После второго обхода я наконец выпихнул Ящера наружу — густое темное облако из центра груди, рывок и материализация. Со стороны, должно быть, смотрелось эффектно. В палате враз стало тесно, а приветственный взмах хвоста едва не проделал запасной выход в соседнюю палату. Мне повезло, что изначально комната проектировалась минимум для пятерых пациентов. Неуклюже семеня лапами и едва не смяв гармошкой металлическую кровать, Ящер вытянулся вдоль стены и успокоился. Чешуйчатый отчетливо почуял мое недовольство и насупился, искренне не понимая, где успел набедокурить.

До следующей проверки оставалось примерно двадцать минут. Не так уж много времени, чтобы втолковать любопытному зверю правила поведения. Пришлось помучиться, но он все еще воспринимал меня как старшего, а потому послушал. Тот еще цирк, честно говоря. Если бы кто-нибудь наблюдал за процессом, я бы, наверное, сгорел от стыда. Со стороны Ящера приходили неясные, иногда двусмысленные мыслеобразы, которые еще требовалось перевести на нормальный человеческий. Мышление животного накладывало свой отпечаток, и не будь я сам немного зверем — фиг бы что получилось из моей затеи. Наше общение напоминало беседу с личной шизофренией.

— Людей есть нельзя. Что значит, они вкусно пахнут?! Я, между прочим, тоже человек. Что значит, невкусный?! Когда это ты пробовал?! И что, правда невкусный?

Меня Ящер распробовал в момент, когда я поил его своей кровью, залечивая рану от упавшей скалы. Обидно, но, судя по скривившейся моське, ему действительно не понравилось. Невкусный. Гурман хренов!

— Ладно, допустим, ты меня не распробовал. Но людей все равно есть нельзя! Во-первых, у нас это не принято, а во-вторых, я расстроюсь! И сильно! Нельзя, понял?!

Ящер расстроенно вздохнул и опустил морду на скрещенные лапы. Пришедший следом образ разъяснил, что по этому вопросу мы достигли временного консенсуса.

— Умница! Будешь себя хорошо вести, сгоняем на севера и устроим тебе настоящую охоту.

Зверь оживился и глянул на меня с любопытством. Пришлось отправить ему расплывчатую картинку лося и бурого мишки. Топтыгин Ящера заинтересовал.

Переждав очередной обход, мы продолжили беседу.

Груз ответственности за безалаберного питомца сильно давил на плечи, и мне ничего не оставалось, кроме как дальше натаскивать зверя на повиновение. Объяснять, убеждать и доказывать. С вынужденными перерывами это действо растянулось до самого утра. Ограничение свобод Ящеру не нравилось, и он периодически начинал проявлять характер.

— Нельзя! Фу, выплюнь! Выплюнь, кому говорю?!

Я с трудом выдрал штатив для капельницы из пасти зверя, едва сдерживаясь, чтобы не треснуть им по кое-чьей голове. Удержало одно — голова «кое-кого» вряд ли пострадает, а вот штатив точно погнется. До сих пор удивляюсь, как мы не разнесли палату вдребезги. Чего стоила только перестановка мебели в попытке замаскировать следы от когтей на бетонной стене. Маленький заскучал, и ему захотелось глянуть, что же находится в соседней комнате. Интенсивно пульсирующая магозащита его совершенно не смущала. Слава всем богам, что я подоспел вовремя. Сдержать любопытство чешуйчатого танка эта «занавеска» не смогла бы.

Ночка выдалась адская.

Мне приходилось следить за временем, обучать и удерживать от проказ Ящера и, что самое страшное, проделывать все это одновременно. Причем под утро, когда в палату заявилась Василек и как ни в чем не бывало уселась в кресло, выяснилось, что все мои усилия оказались напрасными. Не обращая внимания на настороженно ворчащего зверя, Женька недовольно поинтересовалась:

— Ну? И что мне с вами теперь делать?

— Мм…

— Понятно. Ладно, я подожду, пока ты придешь в себя.

Оправиться от шока было нелегко. Я действительно предполагал, что учел все варианты и весьма собой гордился. Необоснованно, как выяснилось.

— Эм… а ты как узнала?

