся. Лучшая защита — нападение. Надо сказать, ей все с рук сходило. Она умела сделать из любого обвинителя виноватого, а потом стребовать компенсацию. Мы с ней почти что дружили, пока она внезапно не вышла замуж за богатого и красивого парня. Ее тактике я и последовала.

— Ты что, больной? Меня из-за тебя чуть не изнасиловали, и ты же на меня кричишь?!

Дух немного смутился. Это было слышно по интонации.

— Почему это из-за меня?

— А мы чье исчезновение расследуем? Если бы не следственный эксперимент, я в жизни не пустила бы в квартиру мужчину глубокой ночью. А ты, вместо помощи, претензии предъявляешь.

По ходу дела я завернулась в халат и ушла в ванную. Надо же целую рубашку надеть. Вернувшись, увидела, как кряхтя, охая и держась за голову, Юстин встает с пола. Мне его жалко стало. Совсем парень не умеет с девушками обращаться, а тоже туда же. Подошла, помогла ему подняться, усадила на стул.

— Что это было, Мели? — спросил Юс слабым голосом.

— Ну…, — протянула я, не зная, что сказать.

И тут раздался голос Гиаллена, мощный, как будто тот говорил в рупор.

— Не смей руки распускать! Еще раз тронешь мою женщину — голову оторву!

Юстин обвел взглядом комнату, с ужасом прошептал: «Гиаллен…», и, закатив глаза, начал медленно падать со стула. Надо же, по голосу узнал. Пришлось его подхватить и переложить на пол. Хорошо, что в спальне у меня ковер пушистый. Все-таки Юс высокий, крепкий парень, хоть и худой, до кровати мне его было не дотащить. Когда я отдышалась, то сказала громко, ни к кому не обращаясь:

— Я ничья женщина, и никакая сволочь, даже архимагическая, не имеет на меня никаких прав.

— Мели, ты обиделась? Мели, ты не права! Должен же был я тебя защитить?! А то этот молокосос тебя чуть не изнасиловал! Прямо при мне! Это получается, мне нельзя даже пальчиком, а ему можно все? Мели?!

— Ал, я бы прекрасно справилась сама. Юстин приличный человек, он бы не стал меня насиловать.

— Ага, всю одежду посрывал…

Пока мы так пикировались, Юс пришел в себя и с ужасом на меня уставился. В его глазах медленно, но верно появлялось понимание… Я же продолжала цапаться с духом.

— Ничего, я бы ее назад надела. А теперь ты раскрыт, дорогой, и я очень этому рада.

Эти две реплики прозвучали вместе:

— Как раскрыт?

— Это Гиаллен?

Еще кому-то что-то надо объяснять? Я забралась с ногами на кровать и объявила:

— Можете общаться. Спрашивать, отвечать, да хоть драться. Только идите-ка в кабинет, а я спать.

Это решение было правильным. Утром Юстин вышел из кабинета и присоединился ко мне за завтраком. О своем давешнем поведении не заговаривал. Не извинился, но и не возобновил приставания. Вел себя так, как будто ничего не было. Я тоже сделала вид, что все нормально. Сейчас не время разбираться. Зато его слова меня порадовали:

— Мелисента, мы с Гиалленом все обсудили и пришли к согласию, то есть заключили соглашение. Я помогаю вам вернуть ему тело и найти злодея или злодеев.

— Очень рада. Мне так будет гораздо легче, не надо будет морочить тебе голову и что-то скрывать. Все-таки ты у нас следователь, а не я. Тебе и карты в руки.

Тут раздался голос духа:

— Мели, мы тут посовещались и решили: тебе не надо связываться с некромантией и некромантами. Тем более с некромантками. Твоя задача искать тело. А выяснить, какой ритуал применили и есть ли обратный, эту задачу возложим на нашего друга Юстина.

Ого, они уже друзья? Отлично, я и сама это собиралась предложить. Ал же продолжил:

— По вечерам будем собираться у тебя и делиться всем, что удалось узнать или найти.

