Бесформенное облако взорвалось в момент, когда мы добрались до сердцевины. Ощущения — как одновременная вспышка сотни новогодних хлопушек. Гарь, боль и темные брызги перед глазами. Никогда не думал, что у тьмы бывает столько оттенков.

Я сидел, опершись о стену ангара. Где сполз от усталости, там и остался. Даже не сразу понял, что черная пурга перед глазами — это не мушки, а останки праха колдуньи. Они опускались на пол, кружа в хаотичном танце. Смерть Эльвиры перекроила магическое пространство, и по ангару гулял невидимый, телесно неощутимый ветер.

После воплей, рычания и глухих ударов стало неожиданно тихо. Лишь изредка от противоположной стены доносились тяжелые вздохи Ящера. Зверюга выдохлась и даже не пыталась подняться на лапы. Так, периодически облизывался длинным раздвоенным языком, очищая мордаху от налипших хлопьев.

Под воздействием серебра неторопливо утихал магический шторм, а я все не мог заставить себя подняться. Даже когда приоткрылись внешние ворота, сил хватило лишь подтянуть к себе заточенный обломок клетки да поморщиться от протяжного скрипа. Взрыв не прошел даром — руки едва шевелились.

— Не стоит, Александр. Мы не враги.

Голос я узнал. Да и статную фигуру высшего вампира было нелегко с кем-нибудь спутать. Хренов франт с тростью. Я попытался приподняться, опираясь на локоть, но быстро понял всю бесполезность затеи и сполз обратно. Сидеть было хорошо. По крайней мере, голова не грозила лопнуть как переспевший арбуз даже от самого аккуратного движения.

— Там стой, — произнес я через силу. Даже не знаю, чего было больше в моих словах — просьбы или приказа?

— Стою. Только скажи своему зверю, чтобы не дергался. Я пришел не один, и гончие у меня — свежее некуда.

Подтверждая сказанное, из дальнего угла склада донеслось предупреждающее рычание, и на свет выступили две уродливые твари. Назвать их «собачками» мог только человек с очень развитым воображением. Я их узнал. Совсем недавно пришлось кончить такую собственными руками.

— Помню. Шустрые твари. Так это ты хотел меня убить?

— Глупости. Я нуждался в образце твоей крови. Одного укуса хватило. — Помолчав, вампир добавил: — Рекса зря убил. Хороший пес был.

— Ну извини. — У меня хватило сил выдавить из себя усмешку. — В следующий раз буду аккуратней.

— Не ерничай. Я как мог старался предупредить тебя и контору. Эльвира вела себя неадекватно, и ты постоянно ходил по лезвию бритвы. Она могла убить тебя в любой момент. Ошейник не позволял действовать открыто, так что пришлось изворачиваться. Судя по защите на твоей квартире — мое послание достигло адресата.

— Что за ошейник? Печать?

— Да. Примитивная поделка. Если подсунуть нужный мотив — позволяет делать почти что угодно. Второй уровень мыслефона сканируется едва-едва, а на третьем можно спокойно планировать любой заговор. Запомни, может пригодиться.

Я не знал, чего ждать от вампира, поэтому держался настороженно, если не сказать враждебно. Ощущение уязвимости не делало меня дружелюбней. В своем теперешнем состоянии я не был достойным противником высшему.

— Обойдусь. Ты так и не сказал, чего тебе нужно?

— Пустяк. — В воздухе мелькнуло белое лезвие, и в шаге от меня, бряцая, по полу покатился кинжал Графа. — Вернуть украденное и передать сообщение. Скажи Васильку, что Салех жив и просится обратно. Я приду завтра.

Имя я узнал. Бывший ключник и исследователь — это серьезно. Понятно, почему ошейник колдуньи не смог его удержать.

— Думаешь, тебя простят? Вот так просто?

— Мы договоримся. — В голосе Салеха не было сомнений.

Я снова попытался встать, держась за стенку. К большому удивлению, у меня неплохо получилось. Колени дрожали, но голова почти не кружилась. Кое-как доковыляв до кинжала, я сунул его за пояс. Поморщившись от накатившей тошноты, скомандовал Ящеру:

— Идем.

