Приблизившись к остолбеневшему и обескураженному Персивальду, златоликий воин размашистым движением вонзил в рыхлую землю какое-то устройство, отдалённо напоминающее посох. Металлический, блестящий посох зажужжал и несколько раз вспыхнул ярким, слепящим светом. Епископ осторожно поднялся на ноги, с его обваренной культи сочилась кровь, частыми каплями падая на сухую землю. Тем временем устройство пришло в движение и верхушка посоха раскрылась подобно распускающемуся бутону молодого цветка. Лепестки посоха вращались вокруг оси стального древка и источали невыносимо яркое, синеватое свечение.

Персивальд поспешил прикрыть глаз ладонью уцелевшей руки, не на шутку испугавшись лишиться зрения.

— Удивительно, что Вам так долго удавалось сопротивляться циклону. В прочем это уже не важно. Иерихон пал и скоро наступит очередь Доминиона, — послышался еле различимый в шуме таинственного прибора голос.

Тот самый златоликий воин заговорил с Епископом, совершенно не обращая никакого внимания на творящийся вокруг хаос безумия. Всюду грохотали выстрелы и взрывы, всюду слышался лязг гусениц и крики обезумивших одержимых, но златоликий был спокоен и невозмутим.

— Не стоит так рано нас списывать со счетов, Доминионская свинья! — злобно огрызнулся Персивальд, по-прежнему продолжая защищать ладонью свой глаз.

— Я не имею никакого отношения к Доминиону. Да и ваша конфронтация нас никак не заботит. Мой отец преследует гораздо более важные и значимые цели. Циклон вам не остановить, думаю, нужно отступать, — монотонно произнёс златоликий, размеренно подбирая слова.

— И кто же в таком случае твой отец? — насторожился Персивальд.

— Великий Змей Асмодей. Он прислал меня сюда с миссией найти мальчишку лет десяти. Мальчишку, чьи волосы седые как снег, а глаза голубые как древние ледники, — спокойно ответил златоликий, оглядывая соседнюю траншею. Траншея была завалена трупами и залита кровью.

— Караэль! — выдохнул Епископ, на мгновение опустив ладонь.

— Да, так и есть. Нам нужен этот ангел. Мы жаждем помочь ему, так скажем, наш отец хочет объединить силы, — флегматично и монотонно подтвердил златоликий.

— Но Асмодей мёртв. Я лично видел, как он погиб от полученных ран, нанесённых ему КхарнКаирн Горном. Я Персивальд, магистр «небесного щита» и Епископ всего Иерихона! Я носитель «Дара», поэтому не смей меня обманывать Доминионец. — Персивальд невольно сделал шаг вперёд, и чуть было не упал, неустойчиво ступив на рассыпчатую кучу земли.

— Рад знакомству, Персивальд. Моё же имя Ёрмунганд, — манерно поклонившись, представился златоликий. — Однако мой отец всё же жив. И я в очередной раз спешу заверить Вас, что я не имею никакого отношения к Доминиону и вашей нелепой конфронтации. Однако мне нужен ангел по имени Караэль, так как отец собирает альянс единомышленников в борьбе с Видящим по имени Сетт, — поправив висящую на плече винтовку, Ёрмунганд ещё раз оглядел траншею. Златоликий словно беспокоился, что их разговор могут подслушать.

— Сетт… — задумчиво процедил Епископ, вспоминая последний разговор с Караэлем. Разговор, который оставил негативный осадок и посеял сомнения.

— Да, Караэль ищет его. Он говорил мне об этом. И я бы с радостью ему в этом помог, но как видишь, у меня сейчас есть более важные дела, — грозно сообщил Персивальд, перекрикивая свист летящих к земле бомб. Раздались взрывы, яркими всполохами озаряющие ночной полумрак и вслед за этими взрывами с невероятным грохотом и треском осыпалась часть крепостной стены.

— Повторюсь, ваше сражение с Циклоном — сущее безумие. Вы обречены. Советую отступать, — настаивал Ёрмунганд, внимательно разглядывая истекающего кровью рыцаря.

— Я не собираюсь бежать перед нечестивцами. Если на то воле Божья, то я паду как мученик, — не унимался Персивальд, тыча указательным пальцев в закопченные небеса.

— Так оно и будет. Даже и сомнений нет. Однако мне нужен ангел, где он? — дотошно продолжал свой расспрос Ёрмунганд.

В эту секунду вновь загрохотали авиационные пушки, висящего над их головами «перехватчика». Крылатая машина методично уничтожала небольшие группы одержимых, разрывая их в клочья.

— Он должен быть в крепости. По крайней мере, я его видел там в последний раз, — перекрикивая грохот орудий, сообщил Персивальд.

