Станция, с которой стартовали все уходящие в восточном направлении караваны, стояла в огромной хорошо освещённой пещере. Впрочем, огромной эту пещеру можно назвать только по земным меркам. Квадратный зал со стороной около полукилометра, двухэтажные казармы, п-образное здание конюшен и полусфера зернохранилища стояли неподалёку друг от друга и были огорожены невысоким каменным забором.

Сюда я добрался первым из игроков, за десять минут до отправления нужного мне каравана. Мой уходит в два часа по Парижу, а вообще к отправке готовилось аж целых три. Возницы таскали зерно, осматривали телеги и поправляли упряжь на жующих животных. Солдаты сопровождения о чем-то негромко переговаривались между собой.

Найдя взглядом начальника интересующего меня каравана, я направился к нему, дабы оплатить поездку, и в этот момент у меня в голове что-то щёлкнуло. Я резко перевел взгляд на солдат, снова посмотрел на десятника и едва не выматерился от удивления. Все они были темными эльфами! В смысле, дроу! Теми, что из книг! Темная кожа, светлые волосы, красные радужки глаз и надменное выражение лиц. Но этого же просто не может быть! У дроу не было темнокожих НПС! Это ещё было своеобразной отличительной фишкой Аркона и только фанаты ДНД при создании персонажа плевали на все эти фишки, и в продвинутом редакторе создавали себе классических персонажей. Я быстро посмотрел на своё запястье и растеряно покачал головой. Мы теперь все – темнокожие... Охренеть! Нет, мне плевать на цвет кожи и глаз, ведь это, по сути, мелочь, но если искин преступил заложенные в него ограничения, то как далеко он вообще способен зайти? Ещё эта боль с потерей уровней за смерть... Мне вдруг стало неуютно от пришедших в голову мыслей. Впрочем, все это ерунда. Мудреца починят, правила вернут. Главное, чтобы Аркон не закрывали надолго.

Начальника каравана звали Гласс. Двести тридцатый уровень, и сто двадцать тысяч ХП. Хмурый широкоплечий воин был похож на помесь гадюки и волка. Треугольное лицо, слегка выступающие скулы, тонкий шрам на правой щеке и светлые, забранные в короткую косу волосы. Остановившись напротив, я вытащил из сумки две золотые монеты:

– Вот деньги! Мне до Халимы, десятник.

Вокруг, вдруг стало подозрительно тихо. Гласс медленно поднял голову и смерил меня прищуренно-презрительным взглядом.

– В страже Совета нет десятников, безродный, – холодно произнёс он. – Для таких как ты, я – господин децем, они, – кивок в сторону притихших солдат, – господа стражи. Услышу что-то другое – умрешь. Тебе ясно?

В первые мгновения я буквально потерял дар речи. Ни хрена себе непись прикалывается. Господин децем... твою ж мать!

– Тебе ясно? Не слышу – положив ладонь на рукоять висящего на поясе клинка, повторил дроу.

– Да, господин децем! – не опуская глаз, спокойно ответил я. – Мне бы в Халиму.

Возмущаться можно сколько угодно, но один на один я такого вряд ли завалю даже в нормальной экипировке, а уж в том, что на мне сейчас, с неразложенными талантами, я и с солдатом не справлюсь. Связываться же с сотней двухсотых вояк – не самое лучшее решение. К тому же глупо обижаться на компьютерную программу. Тут главное не заржать, глядя на этого напыщенного индюка.

– Хорошо, – пристально глядя мне в глаза, кивнул Гласс. – Что ты забыл в Халиме?

Удивляться уже не было сил. Начальник каравана интересуется целью моей поездки? У него московских ментов или таможенников в родственниках случайно нет? А то очень похоже выходит. Судя по всему, тут не только у управляющего искина крыша поехала, она поехала у них у всех. Вот ведь блин! Сейчас еще и завернут… Пешком идти неохота.

– К мастеру Алауну еду, господин децем, – вытащив украденную полгода назад книгу, я продемонстрировал ее Глассу. – Верну утерянный дневник, и попрошусь к нему в ученики.

Начальник каравана с сомнением посмотрел на книгу в моей руке, нехотя вздохнул, забрал деньги и кивнул на одну из телег.– Второй фургон. В караване не шуметь. Свободен!