Все это время мой фамильяр играл в гляделки с кровавыми гончими и бросать развлечение ему совсем не хотелось. Неуемный зверь давно пришел в себя, хотя тут сыграл иммунитет к заклинаниям Эльвиры. Меня она пробивала сильней.

Словно не слыша команды, Ящер издал короткое шипение и шагнул к гончим. Думаю, если бы не присутствие высшего, он бы с большим удовольствием на них поохотился. Проблема в том, что в одиночку я бы не выстоял против вампира, а гончие предусмотрительно держались на расстоянии. Зверь периодически делал короткие выпады в их сторону, но пересекать невидимую черту опасался. Защищал.

И все же он так увлекся своей игрой, что проигнорировал мои слова. Пришлось добавить в голос командных ноток:

— Ящер! Идем, говорю!

Зверь, ворча, подчинился, и гончие медленно растворились в тени. Преследовать их тропами вампиров было бы неразумно. Осененный внезапной догадкой, я повернулся к воротам. Салеха не было.

Лазить по складу не было ни сил, ни желания. Мобильный телефон не пережил магических всплесков и выгорел до основания. Оплывший корпус некогда надежной машинки выглядел жалко. То же самое произошло и с аппаратами падших. Для того, чтобы выяснить это, мне пришлось поковыряться в их останках. То еще развлечение, между прочим. Других способов связаться с конторой у меня не было — середина ночи, окраина нежилого района. Оставалось ждать, пока кто-нибудь вызовет полицию, или идти пешком.

Со склада мы выходили втроем. Потрепанный и босой парнишка в компании чешуйчатого монстра и мертвенно-бледной девушки, кулем висящей на спине этого самого монстра. Группа выглядела колоритно даже для нынешних неспокойных времен. Неудивительно, что спустя двадцать минут вдалеке послышались вопли приближающихся сирен.

На автопилоте передвигая ноги, я шел и думал о том, что впервые за долгое время лягу спать в собственную кровать. А если кто-нибудь попытается лишить меня этого удовольствия — натравлю Ящера!

Ветер врывался в приоткрытую дверь ангара, лениво шевеля рассыпанные по полу хлопья пепла. Возле ворот лежал угольно-черный монолит алтаря. Извилистая трещина змеилась по его поверхности. Смерть Эльвиры расколола камень на две неровные половины. Трупы помощников колдуньи и медленно остывающие алые озерца дополняли картину ночного побоища. На складе царила мертвая тишина, нарушаемая лишь шелестом обрывка газеты, невесть откуда пригнанного ветром.

Покой и забвение.

Но только на первый взгляд.

Перед истинным взором открывалась совершенно иная картина. На складе продолжал бушевать ветер, а в ворота вливался мощный, хоть и быстро слабеющий ток энергии. Возникало чувство, словно кто-то невидимый припал к стремительно умирающему роднику в надежде вытянуть из него еще капельку живительной влаги. Последний глоток, перед тем как источник пересохнет навсегда.

Гибель колдуньи сбила настройки печатей, но остатки еще некоторое время сочились по проложенному каналу. Мизерные в масштабах города, они могли многое изменить в жизни… или смерти одного сверха.

Наконец течение энергии замерло, и укрывающий все и вся прах пришел в движение. В воздух поднялся темный водоворот. Он двинулся к выходу, но, учуяв серебряные пластины на воротах, тотчас шарахнулся в сторону. Замер, будто принюхиваясь, и стремительным броском ринулся в подвал. Впрыск магической силы ненадолго оттянул гибель, но существовать в прежнем бестелесном состоянии Эльвира не могла. Сеть больше не принимала ее. Уже сейчас ведьма ощущала зарождающийся процесс распада.

Выход был только один.

Лишенное физического носителя и постоянной подпитки магическое облако было как никогда уязвимо для благородного металла, и чтобы выйти за ворота и выжить, ему требовалась защита. Человеческое тело.

Исковерканные тела падших не годились. Оттягивая неизбежный конец, живучие паразиты с удовольствием полакомились бы дармовой и беззащитной силой.

Колдунье оставалось только занять тело одного из приготовленных для инициации. Несколько адептов ждали своей участи в подвале здания. Их тела не могли удерживать магию, но выбирать не приходилось. Время стремительно утекало.