Хвин — маленький городок, хотя точнее будет сказать, большая деревня. После войны перекроились целые государства, изменились названия, границы и даже национальный состав, не говоря уже о городах. Многое вообще пришло в запустение. Но расположение рядом с главной дорогой на столицу позволяет жителям Хвина существовать вполне безбедно, а городу — не превратиться в заброшенные руины.

Я пробегаю глазами по залу в поисках свободных мест, находится лишь парочку у бара. Что ж, триумфальный выход Жрицы Теней. Сделать шаг в полный зал людей стало неожиданно сложно.

Вспомнился тот день, когда двери Цитадели выпустили новую партию молоденьких жриц на вольные хлеба. Напуганных, растрепанных, совсем недавно получивших силу и простившихся с прошлой жизнью. Тогда на мне тоже был надет балахон, соответствующий всем правилам. Давно же это было. Люди тогда шарахались, словно от чумной, переходили на другую сторону улицы. Я навсегда запомнила то чувство отчаяния и ненависти к себе. И больше никогда до сегодняшнего дня не надевала облачение жрицы за стенами Цитадели, словно боялась признаться самой себе в своей сущности.

Глубокий вдох, Лисса, и шаг в зал. Неужели глупые предрассудки касательно внешнего вида смогут заставить тебя остаться голодной?

Как только я пересекаю невидимый порог и вхожу в зал, наступает гробовая тишина. Посетители перестают не только разговаривать и жевать, но, кажется, ещё и дышать. Мне захотелось натянуть капюшон сильнее, желательно до подбородка, жаль конструкция плаща этого не подразумевает. Переборов это непристойное желание, я внимательно осматриваю зал, благо все лица были обращены на меня. Ни Инги, ни Мирона тут не было. Что ж, учитывая сущность брюнетки, не сложно догадаться, где и чем они сейчас занимаются. Оно и к лучшему, можно спокойно поесть.

Места за барной стойкой стало в два раза больше, стоило только моей фигуре появиться рядом с ней и выразить желание сесть.

— Чего желает Госпожа Жрица? — почтительно склонов голову, проблеял мужчина лет пятидесяти, не прекращая тереть бокал полотенцем.

Тёмные волосы, щедро сдобренные сединой, завязаны в низкий хвостик, а вековой слой грязи под ногтями соответствует скорее потомственному крестьянину, чем работнику общепита.

— Кофе с молоком и сахаром, — буркнула я, плотнее натянув край капюшона, чтобы не видеть в каком ужасном состоянии находится это полотенце.

Желудок у меня крепкий, но острый приступ брезгливости все равно накрыл. Может на кухне у них больше порядка?

— Капучино? Латте? — мужчина наклонил голову ещё ниже, отложив в сторону замусоленную тряпку, которая тут же скользнула на пол.

К моему разочарованию, поднять её он не пытался, а лишь отодвинул в сторону носком ботинка.

— С молоком и сахаром, — секунда на размышления, стоит ли все же рискнуть желудком, — И что-нибудь поесть, — все-таки риск благородное дело, как ни крути.

— Есть чудесные свиные рёбрышки с медовым соусом, картошка, запечённая с грибами, борщ с чесноком и пампушками, тирамису и яблочный штрудель, — от этого перечисления мой желудок издал крик умирающего в страшных муках кита. — А ещё любимый салат моей жены, приготовленный по оригинальному рецепту, который достался ей от прапрапрабабушки! — театральная пауза, видимо, чтобы почти память далёкой прапрапрабабушки. — «Оливье»! — это уже звучало с неподдельной гордостью.

— А что из этого свежее? — вопрос был риторический, и наверное, стоило сформулировать его иначе.

Скорее подошло бы: «Чем я не отравлюсь?». Жриц боялись, ненавидели, но на ушлых владельцев общепита это почему-то не распространялось в должной степени. Как минимум три раза меня травили просрочкой, и это только в столице. На лице мужчины отразилась неподдельная мука. Страх отчаянно пытался вступить в сделку с совестью, но они никак не могут сойтись в цене.

— Я, наверное, картошку с грибами принесу, — наконец выдает он. — Минут через тридцать — сорок.

Кажется, мне повезло, и страх пересилил.

— Надеюсь, столь долгое ожидание стоит чудесного вкуса блюда, — широко улыбаюсь я, сверкнув на него вертикальными зрачками из-под капюшона.