Охренеть!

Забравшись в телегу, под молчаливыми взглядами стражи, я уселся на потрескавшуюся деревянную скамейку и попытался осознать то, что только что произошло. Нет, понятно, что каждым НПС управляет один из искинов, которым в свою очередь управляет RP-17 Мудрец, и некоторые местные практически не отличаются от живых людей. Все так, но у каждого из них обязан быть соответствующий скрипт поведения! Тут же вокруг программы и математика! При нейтральной репутации, начальник каравана обязан взять деньги и пожелать мне счастливого пути. И нет ему никакого дела до моей цели поездки! А тут... Я, мать его, словно в реальную страну дроу попал! Безродный... ну да... Стоп! Что-то же было... Я открыл системное сообщение, ещё раз пробежал текст глазами и быстро нашёл требуемое: «…усилено восприятие мира у неигровых персонажей…». Теперь все ясно, но ни хрена не понятно! Ясно то, что поведение НПС изменилось, но не ясно в какую сторону и насколько. Хотя в какую сторону-то как раз...

– Ты охренел, козел?! – громкий возмущённый возглас, оторвал меня от чтения.

Орал игрок маг сто тридцатого уровня. Тот, что шёл по тоннелю следом за мной. Он и ещё трое направились к тому же каравану, что и я, и сейчас стояли возле десятника. Причина крика тоже понятна: непись, видимо, ответил в характерной после обновления манере, а у парня нервы оказались не такие крепкие, как у меня. Ума же, судя по всему, не оказалось вовсе.

– Мамке своей указывай урод! Вы мне ещё за потерю времени, гондоны, ответите!

А дальше произошло то, что и должно было произойти. Начальник каравана сделал едва заметное движение вперёд и его клинок с характерным звуком снес разговорчивому магу башку. Отрубленная голова с глухим стуком упала на камень, тело жутковато взмахнуло руками и, разбрызгивая целые фонтаны крови, медленно опустилось на землю. О х р е н е т ь! Я машинально потрогал подбородок, ожидая, что просто не найду там своей нижней челюсти, но обошлось. Это, мать его, как?! Так же тоже не может быть! Нет, что десятник его убьёт, было понятно, и срубленная голова тоже укладывается в игровые законы. Смертельный удар или по-другому fatallity может отрубить конечность или даже развалить тело пополам, но чтобы столько крови и так отвратительно... Я на гладиаторской арене такого не видел ни разу, а ведь там самое кровавое место в игре! И ещё этот противный запах от быстро растекающейся по камню лужи...

– Вы, безродные ублюдки, забыли, как нужно обращаться к страже Совета?! – указав остриём клинка на опешивших от произошедшего игроков, прорычал Гласс.

Он с презрительной гримасой оттолкнул сапогом лежащую возле его ног голову, полоснул взглядом по стоящим рядом парням и добавил:

– Следующему, кто упомянет слово «мать» в подобном тоне, я сначала вырву язык, а потом уже медленно отрежу его тупую башку! Ясно?!

Один из парней – воин сто тридцать седьмого уровня с ником Эрел – утвердительно кивнул. Остальные двое попятились и, не произнеся ни слова, побежали в сторону города. Следом за ними двинулось ещё с десяток игроков, из тех, что собирались сесть на другие караваны на этой же станции.

Дроу проводил их взглядом, презрительно усмехнулся, протер лезвие клинка о мантию убитого и, аккуратно убрав в ножны меч, вопросительно посмотрел на воина:

– Куда собрался?

Говорили они недолго. В итоге Гласс забрал у воина деньги, указал на ту телегу, в которой сидел я, и приказал трогать. Солдаты оперативно заняли свои места, передний возница выкрикнул какую-то команду, и фургоны, скрипнув осями, синхронно двинулись в путь.

– И как тебе новый патч? – нервно хмыкнул усевшийся напротив воин.

– Реализм зашкаливает, – задержав взгляд на брошенном трупе и луже крови под ним, пожал плечами я.

– Точно! – кивнул парень. – Если бы у меня не было квеста в Рахе, этот децем меня бы не взял. Ещё эти разговоры про смерть... Жуть... – он потряс головой, словно отгоняя какие-то мысли и протянул мне ладонь: – Меня Эрел зовут!