В клетке имелось два ряда решеток и это дало возможность Кит попробовать на прочность внешний ряд, не опасаясь, что ее руку откусят. Сделанные из толстого тростника, прутья не сдвинулись с места и только оцарапались об острый край ее лезвия.

Воя в ярости, пантера снова бросилась всем телом на внутреннюю решетку. Даже на расстоянии в несколько футов Кит могла чувствовать жар его дыхания. Она была так поражена нападениями пантеры, что отступила назад. Сильное животное стало бродить взад и вперед по клетке, расстроено следя за нею и размахивая своим длинным, изящным хвостом.

Это действительно был тот очаровательный карнутец, с которым она впервые занялась любовью? Несколько долгих минут Кит глядела на кошку, размышляя над этим слишком долгое время. Если бы только Рейстлин был здесь, он бы наверняка знал, что нужно делать, подумала Китиара.

Как раз когда она подумала о Рейстлине, ее взгляд метнулся влево, туда, где поднимались наверх крутые ступени. Бросив на Эль-Навара, который продолжал неистово бродить в клетке, сочувствующий взгляд, она начала подниматься.

— Входи, — сказал голос, — Я ждала тебя.

Китиара открыла дверь пошире и смело вступила в комнату.

Она оказалась в большом круглом зале наверху единственной башни Замка Мантилья, которая оказалась неповрежденной за годы безумия. Кит не слишком хорошо смогла рассмотреть зал — было темно, и те небольшие окна, имевшиеся в помещении, были занавешены. В любом случае, на улице скорее всего была ночь.

В центре комнаты, на кресле с прямой спинкой под конусом бледного света, источник которого остался для Кит неизвестен, сидела леди Мантилья. Кит могла хорошо видеть ее и задавалась вопросом, может ли та так же хорошо ее видеть в тенях зала. Церемонно выстроившись позади леди Мантильи стояла хваленая Железная Стража — четверо из них, если быть точным. Они были облачены в тяжелую броню с головы до ног, оставив только маленькие разрезы для глаз, носа и рта. Каждый из них держал в руках украшенный драгоценными камнями меч. Они стояли так церемонно, что казались статуями. И Кит действительно задалась вопросом, могут ли они двигаться вообще.

В стороне на выцветшем троне сидел тучный маг, ярко-красный плащ которого скрывал его лицо. Он тоже не двигался, хотя, казалось, он неодобрительно уставился на Китиару. Входя в комнату, Кит пыталась держать его в поле зрения, опасаясь его магии.

В комнате было ненормально холодно и сухо. Когда Китиара сделала несколько шагов, в зале раздавался хруст.

— Входи, говорю тебе, — прокудахтал голос, — Времени мало. Во всяком случае, твоего времени почти не осталось. Очень скоро ты будешь мертва.

Ее волосы были длинными и белыми, каскадом льющиеся по плечам почти до земли. Глаза возбужденно блестели, кожа была смертельно бледная с синевой, за исключением ярких розовых щек. Лус Мантилья, возможно, была не намного старше Китиары, но производила впечатление древней морской ведьмы.

Леди — это был титул, под которым знали ее слуги — была облачена в белое зашнурованное платье, которое было порвано местами и с одним рукавом, полностью отсутствующим. Это было, или будет ее подвенечное платье, поняла Кит. Леди сильно сжала подлокотники кресла, на котором сидела и, наклонившись вперед, пристально уставилась на Китиару.

Кит пошла кругом, стараясь изучить комнату и ее обороноспособность. Когда-то, возможно, эта комната была роскошной. Теперь она была отвратительной, полной отбросов, грязи и экскрементов.

Черный бархат покрывал стены и мебель, добавляясь к темной атмосфере. В одном углу стояла кровать под балдахином, аккуратно застеленная, хотя и пыльная и покрытая паутиной так, что создавалось впечатление, что на ней никто не спал. Посмотрев наверх, Китиара увидела, что сланцево-деревянный потолок находился в очень поздней стадии гниения.