Мужик часто-часто закивал головой, споткнулся, а потом резким движением поднял злосчастную тряпку, которая когда-то очень давно была чистым полотенцем, и лично убежал на кухню. Впечатлительный. Терр всегда ругала за этот дешёвый фокус со зрачками, но иногда он очень помогал пробудить совесть в людях. Возможно и сейчас это поможет мне получить свежую картошку со свежими грибами (может, даже не мухоморами), пусть и через сорок минут. А что? За это время вполне можно успеть.

Зал постепенно возвращался к обычному состоянию. Люди пили, ели, обсуждали и сплетничали. Уже никто не обращал внимание на жрицу в чёрном балахоне, спокойно пьющую кофе у барной стойки. Ровно до такого момента, как в зал вошли двое благородных высших фейри. Представители племён богини Дану отличались своим высокомерием и языком таким же острым, как их уши.

— Я думал, это приличное заведение, — картинно и максимально громко говорит один из них, — А тут мертвечиной несёт за километр!

Фейри когда-то участвовали в создании первой жрицы, вот только результат их не устроил. По крайней мере, сейчас они на этом сильно настаивают.

В последний год отношения между расами сильно накалились и Цитадель единственное, что удерживает мир от новой войны. Но сейчас эльфы стали сильно расшатывать авторитет жриц. В провинции люди одинаково боятся и фейри, и магов, жриц, правда, чуть больше, но в крупных городах пагубное влияние становится все заметнее. Зачем и кому нужно новое кровопролитие, мне непонятно. Но, собственно, моего мнения никто и не спрашивает.

Остроухие не слишком изящно потоптались возле входа, потому что свободные места были только рядом со мной. А сесть за один стол вместе со жрицей они не могли. Это ниже их достоинства. Публика в зале была смешанная, поэтому уступать место и падать на колени перед представителями высшей расы тоже никто не спешил. Пришлось досточтимым эльфам искать выход из ситуации самостоятельно.

Поворачиваться и реагировать на них было глупо, но я все же следила за парочкой глазами тени. Кофе, к слову, был неплох, а когда мне хорошо — никакие эльфы, феи, оборотни и драконы не способны меня отвлечь.

— Ты слышал, Вэон-эль, — практически проорал на весь зал светловолосый фейри. — В Алерте эта проклятая Цитадель уже не так сильна. На днях убили жрицу, входившую свиту короля.

Тоже мне, секретная информация. Все, что происходит во дворце, разлетается в виде слухов быстрее, чем горячие пирожки. Не удивлюсь, что весть о смерти жрицы распустили еще при её жизни. Сейчас же меня больше интересует состояние картошки с грибами, которую так и не принесли. Желудок отказывался довольствоваться исключительно жидкостью.

— Ох, мой достопочтимый брат, — пафосно вещал второй фейри, возможно полукровка, потому что чистокровный эльф гордится волосами, а не обрезает их как человек до стояния жёсткого ёжика. — Этот неудачный эксперимент пора давно завершать. Я не понимаю, почему наши великородные братья позволили так расплодиться этим мертвякам в чёрных балахонах, — последнее, видимо, чтобы никто из присутствующих не сомневался, о ком речь.

Я зевнула, обнаружив последний глоток бодрящего напитка в чашке. Слушать этот треп нет ни сил, ни желания. Фейри жуткие выскочки и задиры, а уж спровоцировать жрицу на поединок, а потом убить где-то в неизвестном баре — милое дело.

Развлечение у них такое, видите ли. Разве что звездочки себе на лбу не рисуют для подсчета. Молодые жрицы, уверовав в свое бессмертие, часто идут на стычки с фейри. И проигрывают. До третьего уровня убить нас практически нельзя, а вот забрать тень, использовав редкий драконий артефакт — можно. Ну как редкий, редкий среди людей, а эльфы его легко изготавливают. А потом еще более успешно используют. Лишится тени из-за заточения ее в камне — для жрицы это страшнее смерти. Сознание уходит вместе с ней, оказываясь в ловушке. Цитадель тоже имеет драконьи артефакты, используя их в воспитательных целях для молодняка или в карательных — для провинившихся. Мне когда-то один раз пришлось испытать на себе силу этой магической вещи, и воспоминания об этом еще долго будут преследовать в кошмарах. Эта парочка намерено устраивает цирк, вот только я прекрасно знаю их тактику, и участвовать в нем мне совсем не хочется.