Это меня тоже устроило, я согласно закивала, допила чай и намекнула Юсу, что пора на работу. Ригодон требовал, чтобы по утрам все собирались в главной лаборатории, это давало ему ощущение собственной значимости. Не стоит злить начальство.

Эх, зря я согласилась на вечерние встречи у меня, особенно после того, как Юстин провел ночь в моей квартире. Народ понял, что я определилась с любовником и бросал на меня разнообразные взгляды, от завистливых (Теодолинда) и злобных (Мартония) до сочувственных (Форгард) и разочарованных (Белон). Последний не мог мне простить, что я выбрала не его. Но взгляды — не самое страшное. Хуже то, что я теперь никогда не буду для них своей, как ни старайся. Плюшки, чай, даже жаркое не помогут. Если бы я стала любовницей Ригодона, меня бы поняли. Это нормально. Но я выбрала мальчишку, и тем унизила всех остальных. Если все узнают, что Юстин не просто мальчик, а принц Кортала, лорд-дознаватель, это ничего не изменит. Наоборот, станет еще хуже. Получится, что я хитрая коварная дрянь, выведала секретную информацию и обольстила перспективного жениха. В общем, репутацию здесь я себе испортила окончательно и бесповоротно. Когда все закончится, Гиаллену вернут тело, а я защищу диссертацию, мне придется отсюда уехать. Может это и к лучшему. К тому времени скоплю деньжат и открою свое дело. Никто мне не запретит, магистр магии имеет особые права.

Первый результат ночевки Юстина в моем кабинете не заставил себя ждать. После утренней пятиминутки Ригодон пригласил меня в свой кабинет и сказал желчно:

— Мелисента, Вы, кажется, считаете себя на особом положении? Извольте работать в общем зале. Нечего ставить себя выше других в связи с тем, что Вам посчастливилось занять чужие апартаменты.

Это было настолько неожиданно, что я залепетала как полная дура:

— Но Вы же сами…

— Ничего не знаю. Порядок есть для всех, и нарушать его я никому не позволю. Извольте являться к началу рабочего дня и трудиться на общих основаниях. Я ясно выразился?

— Хорошо. Но тогда и воспроизведения эликсиров Гиаллена можете с меня не требовать.

— Я буду с Вас требовать как Ваш научный руководитель. Если не справитесь, что ж… Талантливые студентки в наших учебных заведениях не переводятся.

Спорить бесполезно. Он решил меня наказать, и накажет. Ничего, еще посмотрим, кто кого.

— Хорошо, мессир Ригодон, я буду работать в общей комнате.

Встала и пошла на выход. Мне в спину понеслось:

— Вы думаете, Мелисента, что этот мальчишка даст Вам больше. чем я? Ну-ну, тешьтесь иллюзиями. Посмотрим. Как Вы будете защищать свою диссертацию.

Я с трудом удержалась, чтобы не хлопнуть дверью.

Уже понял, гад, что жалобу я подавать не буду, и обрадовался. Думает, он на коне. Сволочь! Решил, что теперь сыграет на том, что у меня все списано. Несамостоятельная работа. Большего позора вообразить невозможно! Конечно, если бы я тупо воспроизводила опыты Гиаллена по его лабораторным тетрадям, мною можно было бы манипулировать. Тогда это я, а не он, была бы виновна в воровстве у великого мастера, и меня всегда можно было бы этим прижать.

Хорошо, что он ничего не знает о том, чем я на самом деле занимаюсь. Еще месяца два, максимум три, и первые флаконы с новым эликсиром можно будет тестировать на добровольцах. Надеюсь, к этому времени здесь будет царить не Ригодон.

Юстин подошел ко мне в обед и робко шепнул:

— Мели, они все тут считают, что я твой любовник. Но это же не так!

Я довольно злобно огрызнулась.

— А что ты от меня хочешь? Опровержения? Или чтобы это-таки было правдой? Допрыгался? Терпи теперь. Я вон молчу, а мне еще хуже.

— Почему?

Он правда такой наивный, или прикидывается?

— Неужели непонятно? Я женщина. Меня осуждают больше.