— Отключение камер безопасности — это серьезное чэпэ даже в том случае, если они не дублируются замаскированными. К тому же я лично встраивала сканирующие заклинания в барьер, и даже во сне бы не пропустила появление дополнительного объекта. Хоть и не совсем биологической природы. Саш, легенда насчет стихийных выбросов могла сработать с кем и где угодно, только не с тобой и не в тринадцатом отделе. По правде говоря, затея изначально глупая. — Женя склонила голову, рассматривая замершего в каменной неподвижности зверя. — Но я понимаю, почему ты так поступил. Такие действия по отношению к товарищу вполне вписываются в твой психопортрет. Хотя… знаешь что? Засранец ты, Сашка! Столько народу переполошил!

Я покаянно вздохнул, усиленно приказывая Ящеру убираться на место. От волнения мыслеобраз получился смазанным, и мой чешуйчатый «товарищ» продолжил буравить Василька недоверчивым взглядом. Общее настроение он улавливал четко и периодически издавал недовольное ворчание. Я уже говорил, что мой четверолапый друг оказался весьма неглупым созданием? Он прекрасно понимал, от кого именно зависела наша судьба, при этом совершенно не стараясь произвести приятное впечатление. Держался гордо и независимо. Зато меня колотило за двоих.

— Рассказывай, — коротко бросила Женя.

— Что?

— Все. С самого начала, и на этот раз без утайки.

Легенда о том, как я геройски побеждал демона, проверки не выдержала. Госпожа ректор еще вчера клещом цеплялась за мои оговорки, но тогда мне удалось списать все на провалы в памяти и последствия перехода. Теперь обстоятельства поменялись. Я понимал, что повторно поймав меня на лжи, Василек просто не выпустит нас из карантина. Разговор шел начистоту.

— Драки с демоном я не помню.

Мастер-лекарь скептически изогнула бровь.

— Честно не помню! Меня тогда серьезно переклинило. Красный туман перед глазами… обрывки бессвязные — амок, по-другому не скажешь. Потом…

Рассказ продолжался долго. Все это время Ящер старательно делал вид, что дремлет, не забывая при этом эпизодически позевывать. Широко распахнутая пасть демонстрировала начальнице внушительную коллекцию острых как бритва зубов. Эдакое ненавязчивое предупреждение, которое, впрочем, не производило на Женю никакого впечатления. Зверь сильно напоминал прежнего меня, а к моим формам Василек давно привыкла. Сложно бояться того, на ком в свое время разъезжал в полуголом виде. Это если забыть, что девушка оставалась одной из лучших чародеек на планете.

На планете… С некоторых пор я избегал употреблять в таких предложениях слово «мир». Мир оказался куда больше, чем я предполагал.

— Занятная история, — Женя задумчиво подвела итоги. — Покажи мне, где он прятался.

Здесь не было просьбы. Передо мной стояла начальница, и слова звучали приказом. Невидимая чешуя вздыбилась вдоль загривка. Ночь выдалась трудной, и сдерживаться становилось все сложней. Пусть я принимал ее право, но тон мне не нравился. Ящер поддержал меня негромким ворчанием, хотя команде подчинился. Моей, не ее. Его очертания на миг расплылись, и мне в грудь ударил напор магии. По сути, тело фамильяра не было материальным в привычном смысле этого слова, но и чистой энергией зверь не являлся. Против всех законов Ящер балансировал между двумя состояниями, не ощущая при этом никакого дискомфорта.

Чувствуя, как темное облако с показной неохотой втягивалось мне под кожу, я не сводил напряженного взгляда с Евгении. От ее поддержки зависела наша дальнейшая судьба. Я считал Василька своим другом, числился на хорошем счету в организации, но полной уверенности все равно не было.

Женя размышляла.

— И каков приговор? — Я наконец переборол себя и нарушил давящую тишину.

— Ты его контролируешь?

Я пожал плечами:

— Это сложно. Иногда он ведет себя как ребенок — такой себе игривый щенок под тонну весом. Капризничает. Но он признает меня за старшего и не представляет опасности для людей.

Женя в очередной раз скептически хмыкнула. Я поправился:

— По крайней мере, пока я рядом. Могу гарантировать, что Ящер не воспринимает двуногих как пищу, хотя на любую агрессию отреагирует как настоящий оборотень. Убить — убьет, но жрать не станет. В нем слишком много моей человечности. Хотя за остальную живность я ручаться не могу. Пока пробирался мимо деревни, это чудо настойчиво уговаривало завернуть в тамошний коровник. Собаку, думаю, может и сожрать.