Стены были увешаны картинами, обрамленными золотом и некогда великолепными гобеленами, с вышитыми на них выцветшими оранжевыми и пурпурными орнаментами. Посмотрев на одну из работ, на которой была изображена круглолицая дева, сидящая у ног благородного дворянина, Китиара снова перевела взгляд на леди Мантилью, такую молодую и невинную, прежде чем ее не разрушило время, трагедия и, вероятно, черная магия.

— Да, — произнес голос дряхлой женщины, — Это я. Раньше. — она рукой указала на картину, на которую смотрела Кит, — И мой отец… — ее голос внезапно пропитался презрением, — прежде чем я убила его, конечно. Он был первой жертвой. Именно он стоял за этим отвратительным делом, ты знаешь. Он думал, что знает, что лучше для меня. Я отомстила ему ради моего возлюбленного.

Она наклонилась в кресле и вгляделась в Кит.

Китиара перестала обходить комнату и сделала несколько шагов к женщине, пытаясь получше рассмотреть ее, в то же самое время, стараясь поближе держаться к тучному магу, который, казалось, продолжал глядеть на нее каменным, полным ненависти взглядом.

— Прежде чем умереть, — скучающим голосом продолжила леди Мантилья, — Отец был достаточно добр, чтобы сообщить мне, что этот… ммм… эпизод, приведший к смерти моего, — здесь ее голос поколебался, — моего возлюбленного, был осуществлен при помощи брата Рэдиссона. Этот брат умер слишком быстро. Я предпочла бы, чтобы он страдал намного больше. Но, конечно, тогда я была новичком в таких делах.

Она закинула голову назад и издала длинный мелодичный смех, который не был бы так неуместен на королевском бале-маскараде, если не принимать во внимание, что в смехе слышалось безумие. Кит задавалась вопросом, что ей делать. Она не думала, что ей удастся победить четверых из Железной Стражи, плюс мага и сумасшедшую женщину и все же уже было слишком поздно возвращаться и пытаться найти Коло. И было странно, что никто из присутствующих не делал к ней никакого движения. Она незаметно двигалась — или надеялась, что это было незаметно — к магу, который так и сидел на своем месте, закутанный в плащ.

— Было легким делом соединить Рэдиссона с его братом, но отследить самого Рэдиссона оказалось намного труднее, чем я надеялась. Но мне повезло. Он был с человеко-пантерой. Эль-Навар, так, кажется, его зовут?

Кит старалась держать голос под контролем.

— Почему ты не убила Эль-Навара так как Рэдиссона?

Брови леди сдвинулись.

— Я сама очень расстроена этим. То, что странный человек может превращаться в пантеру, застало меня врасплох. В этой форме он, очевидно, каким-то образом защищен и я не могу подобраться к нему. Или убить его. Поверь мне, я пробовала. Я пробовала! У меня тут в клетке содержится очень неприятное животное. И я все еще раздумываю, как мне уладить эту неприятность.

Кит подобралась достаточно близко к магу, так, что была в состоянии поднять меч в быстрой дуге и быстро опустить его. Отрубленная правая рука человека упала на пол. Но из культи не брызнула кровь, и, что было совсем невероятно, маг даже не повел бровью на это.

Леди Мантилья захохотала.

— О, моя дорогая, — закудахтала она, — Ты беспокоилась об этом слабоумном колдунишке. Он был номером семьдесят третьим, последним из тех, кого я наняла себе в помощь. Я убила его несколько дней назад, так же как убила всех предыдущих за их провалы и дешевые обманы. Рано или поздно я начинаю понимать их уловки и мне становится скучно.

Кит стояла в защитной позиции и задавалась вопросом, выглядит ли она такой же глупой и запутанной, как чувствует себя.

Голос леди стал более низким баритоном. Несмотря на зловещий тон, в нем слышались мучения.

— Ты не знаешь, каково это, — сказала Лус Мантилья, — Потерять кого-то, кого любишь. Мечтать прожить с ним всю жизнь — и потерять эту мечту. Быть оставленной в одиночестве. В полном одиночестве. Одной! — она отбросила все притворства и зарыдала, опустив голову на руки.

Кит изучала квартет из бронированных стражников, стоящих за спиной у леди. Она не могла увидеть их глаз или любого другого признака их жизни. Через узкие щели, казалось, они холодно наблюдают за ней. Они были так же мертвы, как и маг или это просто пустые груды металла?