— Тогда мы высадимся на крышу и проникнем внутрь. Надеюсь, нам это удастся, — монотонно прошептал златоликий, от чего его слова растворились в рокоте авиационных пушек.

— Что это за дрянь? Убери это, пока я не ослеп! — Персивальд кивнул в сторону жужжащего и сияющего устройства.

— Это «экзорцист», портативный аналог «пенумбры». Наше общество разработало его на случай противодействия силам Циклона, — чуть помедлив ответил златоликий и вынул из земли устройство, закинув его на плечо.

— Портативная «пенумбра»… Неплохо… — задумчиво кивая, произнёс Епископ. Таинственный прибор его определённо заинтересовал.

— С этим устройством, вы могли бы помочь нам в войне! Оживился Персивальд, неспешно приблизившись к Ёрмунганду.

— Я уже в третий раз говорю Вам, что война с Циклоном сущее безумие. Я могу эвакуировать Вас отсюда, тем самым спасти Вашу жизнь. Вместе с моим отцом Вас ждут гораздо более значимые деяния. Сейчас мы заберём ангела Караэля и отправимся на базу. Прошу, присоединитесь к нам, — ответил Ёрмунганд, мотая головой, словно раздражённый настойчивостью Епископа.

— Бежать и бросить своих людей? Ну уж нет! Может быть падший, на подобии Асмодея, так бы и поступил, но не я. — Персивальд недовольно отмахнулся.

Вновь загрохотали авиационные орудия, уничтожая очередную банду приближающихся одержимых. Дымящиеся гильзы дождём сыпались вниз.

— Тогда наши пути здесь расходятся, рыцарь. — Ёрмунганд кивнул и неспешно направился к болтающимся на ветру десантным тросам. Пятеро змееголовых последовали за ним.

Обессиленный Персивальд провожал их усталым взглядом, осознавая бессмысленность своей борьбы с Циклоном.

Змееголовые вцепились в тросы и уже начали подниматься вверх, как произошло нечто, совершенно не входившее в их планы. Тот самый «репрессор», что изувечил Персивальда и вывел из строя его броню, вновь появился на горизонте. Видимо этот жуткий танк сделал круг и вернулся. В считанные секунды, огромный сгусток перегретой плазмы угодил в зависший «перехватчик» змееголовых. Взрыв озарил небеса, разбрасывая в разные стороны оплавленные куски металла. Несколько змееголовых, что успели вцепиться в тросы, рухнули на землю. Некоторым из них повезло меньше. Одного из таинственных штурмовиков пополам разрубило лопастью, другого же раздавило многотонным куском корпуса уничтоженной машины. Лишь невозмутимый Ёрмунганд, даже не попытался пригнуться, словно не видя в этом никакой угрозы.

— Это «репрессор»! Он нас всех сейчас зажарит, нужно выбираться! — нервно воскликнул Персивальд, уставившись на лениво подползающий танк.

— Что же. Отведите нас в крепость, мистер Персивальд. Похоже, другого пути у нас нет, — спокойно произнёс Ёрмунганд, неспешно развернувшись к трясущемуся от боли и перенапряжения Епископу.

— Идите за мной и не вздумайте отставать! — спешно бросил Персивальд и прыгнул в одну из траншей.

Ёрмунганд и трое уцелевших змееголовых, без лишних слов последовали за ним.

— Пошевеливайтесь! Мы уже давно должны быть в главном зале, вместе с остальными. Или вы не хотите помочь своим братьям в последней битве? — Раздражённо воскликнула Эльза, развернувшись к отстающим гвардейцам.

«Святые воины» еле брели, уставшие и совершенно деморализованные. Они только что закончили патрулировать вверенный им участок крепости и хотели немного отдохнуть, прежде чем отправятся в главный зал на убой. А ещё они хотели есть. Дела с провизией обстояли хуже некуда. Постоянный голод и угнетающее ожидание смерти, начисто лишали надежды. В эти тяжёлые времена, в головах даже самых преданных воинов зарождались сомнения. Сомнения, которые были опаснее самого страшного врага. Два десятка гвардейцев не поспевали за своей жрицей и тайно помышляли бежать из крепости, пока ещё есть такая возможность. Да, слух о побеге Фердинанда и его новой бригады моментально распространился по всей крепости. Гвардейцы перешептывались, обсуждали поступок мятежного лейтенанта и пришли к выводу, что неплохо было бы и им повторить его подвиг. Да, голодные и лишённые надежды гвардейцы помышляли о побеге. Единственное, что им мешало, это фанатичная жрица, подгоняющая их словно стадо. Стадо, которое ведут на бойню.