— Будьте осторожны, господин маг, — бросает в след брауни, — Ох, ой

Убирай теперь все это, — принимается заново причитать домовичка.

Лисса стоит на балконе, смотря, как сквозь плотные облака пробиваются лучи холодного северного солнца. Ее сложно узнать. Волосы резко потемнели, черты лица заострились.

Что я знаю об этой девушке? Случайная попутчица? Нет, слишком привязался к ней. Очередная любовница? Но слишком засела в сердце. Вот только, сейчас она меньше всего походит на ту манкую жрицу, с которой делили жаркую постель.

— Считаешь меня чудовищем? — Лисса оборачивается, чтобы заглянуть в глаза.

Что ответить? Если совру, жрица сразу почувствует. Я замялся, пытаясь понять свои истинные ощущения. Любовь? Привязанность? Страх… В этом сложно признаться даже себе. Страх поселился внутри, ещё в той выжженной деревне, когда её ломало сначала от видений, а потом от Цитадели. Да феи тебя побери, Мирон! Ты боишься силы жрицы, ведь с такими ты встречаться не доводилось. Вспомни ужас, сковавший тебя при виде того, как она с каменным лицом и отсутствующим взглядом срезала татуировку с плеча. Мир Вяземский, наследный, мать его, принц Алерта — трус!

— Можешь не отвечать, — грустно улыбается Лисса.

Это страшно, ощущать себя НАСТОЛЬКО чудовищем. Мира можно понять. В его глаза плещется страх. А чего ты, глупая жрица, ожидала от мага? Защиты? Любви? Поддержки? Правильно Терр говорила, что от них одни проблемы. Тень клубочком свернулась на границе сознания, довольная проделанной работой. Да, фея меня побери, я тоже довольна, как не страшно признаться в этом. Они все погибли, но среди них не было безгрешных. Я чувствовала агонию и боль каждого, ломаясь и умирая вместе с ними. Было ли у меня право так поступать? Нет. Но сожаления тоже нет. В душе разливается ощущение освобождения и покоя. В какой-то момент удалось поймать воспоминания темноволосого эльфа. Они пришли в мой разум словно морская волна, как будто он хотел выменять на них жизнь. *** Песок мягко шуршит под ногами парочки. Юный эльф держит за руку красивую девушку, в которой с трудом можно распознать Верховную. На её лице ещё нет суровой печати времени, а лёгкое платье струиться, придавая образу волшебства.

— Айлин, — парень нежно гладит ладонь, — Это очень опасно. Ты же понимаешь? — Любимый, — она проводит пальцем по заострённому краю уха, — У меня нет выбора. Ты же понимаешь? Эльф от переполняющих эмоций запрокидывает голову. — Почему нельзя сказать отцу, про ребёнка? — Он уже все решил, — девушка резко отворачивается, делая вид, что рассматривает набегающую на берег волну, — И продал меня. — Айлин! — парень обессиленно рычит, — В тебе наш ребёнок! Ты не можешь ТАК им рисковать. — Если они узнают, то просто убьют его, — машет головой Верховная. — А так, — он с трудом сглатывает, — Они убьют вас обоих. Девушка медленно поворачивается, чтобы нежно поцеловать его в губы, обхватив ладонями лицо. — Мы выживем. Я, — запинается, — Говорила с Хозяином дара. Он согласен на этот эксперимент. Мы останемся живы, — по щекам солёные дорожки слез, — Обещаю, Эль, выживем. Но и ты пообещай. — Все что угодно, — шепчет парень. — Вырасти нашего сына достойно.

Эта история так и осталась тайной, если бы из кустов за ними не наблюдал темноволосый эльф. И почему-то, он считал, что между парочкой и мной есть прямая связь. — Лисса, — выдыхает Мир, врываясь в мои мысли, — Ты не чудовище. — Врешь, отрицательно качаю головой, — И мне, и себе врешь, маг. Я такое же чудовище, как и те эльфы. Ничем не лучше их. — Я помогу тебе справиться с твоей, — мужчина подбирает слова, — Новой тенью. — Не надо. Мы в гармонии, как никогда, — делаю глубокий вдох, — Мне нужно отправиться в Лихолесье. — Хорошо, поедем, — слишком быстро соглашается Мирон. — Не нужно, — смотрю на низкие облака, собирая всю внутреннюю силу, — Я поеду одна. А ты присмотри за Ингой и своим полоумным братом. После гибели верхушки, в Алерте ещё остались два крупных эльфийских отряда. Война будет. И очень скоро. — А как же, — осекается на полуслове. — Наши отношения? — поднимаю вопросительно бровь, — Мертвы, как и прежняя я.

Туман стелется по балкону, искря в холодных солнечных лучах. Тучи будут загораживать небо ещё две недели, а потом придёт весна. Холодная, северная, но живая. Я уже знаю, что произошедшие изменения приведут к переделу власти. Эльфы снова попытаются утвердить свое превосходство на другими расами. Получится ли? Не знаю. Люди беззащитны перед ними, маги самовлюбленны не меньше остроухих, гномам все равно — под землёй им нет равных.

У меня слишком много вопросов, но совершенно нет ответов. Правда, все еще есть жизнь, которую нельзя потратить впустую.